Да, пользуюсь.
Но голова здесь совершенно не при чём. Как с тем боксёром, которого спросили, зачем ему голова. Зачем-зачем... Чтобы есть!
Причём здесь речь не о пище, хотя это тоже важно. Речь об акте. Голова должна быть. Иначе уже нет человека. Хотя попытки были. Например, всадник без головы смог проездить верхом на коне многим больше, чем то обещают петуху, лишившемуся головы.
Я пользуюсь гелем для волос, чтобы натирать грудь. Включаю песню Земфиры «Прости меня, моя любовь», говорю про себя «я рейнджер из атомной зоны, я рейнджер из атомной зоны...». Потом включается песня Чичериной «Ту-лу-ла», я не выдерживаю и возвращаюсь к методу предков. Иду за водкой. Ею натирать грудь эффективнее. По крайней мере, выздоравливаешь. Но шалфеем от груди уже не пахнет.
Помню разговор на проходной «Останкино». Я ждал кастинга на телеканал «Карусель». Двое обсуждали некий сценарий, в котором тринадцатилетняя девочка учится стрелять из снайперской винтовки, чтобы поехать в Чечню. Помню человека, который это говорил. Черноволосый парень с густыми бровями.
Он умер потом в лавине на Кавказе.
Гель для волос! Эх, если бы на груди росли волосы... Но мы похожи на тех, кого любим. А я люблю Брюса Уиллиса, с зажигалкой лезущего по вентиляционному пути. Все волосы себе там и спалил, бедолага. Такой огонь в душе полыхал.
Глеб Буланников
