Ежегодно под колеса автомобилей в нашей стране попадает около 70 000 пешеходов. Причем почти половина — по собственной инициативе. Но виноватым в подавляющем большинстве случаев оказывается человек за рулем.
Странности отечественных законов таковы, что владелец источника повышенной опасности, которым в том числе является и машина, обязан расплачиваться за чужие невнимательность, разгильдяйство, откровенное пренебрежение законами, в том числе и дорожными. С какой, простите, стати — вашему корреспонденту вот уже многие годы внятно не может объяснить ни один юрист, чиновник, законодатель.
В итоге водитель, не по своей вине сбивший человека, по-любому оплатит его лечение-похороны. Но это в лучшем случае. В худшем правоохранительные и судебные органы сделают его козлом отпущения, обвинив в наезде и, даже не пытаясь разобраться в случившемся — а зачастую чтобы самим уйти от ответственности, — сознательно подводят его под монастырь, откровенно передергивая факты и обстоятельства. А это как минимум лишение прав, а как максимум — тюрьма. Примеров тому — хоть отбавляй. И вот апогей вечного обвинительного уклона российской Фемиды. Ее слепой, не рассуждающий меч покарал человека, не просто всю свою жизнь свято чтущего ПДД, но долгие годы обучающего этой простой вроде бы премудрости десятки, если не сотни тысяч людей. Более того: он настойчиво (но пока тщетно) пытается заставить государство создать такую систему подготовки водителей и контроля за уже получившими права, при которой нарушать ПДД станет ненужно, невыгодно, нецелесообразно. А уж если нарушил — наказание настигнет неотвратимо. Увы, но государство неотвратимость наказания толкует по-своему — в одни, водительские ворота.
...Когда под колеса профессора МАДИ Олега Майбороды ни с того ни с сего бросился пешеход, которому вдруг взбрендило перейти дорогу именно здесь и сейчас, за свою дальнейшую судьбу он не переживал — главное, что человек жив, сильно не пострадал, а сам Олег Владимирович правил не нарушал. Впрочем, судите сами. Его LADA шла по столичной ул. Прянишникова в сторону Б.Академической ул. со скоростью 40 км/ч. На просматриваемом участке дороги знака «Пешеходный переход» и разметки зебры не было. И тут метрах в 15–20 перед ним гражданка, совершенно уверенная в своем праве нарушать, решила перейти дорогу. В строгом соответствии с ПДД водитель с 60-летним стажем езды применил экстренное торможение. К несчастью, не помогло — и его «оппонентке» был причинен вред средней тяжести. И профессора в итоге засудили.
Хотя поначалу все вроде складывалось неплохо. Инспектор ДПС на месте составил соответствующий акт, согласно которому пешеходного перехода как такового тут не было — перестал существовать в силу наплевательского к нему отношения эксплуатирующей службы и надзирающей инстанции в виде ГИБДД (к слову сказать, к концу 2012 года более трети пешеходных переходов в стране не соответствовали предъявляемым к ним нормам и требованиям). Теоретически на этом все претензии к автомобилисту должны были быть сняты, а наказанию подвергнуты дорожники и гаишники. Но разве такое можно допустить? Так что дальше все шло по накатанной.
Разбиравший дело «по существу» сотрудник ГИБДД УВД по САО ГУ МВД Москвы капитан полиции Новак Д.И. инкриминировал водителю все, что только можно, а точнее, нельзя. «Пришитые» им статьи КоАП и рядом с этим ДТП, как говорится, не стояли. Составленный им протокол, в нарушение процессуальных норм, просто не содержит достаточного описания события вменяемого автовладельцу правонарушения. Скажем, служивый немедленно «припаял» ему несоблюдение п. 1.3 ПДД, согласно которому участники дорожного движения обязаны знать и соблюдать в том числе относящиеся к ним требования правил, сигналов светофоров, знаков и разметки. Профессор их и знал, и соблюдал, и доказательств иного просто нет.
Или вот гаишное обвинение в игнорировании п. 1.5 правил. Цитирую: «Запрещается повреждать или загрязнять покрытие дорог, снимать, загораживать, повреждать, самовольно устанавливать дорожные знаки, светофоры и другие технические средства организации движения, оставлять на дороге предметы, создающие помехи для движения». Это в нашем случае к чему? Просто до кучи?
Ну и, конечно, излюбленный гаишниками параграф 10.1, согласно которому водитель должен в процессе вождения предусматривать все, вплоть до возникновения цунами и тайфунов в средней полосе, и при инспекторском желании под него можно подвести практически все что угодно. Но даже тут капитан Новак обмишурился, поскольку, как уже говорилось, скорость LADA была значительно ниже разрешенной, водитель при возникновении нештатной ситуации не маневрировал, а, повторимся, строго следуя ПДД, выжал педаль тормоза в пол. Это, кстати, подтверждает и независимая экспертиза, которая, правда, ни для следствия, ни для суда официальной силы не имеет, а вот от проведения своей, полицейской, г-н Новак отказался. И то сказать: она бы враз «обвиняемого» оправдала...
Ну и «добил» инспектор водителя обвинением в наплевательском отношении к п. 14.1. И это могло быть серьезно, поскольку тут речь идет о том, что «водитель транспортного средства, приближающегося к нерегулируемому пешеходному переходу, обязан уступить дорогу пешеходам»... Однако, как мы уже сказали, на месте ЧП пешеходного перехода как такового не существовало, хотя когда-то, наверное, был, что и сподвигло безлошадного участника дорожного движения совершить опасный и роковой для него маневр. Как позже в судебном заседании призналась потерпевшая, она «переходила дорогу по привычке, потому что... всегда ее там переходит».
И тут самое время еще раз напомнить о личности водителя. Тем более что это имеет прямое отношение к дальнейшему развитию событий. Он не просто преподаватель МАДИ, а профессор кафедры «Организация и безопасность движения», преподает студентам, которые впоследствии становятся экспертами в области БДД. Является автором многих научных работ, учебника водителя транспортных средств «Основы управления и безопасность движения», имеющего гриф Министерства образования РФ и выдержавшего 14 изданий. Им разработан и запатентован прибор, в реальном времени контролирующий нарушения водителями условий безопасного управления. Его применение (разработкой, кстати сказать, заинтересовалась Госдума) позволит сделать неотвратимым наказание за опасное управление автомобилем.
Другими словами, Олегу Майбороде не составило труда аргументированно разбить тенденциозно (и при этом безграмотно) составленные инспектором бумаги (что в принципе, учитывая пустое гаишное перечисление якобы имевших место нарушений, даже без выводов, не говоря уж об обоснованиях, оказалось совсем несложно) и потребовать направить их в ГИБДД для нового разбирательства.
Однако на защиту чести полицейского мундира, как водится в России, встал суд. Но если к невежеству, некомпетентности, предвзятости отечественных придорожных полицейских мы давно привыкли, то от власти судейской, при всей ее ангажированности, все же ждем еще честных и профессиональных решений. Правда, должен заметить, в части автомобильной жизни решения эти все чаще пишутся под дудку все той же ГАИ и других транспортных чиновников. Не стал исключением и наш случай. Причем судья Головинского районного суда Москвы О.В.Дроздова, дабы поддержать «смежников», даже не утруждалась видимостью объективного судебного следствия. А незатейливо нарушила все обязательные процедуры и вынесла вердикт: лишить «подсудимого» права управления транспортными средствами сроком на один год шесть месяцев (Постановление по делу об административном правонарушении №5-2736/14 от 14.11.2014).
Так, г-жа Дроздова не рассматривала ходатайства и не оглашала по ним определения (хотя обязана была это делать в соответствии со ст. 24 КоАП). В том числе и главное — о возврате полицейского протокола, имеющего, как мы уже знаем, существенные недостатки, должностному лицу, его составившему. Выполни она это требование закона — и суда, больше похожего на судилище, не было бы. Остальное — «мелочи». Скажем, судья начала рассматривать дело по существу до того, как в него вступил адвокат «правонарушителя», хотя имела загодя поданное ходатайство об отложении слушаний по уважительной причине (защитник был занят на другом процессе).
По непонятным причинам она немотивированно отказала и в проведении судебной автотехнической экспертизы (ее, повторимся, сделали во внесудебном порядке, и ее выводы подтверждают правоту профессора), которая могла разом снять с Олега Майбороды полицейские обвинения.
Ее, как и капитана Новака, не заинтересовал и акт о выявленных серьезных недостатках в содержании дорог, дорожных сооружений и технических средств организации дорожного движения на месте ДТП. Хотя должен был. По крайней мере, даже признав наличие профессорской вины (пусть и непонятно с чего) в совершении правонарушения, судья вполне могла учесть данное обстоятельство в качестве смягчающего.
Но о чем это мы? Ведь цели разобраться перед Фемидой не стояло, о чем свидетельствуют и другие процессуальные огрехи, о которых мы не рассказываем только по причине дефицита места на полосе. Они имеются в жалобе признанного виновным в Мосгорсуд, но захочет ли и эта инстанция разбираться в деле, или по обычаю просто проштампует «приговор»?
...А в целом, если говорить об «автомобильных» делах, рассматриваемых российскими судами, создается стойкое впечатление, что люди в мантиях просто не понимают их сути — элементарно не хватает знаний. И что самое печальное, они не хотят вникать во все эти автотехнические тонкости, дорожные правила и ГОСТы и даже в юридические аспекты «дорожных» отношений. В нашем, скажем, случае все нюансы пытался донести высокому суду признанный эксперт в этой области, консультирующий Минтранс, МВД, Минобр, Госдуму. Но судья не услышала железобетонных аргументов. И легко пошла на поводу у сотрудников ГИБДД. Как идет большинство ее коллег. Но к правосудию такой подход не имеет никакого отношения
