Впервые историю про убийство Джона Леннона и «Над пропастью во ржи» я узнала на первом курсе. Именно с этого хочу начать разговор о книгах, потому что случай шокирующий не только своей жестокостью, но и тем, как литература может влиять на человека, на какие поступки и размышления она может натолкнуть.
Конечно, Сэлинджер тут не виноват. За те смыслы, найденные в книге, ответственность несет убийца. Но случай показательный. Какую силу имеет слово…
В моем случае прочитанные книги оставляют послевкусие, заставляют задуматься, но никогда не играют судьбоносной роли в жизни. Я или человек невпечатлительный, или человек глупый, неспособный оценить всю глубину мысли. Но литература всегда была моей спутницей.
«На террасе в Харькове» (З. Серебрякова, 1919)
Разные книги путешествовали со мной в самолетах до Турции во время летнего недельного отпуска (почему-то никуда, кроме туристических курортов в Турции, мои родители летать не хотели или не решались).
Они были со мной во время ссылок в деревню к бабушке, в детских лагерях, в кровати дома перед сном и составляли компанию в метро и электричках.
Поступив на филфак, я начала читать тонны книг одновременно, пытаясь успеть за бешеным ритмом программы. Медитировать, цепляя букву за буквой, обдумывать прочитанное в качестве интеллектуального досуга стало сложнее. Поэтому последний год внеучебное чтение я стараюсь подбирать с умом, чтобы читать без ума. Нет сил напрягаться.
Как мы впервые встретились
Одним зимним вечером, чтобы скоротать время в ожидании подруги в торговом центре, я заглянула в книжный. Направилась к стенду со скидками, к которому я иду всегда, когда оказываюсь в магазине без конкретной цели из соображений экономии. Я пробежалась глазами по разноцветным толстым и тонким корешкам книг, наклоняя голову в бок на 90 градусов, чтобы удобнее читать названия.
Спустя минут 20 вышла с покупкой – Кадзуо Исигуро «Не отпускай меня».
Откровенно говоря, меня привлекла самая низкая цена среди всех остальных книг стенда и небольшой объем (длинные истории мне читать сложно из-за проблем с концентрацией).
Так, совершенно случайно нас свела судьба. На выходе из магазина я сунула ее в задний карман джинсов и, рассматривая покупку исключительно как то, что немного развлечет меня следующие пару дней, отправилась по делам.
Знакомство
Вечером того же дня с приятной пустотой и усталостью после тяжелого дня я открыла книгу, предвкушая безмятежные часы. Ежедневные потоки информации о литературе в университете, как я уже сказала, меня выматывали. Хотелось не анализировать композицию и не выявлять модус художественности. Одно желание – не думать, а лишь плыть по течению очередной истории. И вот я включила настольную лампу и под её желтым теплым светом лежу в кровати, раскрыв книгу на первой странице, заломив корешок, за что меня вечно ругают мои друзья.
«Послевкусие»
Ранее я уже говорила, что ни одна книга не изменила моей жизни. Прочтенное лишь оставляет послевкусие. Какое же «послевкусие» оставила «Не отпускай меня»?
Под утро я все еще лежу в кровати, но уже под одеялом и в более закрытой позе, поджав колени к груди для самоподдержки. лампа уже сильно нагрелась, после того как горела всю ночь. Редко бывает, чтобы я «проглотила» книгу за один раз. На душе тяжело.
За следующие пару дней у меня развилось что-то вроде отвращения к моему бездействию и одновременно беспомощности. Как максимум, хотелось уехать волонтером в одну из развивающихся стран и учить бедных детей английскому, а как минимум – сделать хоть что-нибудь хорошее. Оформила подписку на ежемесячные пожертвования в фонд. Надо было почувствовать свою причастность. Книга впервые меня натолкнула на действие.
О книге
Не берусь оценивать эту книгу с филологической точки зрения. Даже имея пару-тройку мыслей на это счет в голове, не хочу их озвучивать, потому что с самого начала прочтение этой книги было попыткой убежать от бесконечных анализов и прочей литературоведческой ерунды (или не-ерунды). Меня задела сама история, а насколько это ценное для филологии произведение – не мне судить.
Если пытаться избежать пересказа сюжета, то это книга о безразличии. Я увидела эту историю, как размышления в картинах о сломанных судьбах людей, до чьих жизней и чувств никому нет дела. Это дало мне пощёчину. Я, такая несчастная, уставшая от учёбы в университете, живу и жалуюсь, а для кого-то моя жизнь была бы мечтой.
Думаю, мысль не нова, с подобным часто можно столкнуться. Но эта книга подловила меня в уязвленном, расслабленном состоянии, когда я совсем не была готова к нападению. Я не знала, что мне надо было заранее приготовить список оправданий, почему я не помогаю нуждающимся и не делаю многое из того, что могла бы. Вряд ли я бы стала перечитывать ее. Нужного эффекта уже не произведет.
Но если сформулировать мои отношения с «Не отпускай меня» в одной фразе: я ей сдалась, и я рада своему поражению.
Софья Власова
