В Москве прошла премьера документального фильма Ника Брумфилда «Марианна и Леонард: Слова любви». В центре его сюжета - разворачивающийся на греческом острове Идра роман Леонарда Коэна и норвежки Марианны Илен, о которой он писал песни и с которой так и не смог построить совместное счастье. Борис Барабанов считает, что это первый документальный фильм, исследующий природу феномена музы.
«Я плыл по морю и увидел этот остров. Он был так прекрасен, а я родом из страны, где по полгода лежит снег... Я сошел на берег, познакомился с девушкой и остался»,— рассказывает канадец Коэн в самом начале фильма. Звучит как финал героического эпоса, в котором протагонист, прошедший через немыслимые испытания, получает награду. Но в случае с Леонардом Коэном это только начало. Его роман с Марианной Илен — предисловие к появлению феномена Коэна-музыканта. Вся жизнь барда на острове Идра была лишь подготовкой к его музыкальной карьере. Практически все время на острове он провел в абсолютной уверенности, что его призвание — литература и его задача — до бесконечности оттачивать свои тексты.
В фильме Ника Брумфилда поражает мастерское обращение с архивной кинохроникой. Возникает ощущение, что вся жизнь Леонарда и Марианны на Идре была отснята на пленку и представляла собой бесконечные солнечные и морские ванны под минорный гитарный перебор. Даже если в твоем распоряжении весь архив BBC, нужно иметь особый талант, чтобы старые любительские кадры воспринимались как игровое кино.
Марианна Илен удовлетворяет все прихоти Коэна и при этом считает себя некрасивой и недоумевает: «Что он во мне нашел? Худенькая, с маленькой грудью и слишком круглым лицом». На алтарь своей веры в поэта она положила брак, а позже — здоровье сына. Успокоительное, состоящее из плеска волн, расслабленного саундтрека и мягкой норвежской речи героини, действует недолго. Перед нами — нежно и тихо рассказанная история об эгоистичном поэте-наркомане, который увел из семьи жену и мать, а потом бросил ее, чтобы «познать мир».
От рассказа о любовнице, которая сделала из поэта-рохли рок-звезду, фильм переходит к разговору о женщинах в его жизни в принципе. И здесь неожиданно всплывает русская тема. Мать Коэна, Маша Клоницкая, родом из России («Великим писателям полагаются по-эдиповски сумасшедшие матери»,— говорит одна из героинь фильма). И несколько «русских» нот за кадром вдруг напоминают об одной из самых любимых у нас песен Коэна — «Dance Me to the End of Love».
Есть в фильме и ответ на вопрос, откуда в аранжировках песен Коэна навязчивый женский бэк-вокал. По словам продюсера его первого альбома Джона Саймона, они искали фишку, по которой публика запомнит нового артиста, и нашли ее в текстах песен — большинство из них были посвящены отношениям Коэна с женщинами. В том числе и «So Long, Marianne», адресованная Марианне Илен.
Помимо взаимоотношений Коэна с его музой Ника Брумфилда интересует непрекращающийся поиск поэтом убежища, будь то греческий остров, буддийский монастырь, секс с поклонницами или ЛСД. Убежище — не только геопозиция, но и любой способ скрыться от внутренних демонов и прежде всего от терзаний на тему «достаточно ли я хорош?».
Психоделический рай Идры, очаровывающий в начале фильма, со временем превратился в настоящий ад вседозволенности и эмоционального хаоса, в котором потеряли себя яркие и талантливые друзья Коэна и Илен. Леонард Коэн вовремя покинул Идру и реализовался как исполнитель песен на собственные стихи. Довольно скоро стало ясно, что идиллии пришел конец и Марианна не сможет разделить с ним превратности гастрольной жизни. И оказалось, что забота о творцах стала физической необходимостью героини. Она сблизилась с фолк-певицей Джули Феликс, для которой тоже стала музой.
Джули Феликс в этом фильме называет Леонарда Коэна «феминистом», что не мешало ему всю жизнь жестоко эксплуатировать женщин, как многочисленных секс-партнерш на гастролях, так и ту единственную, что одновременно и любила, и понимала его. Впрочем, так же он поступал с друзьями. Джон Лиссауэр, спродюсировавший альбом «Various Positions» (1984) с величайшей песней «Hallelujah», так и не получил за нее ни цента. На финишной прямой фильма авторы фактически задаются вопросом: действительно ли гению позволено больше, чем обычным людям? И что мы готовы ему простить?
Марианна Илен простила своему Леонарду все. И самая щемящая нота фильма — это письмо от поэта, которое она получила практически на смертном одре: «Дражайшая Марианна, я иду чуть позади, так близко, что могу взять тебя за руку… Я не забыл твоей любви и твоей красоты, да ты и сама это знаешь… Счастливого тебе пути, давняя подруга. Увидимся в конце пути. С бесконечной любовью и благодарностью, твой Леонард». «Как же красиво!» — выдыхает Марианна. И этот момент тоже запечатлен на пленке.
Борис Барабанов
