Известно, что Элина Быстрицкая прослужила в Малом театре 60 лет. Однако в последние годы из-за плохого состояния здоровья, она не выходила на сцену. Последней ролью была леди Китти в спектакле «Любовный круг» по пьесе Сомерсета Моэма в постановке Андрея Житинкина.
— Когда в 2006 году я предложил Малому театру поставить эту пьесу Моэма, самой большой трудностью было найти исполнительницу на роль леди Китти. Нет, хороших актрис в Малом театре хватает, но тут хотелось какого-то слома, неожиданности. Подумал об Элине Авраамовне, предложил художественному руководителю театра Юрию Соломину — он сразу согласился. Тем более что на сцене собиралась такая хорошая, звёздная компания — Василий Бочкарёв, Борис Клюев и Элина Быстрицкая. «Если вы сможете с ними работать, — тогда сказал Соломин, — справитесь, начинайте».
Наверное, самой сложной фигурой в этом треугольнике, будет, я был уверен, Быстрицкая. Однако уже на первых репетициях понял, как я заблуждался. Мы же, и я в том числе, привыкли, что она красавица, у неё жёсткий характер, не каждого подпускает к себе, но на деле она оказалась очень разной. Смешливой, дурашливой, раскалывалась на сцене от любой шутки и профессионал в высоком смысле этого слова. Для неё не существовало на сцене мелочей: начиная с костюма (их в спектакле было семь перемен), и она следила буквально за каждой деталью туалета, аксессуарами. Именно она в период репетиций нашла глубину роли, предложив поставить на сцене роль. Её леди Китти, оставшись одна, подходила к инструменту и в задумчивости брала несколько аккордов. Под них она, такая в прежних сценах искромётная, становилась одинокой, сердце сжималось при виде такой красоты в одиночестве.
И для меня эта сцена стала метафорой жизни самой Элины Быстрицкой. С одной стороны, величественная красота, перед которой склоняют головы, а с другой стороны — одна-одинёшенька. Но никто не догадывался об этом: бойцовский характер актрисы не допускал мысли как она одинока.
— Можешь вспомнить что-то особенное об Элине Авраамовне?
— Никогда не забуду первый прогон на публике, в основном, на своих. На сцене лежал белый ковер с таким густым ворсом. А на Элине — туфельки с высокий каблуком, которые, кстати, несмотря на больные суставы ног, она умела красиво носить. И вот начинается прогон, идут первые сцены, она ступает на ковер, спотыкается и… прямо плашмя падает. Все ахнули, немая сцена, боятся к ней подойти. Я за режиссерским столиком держу паузу, растерялся, не знаю, как быть и через две минуты, которые показались всем вечностью, раздаётся её голос: «Да жива я, жива». Все грохнули.
Конечно же — скорая помощь. Слава Богу, Элина ничего не сломала и потом говорила мне, что это даже хорошо, что падение произошло до премьеры, а не во время. Генеральный прогон мы отменили, а премьеру сыграли. Она собралась и с блеском исполнила роль леди Китти.
— После успеха «Любовного круга», я знаю, она готовилась к другой роли, которая, может быть, должна была стать её лебединой песней — «Пиковая дама». Однако не случилось.
— Конечно, после таких «брызг шампанского», как и в «Любовном круге», роль графини должна была прозвучать на контрасте своим драматизмом и даже трагизмом. Мы вместе придумывали эту роль, она к ней готовилась, особенно ей нравилось, скорее, устраивало то, что ей придётся сидеть в кресле значительную часть сцен — при её больных суставах это было спасением. Но при этом она добавляла: «Я не буду играть старуху. Я должна быть красивой».
Репетировали, Слава Зайцев сделал великолепные для неё костюмы, довели спектакль до генеральной, была уже объявлена премьера, но… Состояние Элины Авраамовны резко ухудшилось, она поняла, что не сможет выйти на сцену, царственно пройти… Не хотела, чтобы зрители видели, что она плохо ходит, что она не королева. Уже было понятно, что роль графини сыграет другая актриса, Элина Авраамовна тоже это понимала, не возражала, но твёрдо сказала: «Пусть мои костюмы висят, потому что в любой момент я смогу выйти на сцену и сыграть». Она ведь даже мысли не допускала, что сойдёт с дистанции, оставалась актрисой и женщиной, причем, красивой.
Мы ведь с ней ещё обсуждали её другую будущую работу в «Мамуре» — там героине 103 года, и она сидит на каталке. Мамуре в Малом театре играла Елена Гоголева, и когда я сказал Элина Авраамовне, что Гоголева играла на каталке, и её это не смущало, Быстрицкая возразила: «Гоголева могла, а я в каталку не сяду».
Марина Райкина
