Хотя я по-прежнему через Facebook получаю приглашения вписаться в протестные акции, в целом ясно: люди, уверенные, что так больше жить нельзя, проиграли людям, считающим, что так дальше жить можно. И тех и других объединяет признание очевидного: в стране нет автодорог, чудовищна медицина, скверно образование, про полицию лучше вообще забыть. А разница между вторыми и первыми в том, что вторые уповают на систему, то есть на Путина 2.0, а первые задаются вопросом: как при этом, признав свой проигрыш, достойно существовать?
Я, понятное дело, среди первых, иначе бы не писал.
А главная тенденция в нашем полку сегодня знаете какова? После того как спало похмелье поражения (а оно спадает куда быстрее, чем похмелье победы)?
Теория малых дел.
То есть не удалось взять страну? О’кей, возьмем микрорайон. Пойдем в муниципальные структуры.
Не удалось сделать Россию Европой? Хорошо, сделаем Европой свой подъезд, дом, двор.
Это заметно по всему. Я веду семинар в МГУ на журфаке. И там сегодня самая крутая, популярная, модная студентка — Вера Кичанова. Такая маленькая брюнетка в очках со стрижкой каре, которая в первый приезд Дмитрия Медведева на журфак встречала его с плакатом: «А вы посоветовались с премьером, прежде чем сюда идти?» Но популярна сегодня она не благодаря тому дерзкому плакату (иначе бы о ней посудачили и забыли). А потому что пошла в муниципальные депутаты. Ах, вы игнорировали наши голоса на федеральном уровне? Попробуйте проигнорировать на (микро)районном. Фото Кичановой на целую полосу публикует «Сноб», она знаменует собой тренд, и понятно, почему. Потому что нынешние молодые прогрессивные люди ищут реальный и рациональный выход своему недовольству. Так при Николае I недовольные молодые люди переписывали «Философические письма», а сегодня они хотят переписать историю своего муниципального округа. В конце концов, у них перед глазами пример уже не Чаадаева, а Навального. И через его и собственный опыт они понимают, что бюджет какого-нибудь районного садово-паркового хозяйства разворовывается с тем же размахом, что и федеральный. Есть поле для борьбы.
И мне эти идеи, эти теории малых дел крайне симпатичны, и по причине никакой не политики.
Просто для меня политика — это инструмент по созданию того, чего мне так не хватает в обычной жизни. А не хватает того, о чем я уже сказал: нормальных больниц, автодорог, аэропортов, парковок... Политика малых дел дает надежду, что дойдут руки и до малых проблем, нерешенность которых лично меня невероятно раздражает.
Ну, например, меня, велосипедиста (а в Петербурге велосипедом пользоваться разумнее, чем автомобилем или метро), невероятно раздражает, что в городе почти нет велопарковок. Программа «О развитии велосипедного движения в Санкт-Петербурге» есть (на нее в Смольном планируют потратить чуть не 2 млрд рублей), а грошовой велосипедной стойки перед Смольным нет. И перед Мариинским дворцом с его депутатами Заксобрания нет. И перед ФСБ, перед МВД, и далее по списку — нигде. А на уровне муниципального округа можно подать, так сказать, личный пример. Поставить у подведомственных присутствий стойки-парковки.
То есть — теперь пример чуть из другой сферы, хотя тоже питерской — чтобы бороться с сосульками и протекшими крышами верхних этажей (у этих двух печалей общая причина: забитый льдом водосток; вода во время оттепели не стекает вниз), не обязательно использовать лазеры (как когда-то предлагала губернатор Матвиенко). Достаточно уложить в водосточную трубу тепловой кабель (от системы «теплые полы») и включать во время оттепелей, как это делают финны. Опять же: на федеральном уровне принять такое решение будет стоить немыслимых сил и средств (которые, скорее всего, разворуют). А на муниципальном это реально.
Мелочи нашей жизни — вовсе не пустяк, а часто невероятно важная вещь. Вот этой зимой, скажем, я влюбился в скоростной поезд «Аллегро» Хельсинки — Петербург. И не потому, что до этого никогда в скоростных поездах не ездил: напротив, ездил немало. Просто в «Аллегро» рядом с каждым креслом есть электророзетка. И я впервые в дороге спокойно работал на ноутбуке, да еще и зарядил коммуникатор. Кр-р-расота.
Розетка — вздор, розетка — ноль, цена проводов (по сравнению с ценой поезда) три копейки. Однако я этими тремя копейками был совершенно куплен. Не я один покупаюсь на мелочи. Я знаю случаи, когда люди покупали конкретную марку машины (а в век общих платформ автомобили, будем честны, часто почти одинаковы) только потому, что там был разъем USB под флешку с музыкой или mp3-книгой.
Тому, что для великих свершений часто не требуются великие затраты и усилия — тут я все дальше ухожу от политики,— посвятили целое эссе американские экономист Левитт и журналист Дабнер. В своей книге «Суперфрикономика» они подробно разбирают кейс с высокой смертностью европейских рожениц в середине XIX века. Тогда на 100 тысяч рождавшихся детей приходилось 9 материнских смертей (в наши дни — в 50 раз меньше). А в венской клинике Альгемайне Кранкенхаус таких смертей случалось и вовсе 1 на 10 родов!
Когда же в этой больнице стала погибать уже каждая шестая рожающая, расследованием занялся молодой доктор Зиммельвайс. И знаете, в чем оказалась причина? В том, что врачи не мыли руки после посещения анатомички: в те годы это не было принято. В итоге был издан приказ дезинфицировать руки, и смертность упала до 1 процента. Доктору Зиммельвайсу не пришлось для этого идти в министры и проводить реформу здравоохранения.
Вот я и надеюсь, что теория малых дел — если обретет популярность — выявит таких Зиммельвайсов. Обнаружит их, например, в Центробанке, благодаря нынешним инструкциям которого я при пустяковом банковском платеже должен выписывать (да еще и в двух экземплярах!), не имея права ошибаться, около сотни цифр неведомых мне БИКов, ОКАТО, ИНН, счетов, корсчетов и кодов бюджетных классификаций. Это отнюдь не безобидный идиотизм: если меня он всего-навсего выводит из себя, то бабушки в Сбере вписывают эти цифры под корвалол.
Этого идиотизма малых форм у нас пруд пруди. Чтобы далеко не уезжать из Петербурга: прокатитесь по питерской кольцевой дороге. Кажется, указатели направлений там специально составлены и расставлены так, чтобы всех сбить с панталыку (указатель «Выборгское шоссе», скажем, не означает, что дорога приведет в Выборг). Там есть парочка мест, где даже аккуратный водитель непременно неправильно свернет, а пронумерованных съездов (обычная практика всех европейских автобанов: сейчас будет съезд номер 23, а вам нужен номер 24, это через километр, приготовьтесь...) нет вообще. То же и на кольцевой в Москве, где тебе предлагается решать, в сторону «запада» или «востока» (а я что, компас?!) надо ехать. Я уж молчу про указатели латиницей. И про то, что наши дороги, за исключением трассы M10 Питер — Москва, безымянны, то есть рассчитаны только на местных, а не на понаехавших тут.
Да, я знаю, что никакой муниципальный депутат этого положения дел не изменит, что идиотские указатели защищены броней столь же идиотских нормативов, но только не надо мне говорить, что мелкий идиотизм порождается общим идиотизмом нашего государственного устройства. Во-первых, я не уверен, что это всегда так. Во-вторых, я сейчас вообще не об этом.
Оглянитесь по сторонам в своем офисе. Вон у вас в углу стоит главный офисный атрибут — повсеместный кулер. Да, кому-то нужна ледяная вода, а кому-то кипяток, но большинство бедолаг, как и я, смешивают для питья горячую воду с холодной, чтобы получить нормальную. Хотя установить еще один краник — для воды комнатной температуры — технологически элементарно.
Ау, товарищи экологи и прочие борцы с транжирством невосполнимых ресурсов! Объявим кулерам войну? Подсчитаем — и обнародуем — цифры бессмысленных электропотерь? Если не удается стать миллионером, надо переквалифицироваться в управдомы. Пойду зарегистрирую в ЖЖ адрес war2coolers.
