Нешуточные страсти разгорелись вокруг нового проекта концепции преподавания русского языка и литературы в российских школах. Это и понятно: решается, как и чему будут учить детей. Кто-то называет проект "провокацией", кто-то - "антикризисной программой", которая разрешит все кричащие проблемы школьного образования. И одна из самых-самых: сегодня ученики, привыкшие к гиперссылкам и предельно упрощенным текстам в Интернете, с трудом читают обычные страницы. Что же увидел за пунктами и подпунктами документа профессор МПГУ, автор учебников по литературе Сергей Зинин?
Сергей Александрович, авторы концепции пишут о том, что ученикам предлагаются разросшиеся за последние годы списки текстов, объем которых значительно превосходит отпущенное на их освоение время. А что здесь неправильно? Педагоги рассказывают: чтобы прочитать программу 10-го класса летом, нужно каждый день сидеть за книгой по пять часов...
Сергей Зинин: Поэтому предлагается решительно "оптимизировать" программу. То есть кардинально ее сократить. Но она, наперекор общепринятому мнению, в общем-то не сильно разрослась. Во всяком случае в части русской классики. Все классики известны. И до недавнего времени никто не решался взять на себя ответственность и убрать какое-либо имя из "золотого списка". Но, как следует из проекта примерной основной программы для старших классов, органично вытекающей из концепции, такой собирательный "лихой человек", которого много лет боялась наша интеллигенция, нашелся. Он "просеет" русскую классику, оставит десять произведений в 10-11-м классах, а остальное - по выбору для "избранных". Зато "золотой десяток" будут читать на уроках медленно и вдумчиво...
Читать медленно - может быть, это и неплохо? Появится вкус к хорошим текстам...
Сергей Зинин: Медленное чтение как универсальный метод обучения - не панацея от всех бед. Читать целую четверть "Евгения Онегина" (а то и "Казус Кукоцкого") вряд ли эффективно. Так любви к чтению не привьешь. Детям нужно разнообразие. Это азы дидактики.
Почему сокращают классику? Какие аргументы?
Сергей Зинин: Читайте проект: "...растет несоответствие речевого опыта современных школьников и языка литературных произведений... им не известны значения слов (они были понятны их сверстникам еще недавно), неясен смысл и подтекст бытовых ситуаций, обычаев, жизненных установок..." Так вот, классика - это трудно и непонятно. Ребенок отталкивается от нее, читает что-то другое, простое и интересное. Но вот незадача: знакомый учитель предложил на уроке вполне корректный современный текст, но дети в нем тоже ничего не поняли. Хотя считается, что уж современная-то литература и ее язык им близки и понятны, а изучать Лескова или Островского - все равно, что читать на иностранном языке. Все это ложные посылы, экспериментально непроверенные, но нужные для определенных выводов и действий.
Каких, например?
Сергей Зинин: Если обязательную классическую базу или, как пишут авторы концепции, "национальный канон" сократят, то вариативную составляющую программы расширят, естественно, за счет базовых знаний. Итог очевиден: разрушение единого образовательного пространства и расшатывание "скелета" дисциплины приведут к тому, что предмет "литература", который формирует "духовные скрепы" государства, превратится в кружок занимательного чтения. У учителя - свобода выбора, а что выбрать? Один любит военную тему, а другой - "про любовь"... Такая вариативность - подрыв нашего образования изнутри. Помните, Добролюбов говорил, что нам нужны герои, которые будут бороться с нашими "внутренними турками". Звучит весьма актуально.
Но самые жаркие споры вызвало положение концепции о существовании "разных читательских групп среди учащихся", возможности которых нужно соотносить с "глубиной и сложностью поставленных перед ними задач"...
Сергей Зинин: Мне очень "нравятся" модные рассуждения о том, что "дети сейчас другие", "они Иные", "компьютерное поколение, поэтому не читают". Какое-то инопланетное существо - современный ребенок. Кстати, те, кто это говорит, работают в элитных школах и ученики у них вполне нормальные, то есть любят классику, читают, думают. Кому-то, может быть, нерадивым учителям или ленивым родителям, а может быть, и безграмотным методистам, выгодно рассуждать об "Иных" за партами, когда на самом деле речь идет о культурной неразвитости. Как сказал один знакомый педагог, не надо путать "оригинальность с дебильностью". "Других детей" нужно развивать, а вместо этого нам предлагают опуститься до их уровня. В итоге "наш", культурный, прочитает "Преступление и наказание" целиком, середнячки ограничатся главами, ну а "другие" будут постигать литературу "по их возможностям". Современное" чтение, не отягощенное сложным контекстом, это лукавство и подлог.
Елена Новоселова
