15 мая в центре дизайна Artplay откроется выставка авторитетного международного фотоконкурса World Press Photo, где представят около двухсот снимков. Их отобрали из почти ста тысяч фото, присланных на смотр из 132 стран. Независимое жюри признало лучшим снимком в категории «События» фотографию «Кухонный стол в Донецке» Сергея Ильницкого, его же серия о прыжках на лыжах с трамплина заняла второе место в номинации «Спорт». Накануне открытия выставки «МК» побеседовал с победителем.
С каждым годом интерес к конкурсу World Press Photo (WPP) все больше, конкуренция все ожесточеннее, а путешествующая выставка WPP все масштабнее. На сей раз она разрослась до целого фестиваля. Кроме лучших снимков WPP-2015 в Москве покажут фото победителей конкурса FotoEvidence-2014, снимки старейшего смотра документальной фотографии Picture of the Year International-2015 (США), персоналку Сергея Максимишина, проект «GEO. Непознанный мир: Земля» и работы студентов программы BA (Hons) Photography Британской высшей школы дизайна. Размах говорит сам за себя. Тем престижнее призовые места Сергея Ильницкого — уроженца Мариуполя, выпускника Кемеровской академии культуры и искусств, много лет снимавшего в Сибири. Впрочем, как рассказал фотограф «МК», его жизнь эта победа не изменила.
— Сергей, поздравляю с победой сразу в двух номинациях World Press Photo. Ваши снимки престижный конкурс уже отмечал в 2002 и 2013 годах. Нет головокружения от успехов? Что изменилось в жизни после признания международным конкурсом?
— После победы в конкурсах в жизни фотографа ничего глобально не меняется. Заказов не прибавляется, зарплаты не вырастают. Ну и звездности, соответственно, нет никакой. Конкурсов очень много, и выигрывают их тысячи человек. Да и все они субъективны, ведь за всеми стоит человек — жюри. Если ваша картинка побеждает, это ни в коем случае не значит, что она лучшая, это всего лишь означает, что члены жюри по какой-то причине считают ее лучше других. Я конкурс для себя всегда рассматривал как возможность показать большому числу людей свои работы, чтобы что-то важное для меня им рассказать, подарить им различные эмоции и мысли, которые возникнут у них во время и после знакомства с моими фотографиями.
— В разделе «События» 1-е место получили ваши кадры из ДНР. Вы туда отправились по заданию редакции или по собственной инициативе?
— Я являюсь штатным фотокорреспондентом Европейского пресс-фотоагентства. И в Донбассе работал именно от него.
— Сколько времени там провели?
— Мне с большим трудом удалось проехать в Украину через Киев в начале августа. До Донецка добрался на последнем поезде, которому разрешили прибыть на вокзал города. И в Донбассе я проработал до конца месяца.
— Репортер в идеале должен оставаться объективным и непредвзятым в своей работе, но — особенно если речь о войне — так не получается. Вы, уроженец Мариуполя, на чьей стороне?
— Фотографу в плане объективности проще. Я ничего не придумываю, просто перевожу увиденное мной в визуальные образы, визуальные свидетельства и отправляю их в агентство, которое в свою очередь распространяет материалы, совершенно не редактируя их, то есть доверяя мне как профессионалу, работающему непосредственно на событии. Ну а дальше могут происходить всевозможные чудеса, и непосредственно газеты, журналы, электронные СМИ начинают использовать эти образы совершенно с противоположными смыслами, всего лишь поменяв подпись под снимком и этим вводя в заблуждение читателей, зрителей. Работая в зоне конфликта, на войне я не принимаю ничью сторону, я стараюсь быть максимально нейтральным. Это опять же касается только работы. Я чист и в помыслах, и в чувствах, не осуждаю, пытаюсь понять обе стороны конфликта. Тем более часто приходится работать и с одной и с другой стороны. Но в конфликтах двух воюющих сторон всегда есть третья — невинная сторона, которая страдает просто потому, что оказалась волею судьбы между ними. Так вот я всегда болею и сопереживаю этой стороне. Это мирные жители — женщины, старики, дети, — простые люди, которые совсем не хотят войн и конфликтов, которые не надевают военную форму и не берут в руки оружие, которые хотят любить и быть любимыми, растить детей, радоваться внукам, хотят жить простой жизнью, без жертвенной гибели за чьи-то глобальные, аморфные идеи и геополитические выгоды для кого-то. И видя их страдания, становясь свидетелем их лишений, потерь, горя и смертей, мне становится глубоко безразлично, кто все это начал, кто бомбит мирные города и стирает с лица земли села. Я просто хочу, чтобы это все прекратилось. И поэтому я пытался просто показать жестокость, бессмысленность и абсурдность этой гражданской войны, которая так легко разрушает жизнь. К большому сожалению, фотография и журналистика в целом бессильны и ничего не могут изменить в нашем несовершенном мире: войны были, есть и будут всегда. Мы их не остановим своими ужасными визуальными свидетельствами, снятыми на этой гражданской войне. Они лишь могут подтолкнуть людей, увидевших их, задуматься обо всем этом. И еще: информация, полученная через визуальные свидетельства, не позволяет нам оставаться равнодушными к страданиям и горю других людей.
— Часто фотограф на войне сталкивается с проблемой выбора: сделать эффектный кадр или помочь человеку. Оказывались ли вы в такой ситуации, находясь в зоне боевых действий? И какой выбор делали?
— У меня нет проблемы выбора в такого рода ситуациях. Жизнь бесценна. Человек бесценен. Фотография — это всего лишь фотография; мир не заметит и не почувствует, если, спасая жизнь человека, я не сделаю миллионную фотографию страдания или смерти человека. В Донецке несколько раз приходилось вешать камеру на плечо и помогать раненым. Тем более что нас учат правильно оказывать первую помощь на специальных курсах. Были ситуации, когда только мы знали, как это делать, что спасало жизни людям. Такое случалось и в Афганистане и в Киргизии. Может, это из моих уст звучит как непрофессионализм, но именно в этом я хочу и буду всегда непрофессионален. Жизнь человека для меня важнее фотографии.
— Ваша карьера начиналась с кадров штурма Белого дома, репортажей из детской колонии — словом, страданий, крови и горя повидали немало. К этому можно привыкнуть? Стали циничней со временем?
— Кроме эпохальных и трагичных моментов современной истории мне приходилось снимать и участвовать в сотнях более радостных и оптимистичных событий. Я понимаю, что наш мир несовершенен, в нем много горя, страданий, войн, бессмысленных жертв, но еще больше в нем любви, красоты, счастья, радости и улыбок. Так что циничней не стал. Просто с годами все положительное и прекрасное в нашем мире стал ценить и любить еще больше. И стараюсь все это положительное культивировать и беречь в своем маленьком семейном мире.
— В 2013-м World Press Photo отметил вашу серию о фехтовальщиках, теперь — серию о прыгунах на лыжах с трамплина. Что самое сложное в съемке спортивных событий?
— Самое сложное — попасть на эти важные спортивные события! Ну а если серьезно, там все как и в любой другой съемке. Всегда желательно точно знать или хотя бы представлять, что ты хочешь показать и какой кадр тебе нужен. Когда знаешь цель, легче ловить нужный момент. Все остальное — везение и опыт.
— Сами занимаетесь спортом?
— Профессионально никаким спортом не занимался. В детстве были бокс, карате, в юности ушу и цигун, сейчас ОФП и бег. Все в удовольствие и в меру.
— Вы мечтали стать фотографом со школьной скамьи. Почему выбрали эту профессию?
— Сначала было просто интересно — романтика и элемент таинственности, магии. Я лет пятнадцать работал на пленке, сам проявлял, сам печатал. В газете в те времена днем снимал, вечерами и ночами печатал в номер в темной комнате. Позже просто не смог бросить. Как говорил один из учителей фотографии, «можешь не снимать — не снимай». В моем случае не могу не снимать.
