Часть I. Постпостмодернизм и его осмысление в учёном сообществе.
Учёные штудии относительно сущности постпостмодернизма, или альтермодернизма, рассмотренные в первой части, заслуживают глубокого уважения. Однако, по моему убеждению, современная эпоха не изучается в библиотеках или на бескрайних просторах интернета. Более того, эмпирически, с использованием рациональных методов, невозможно изучить или описать общество, современное исследователю. По той простой причине, что исследователь должен абстрагироваться от объекта своего исследования. Являясь частью исследуемого объекта, исследующий субъект не сможет прийти к каким-либо непредвзятым выводам – это прописная истина.
Вся история философии и религиозной экзегетики показывает, что познание общества великими мыслителями достигалось через не что иное, как бегство от мира, добровольное, или принудительное изгнание, и не иным каким способом, а озарением, «инсайтом», когда мыслитель в мгновение ока «обозревал все царства Вселенной», выносил себя за рамки действующих в мире социальных практик.
Будда достиг нирваны после многих лет отшельничества и аскезы, Иисус Христос вышел на общественное служение только после сорокадневного поста и молитвы в пустыне и искушения со стороны дьявола, пророк Мухаммед по преданию получил откровения, записанные в Коране, будучи изгнан из своего племени за проповедь против язычества.
Почти все пророки прежде своего общественного служения проходили искус в пустыне, и он длился иногда всю жизнь. Как проникновенно пишет апостол Павел: «иные же замучены были, не приняв освобождения, дабы получить лучшее воскресение; другие испытали поругания и побои, а также узы и темницу, были побиваемы камнями, перепиливаемы, подвергаемы пытке, умирали от меча, скитались в ми́лотях и козьих кожах, терпя недостатки, скорби, озлобления; те, которых весь мир не был достоин, скитались по пустыням и горам, по пещерам и ущельям земли». (Евр.11:35–38). Подобная судьба была у Илии Пророка и Исайи, Иоанна Крестителя, преподобных христианской эры, например, Антония Великого, Арсения Великого и даже почти наших современников, таких как Серафим Саровский, или священномученик Павел Флоренский, которого называли «русским Леонардо да Винчи».
Если даже отойти от религиозной сферы, то разве состоялся бы Пушкин как гений русской литературы без «Болдинской осени»? Стяжал бы Фёдор Достоевский ярчайший психологизм своих романов без неисполненного смертного приговора и ссылки на омскую каторгу? И Александр Солженицын, как бы ни относились к его творчеству, никогда не стал бы классиком русской литературы, если бы сам не попал в круговерть сталинской репрессивной машины, не стал жителем «Архипелага ГУЛАГ».
Таким образом, все эти примеры показывают, что знание общества достигается не столько путём научных изысканий, сколько через «бегство от мира».
Как сказал однажды один святой отшельник своему ученику, спросившему его о наиболее простом пути спасения:
«Сиди в своей келье, и она тебя всему научит».
***
Подобный опыт «бегства от мира», хотя и не затворничества, пережил и автор этого эссе. И хотя находился я не в уединении, а скорее даже наоборот, постоянно в окружении людей, в информационном плане это было очень похоже на отшельничество.
Пусть читатель представит себе учреждение, имеющее черты как тюрьмы, так и больницы. В этом учреждении он вообразит комнату, в которой едва можно поставить 19 коек, на которых размещено до 30 человек, и счастье, если пациент (заключённый?) лежит на кровати один, без соседа.
Сидящие в этой палате (камере?), не имеют почти ничего. Максимум, что им дозволено иметь, и то по особой договорённости – это комплект личного сменного нижнего белья, бутылка с водой и книга, если в ней есть надобность. Нет ни телефонов, ни интернета, ни телевизора, ни радио. Средств для письма, рисования, настольных игр – всего этого тоже нет.
Выход из палаты дозволяется только по нужде, или в столовую три раза в день на приём пищи. Прибавьте к этому, что подавляющее большинство содержащихся находятся на достаточно низком интеллектуальном уровне (не у всех есть даже среднее образование), и вы получите картину, идеальную для интеллектуального уединения.
В этой камере я содержался практически 1 год. Мой информационный вакуум (а на дворе был коронавирусный и коронакризисный 2020 год и большая часть 2021 года) разбавлялся книгами из местной, довольно скудной библиотеки, а по большей части покупными книгами, двумя периодическими журналами («Историк» и «Эксперт»), распечатками новостных сводок и письмами, которые мне регулярно передавали с воли родители (свиданий не полагалось, только через посыльных). Вся входящая и исходящая корреспонденция проверялась и дозировалась.
Всего в сходных условиях я провёл 4 года. На разных этапах этого «странствия» прибавлялись разные «бонусы»: при переводе в «общую» палату (камеру?) появилось право на просмотр официального новостного телеэфира с 20.00. до 21.30. Впоследствии, уже на более «лёгком» режиме дозволялось иметь mp-3 плеер с радио.
Всего в этих условиях я провёл без малого 4 года.
Вопреки мнению большинства обывателей, которые ужаснулись бы такому опыту, я не считаю его чем-то кошмарным. Конечно, поначалу крайняя скученность народа, низкие потолки, стены, выкрашенные в тёмно-синий цвет, решётки на окнах и неопределённость срока пребывания оказывали гнетущее впечатление, но впоследствии я понял, что в условиях перманентной информационной бомбардировки, вызывающей почти болезненную привязанность к средствам коммуникации и получения информации, я бы не пришёл к столь ясным наблюдениям относительно процессов, происходящих в обществе, не смог бы сформулировать свои выводы с той отчётливостью формулировок, которой мне удалось достичь (приходилось опираться только на собственную память вплоть до перевода на упрощённый «режим», где письменные принадлежности иметь дозволялось, а письменная корреспонденция не подвергалась цензуре).
Именно в таких условиях мне удалось для себя сформулировать суть основных процессов, характеризующих общество постпостмодернизма. Для удобства для разделил его на сферы, или тематические блоки. Ниже я приведу примерный перечень этих блоков, каждый из которых станет темой для отдельного эссе.
1. Автор (Мастер) в современном информационном дискурсе и изменения, происходящие в интеллектуальном знании.
2. Семейные ценности и трансформация института семьи в эпоху постпостмодернизма.
3. Работа и культура труда и заработка в эпоху постпостмодернизма.
4. Общение и межличностные связи в эпоху постпостмодернизма.
5. Гуманизм и постгуманизм в современную эпоху.
6. Представление об истории и прогрессе в постиндустриальную (или суперпостиндустриальную) эпоху.
7. Трансформация традиционных политических институтов и практик в современном мире постпостмодернизма и многополярности.
Все эти размышления можно считать ненаучным «вздором», но ведь подлинная наука – она всегда «ненаучна», как психоанализ Фрейда, или марксистко-ленинская концепция, живая в творческом развитии и мёртвая при методичном изучении!
Антон Мельников
Фото: Unsplash
