Книга подготовлена к печати. В списке жертв политических репрессий — свыше 30 тысяч человек. Составители мартиролога не могут найти денег на издание. Крупные компании-спонсоры не заинтересовались проектом. Областные власти предложили составителям подать заявку на рассмотрение экспертного совета: если поминальный перечень будет признан «социально значимой литературой» и наберет определенный рейтинг, Министерство печати рассмотрит вопрос о выделении средств «в пределах лимитов бюджетных обязательств».
Семейная история
Одним из составителей списка стал саратовец Александр Лебедев. Александр Юрьевич называет себя «независимым историком» (по основному роду занятий он железнодорожник, хотя и с историческим образованием). Семья Лебедева пострадала от репрессий в 1920-х и в 1940-х. Один из прадедов Александра Юрьевича жил в селе Чиганак (сейчас это территория Аркадакского района). Семейство считалось зажиточным: трое братьев вскладчину купили трактор «Фордзон». В 1927 году их раскулачили по доносу родной сестры (девушка неудачно вышла замуж за пьющего человека и со временем оказалась в комитете бедноты). Ссыльных везли через Саратов. Городские родственники собрали золотые украшения и сумели выкупить детей, в том числе бабушку Лебедева. Взрослых отправили на лесозаготовки в Надеждинск Свердловской области, где они и умерли.
Еще один прадед Лебедева служил сельским священником в селе Голицыно (Пензенская область). Захватив село, красногвардейцы потребовали у жителей зерно, ничего не получили — и в отместку сожгли церковь. Батюшка успел бежать и всю жизнь работал в Саратове сторожем, скрывая прошлое.
Двоюродная бабушка Лебедева пострадала при депортации немцев Поволжья: ее мужа звали Генрих Урих, он работал машинистом на железной дороге. По возвращении из очередного рейса машиниста вместе с женой отправили на поселение в Томскую область, где они умерли.
Мартиролог в Саратовской области пытались составить с начала 1990-х годов. Сбором сведений занимались местная Ассоциация жертв политических репрессий, отделение «Мемориала» и журналисты. В конце 1990-х собранную информацию попытались передать в центральный «Мемориал», где формировали общероссийскую базу данных. Как вспоминает руководитель правозащитного центра «Солидарность» Александр Никитин, между «Солидарностью», с одной стороны, и Ассоциацией жертв политических репрессий и местным «Мемориалом» — с другой, возник конфликт по поводу того, кто должен осваивать средства на перевод данных в электронный вид (проще говоря, рукописный текст нужно было набрать на компьютере). В результате, по словам Никитина, в Москву ушел неполный список, включающий лишь около трети фамилий.
Александр Лебедев дополнил список биографическими сведениями о некоторых репрессированных. Доступа к архивам силовых ведомств он не имеет, собирает информацию, касающуюся саратовцев, из мемуарной литературы, статей, публиковавшихся в эмигрантской прессе и самиздате.
«Для верстки макета книги мы пригласили сотрудницу типографии. Через пару дней она перезвонила и сказала, что не сможет выполнить заказ: почти под каждой фамилией — слово «расстрел», — говорит Лебедев.
По предварительным подсчетам, издание книги стоит около 460 тысяч рублей. Прошлой осенью Лебедев безрезультатно обращался за спонсорской помощью к банкам и крупным компаниям региона, писал в областную думу и президенту.
Пересмотр дела
По некоторым оценкам, по количеству раскулаченных Саратовская область занимала второе место после Красноярского края. В 1930 году, после выхода постановления ЦИК СССР «О мероприятиях по борьбе с кулачеством», округам были выданы примерные показатели ликвидации хозяйств: в Пугачеве и Вольске планировалось раскулачить по 5 тысяч дворов, в Аткарске и Балашове — по 5,5 тысячи, в Немецкой республике — 7 тысяч. Это приблизительно 150 тысяч человек (по данным переписи 1926 года, сельское население Саратовской губернии составляло 1,7 миллиона человек).
Реабилитацией раскулаченных и депортированных занимается полиция. В начале 1990-х в год поступало более 20 тысяч подобных обращений, во второй половине 2000-х количество снизилось примерно до 2 тысяч в год. Пострадавшими считаются не только те, кто непосредственно пережил высылку, но и их дети, родившиеся на спецпоселении до 1956 года или по вине государства оставшиеся без попечения родителей. Обращаясь за реабилитацией, нужно указать обстоятельства применения репрессии, анкетные данные членов семьи, место ссылки, представить копии документов, подтверждающих родственные отношения. Получив заявление, сотрудники отдела запрашивают сведения в областном архиве, где хранятся распоряжения местных властей о раскулачивании, или в картотеке областного управления МВД, где находятся учетные карточки депортированных немцев, составленные чекистами (современной полиции досталась часть архива НКВД, вторую половину унаследовала ФСБ).
Реабилитацией политических заключенных занимается прокуратура. По приказу наркома Ежова только в августе—декабре 1937 года следовало репрессировать 3 тысячи жителей Саратовской области (треть из них расстрелять) и 900 жителей Немецкой республики (200 — расстрелять). С 1988 года областная прокуратура пересмотрела более 20 тысяч уголовных дел, возбужденных в советское время по «антигосударственным» статьям УК.
«Уместно говорить о фрагментарности»
В России нет государственной программы увековечения памяти жертв политических репрессий. В некоторых регионах (например, в Республике Коми, в Воронеже, Рязани, Сахалинской области) выходят книги памяти, где-то более подробные, где-то менее. Часть этих книг, а также информация, предоставленная силовыми ведомствами, объединена в базе данных «Мемориала». На сегодня в ней более 2,6 млн имен. По оценке самих правозащитников, «уместно говорить даже не о неполноте данных, а о фрагментарности. Таков разрыв между статистикой террора и персональной памятью о его жертвах».
По результатам февральского опроса ВЦИОМа, 36% россиян относятся к Иосифу Сталину с уважением, симпатией или восхищением; 23% позитивно оценивают его роль в истории России; 45% уверены, что он сделал поровну хорошего и плохого. Как отмечают социологи, значительно снизился общий объем знаний о событиях 1930-х годов у молодых людей и школьников. «Количество людей, которые ничего не знают о том времени, за 25 лет увеличилось с 30 до 70%, — заявил директор Левада-центра Лев Гудков на конференции «История сталинизма», проходившей осенью в Петербурге. — Не более 13% молодых людей сегодня могут хоть что-то сообщить об истории той эпохи».
Между тем широкой общественности готовятся представить новый учебник «История России: учебник для учителя», выпущенный Центром проблемного анализа и государственно-управленческого проектирования (научный руководитель центра — глава РЖД Владимир Якунин). Как полагают авторы учебника, их работа «демонстрирует новый подход к изучению предмета». По словам генерального директора центра Степана Сулакшина, главным критерием оценки исторических процессов в новой книге стала «жизнеспособность Отечества»: «Если принять, что главная ценность для нас — Родина, то, не оправдывая кровь и жертвы, мы приходим к светлому выводу, что жертвы были не напрасны, ведь страна живет и развивается».
В новом пособии глава о событиях 1928—1941 годов называется «Опыт советской форсированной модернизации». По мнению авторов, Иосиф Сталин заботился о развитии патриотизма, поддерживал внедрение новых технологий и боролся за демографию. Кроме того, «сталинский авторитаризм являлся, по-видимому, осознанным генеральным секретарем выбором в пользу монархии как наиболее исторически приемлемой для России формы правления». Как указывается в книге, благодаря личным усилиям вождя был спасен собор Василия Блаженного, кроме того, генсека порой «заставали за чтением молитвы».
Главу завершает раздел «Осторожно, россиефобия», где приведен список мифов, которые надлежит развенчать, в частности, миф об ограблении деревни, о репрессиях в Красной армии, о Голодоморе…
Как говорится на сайте центра, презентация учебника состоится в Москве на пресс-конференции в агентстве ИТАР-ТАСС; широкой педагогической общественности о пособии расскажут на Всероссийской научной конференции «Преподавание истории в школе как социализация гражданина России», которая пройдет в Третьяковской галерее в конце апреля
Надежда Андреева
