Вопрос о том, как Иосиф Джугашвили стал Сталиным, то есть о происхождении псевдонима, не раз обсуждался. В целом, понятно, что для подпольщиков было нормой пользоваться не своим собственным именем, что в ходу были разнообразные клички и прозвища, что употреблявшиеся в подполье партийные клички не могли, по соображениям конспирации, одновременно служить литературными псевдонимами (даже если речь шла о нелегальной же печати). Так что в любом случае Джугашвили выбрал бы себе какую-нибудь кличку и псевдоним, но поскольку то и другое могло быть заодно способом самопрезентации, «говорящим» прозвищем, то выбор именно этого подложного имени вызывает, конечно, желание его прояснить.
Насчет прозвища «Коба» давно существует консенсус, отсылающий к одноименному герою романтического грузинского романа Александра Казбеги, благородному разбойнику, вступавшемуся за обиженных и обездоленных. Псевдоним «Сталин» неплохо смотрится рядом с другими большевистскими псевдонимами, отсылающими к рабочей, заводской тематике, особенно металлургической, как «Молотов». Вместе с тем, несложно заметить, что все же среди серьезных партийцев были в ходу другие псевдонимы, больше похожие на обычные фамилии — «Ленин», «Зиновьев», «Троцкий» (который, по собственному признанию, придумал эту фамилию случайно во время бегства из ссылки, когда нужно было вписать имя в фальшивый паспорт).
Тем не менее, в целом трудно спорить, что «Сталин» вполне вписывается в излюбленную большевиками кузнечно-заводскую символику. Свое объяснение происхождения этого имени дал Михаил Вайскопф, автор книги «Писатель Сталин» — исследования о семантике языка советского диктатора. Вайскопф напомнил, что «нигде в мире не существует такого всеохватного культа железа и стали, как на Кавказе, и прежде всего в нартском эпосе» и предложил считать, что «Сталин» восходит к герою этого эпоса Сослану Стальному. Впрочем, изысканные построения исследователя лежат в сфере сложных, глубинных ассоциаций, где возможно указывать разнообразные цепочки ассоциативных связей, но невозможны строгие доказательства.
В партийных кругах издавна ходили слухи, будто «причиной возникновения партийного псевдонима Сталин была женщина по фамилии Сталь, с которой Иосиф Джугашвили якобы был близок до революции». Писатель Феликс Чуев «спросил об этом у Л.М. Кагановича. Он припомнил, что действительно была такая Людмила Сталь, но о взаимоотношениях ее и Сталина он не знает.
— А впрочем, с 1906-го по 1919-й он был холостяк, имел право, — добавил Лазарь Моисеевич.
— Она была награждена орденом Ленина в тридцатые годы, — говорю я.
— Орден Ленина она получила не за это, — сказал Каганович.
Справедливости ради надо заметить, что среди всех сведений о жизни Иосифа Джугашвили в 1910—1912 гг., времени, где нужно искать истоки его превращения в Сталина, не только нет ни малейших намеков на роман с Людмилой Сталь, но и сама она среди знакомых Джугашвили этого периода не встречается.
Сам Сталин на вопрос о происхождении своего псевдонима отвечал уклончиво. Например, в интервью с корреспондентом «Нью-Йорк Таймс» Уолтером Дюранти 25 декабря 1933 года «корреспондент спросил Сталина, когда и почему он взял это имя. Он несколько смущенно улыбнулся и сказал: это имя дали мне товарищи в 1911 или, кажется, в 1910 году. Они считали, что имя это ко мне подходит. Так или иначе, имя это за мной сохранилось. Мы, старые подпольщики, пользовались все время такими кличками, так как приходилось скрываться от царских политических сыщиков (любопытно, что при перепечатке интервью «Правдой» 4 января 1934 года этот пассаж был опущен).
Между тем, биографические изыскания об Иосифе Джугашвили, как ни странно, приводят нас к тому, что принцип «ищите женщину» не лишен смысла. Но это была совсем другая женщина.
О знакомстве и близости ее с Джугашвили, тогда уже широко известном в Закавказье под кличкой «Коба», первым написал автор первого обстоятельного исследования дореволюционной части его биографии А.В. Островский (Островский А.В. Кто стоял за спиной Сталина? СПб, 2002). В самом деле, сложно было не обратить внимание на тот факт, что когда Джугашвили был арестован в Баку 23 марта 1910 года, вместе с ним была арестована некая Стефания Леандровна Петровская, которую жандармы называли гражданской женой Джугашвили. В настоящее время дело о расследовании в отношении их обоих хранится в фонде Сталина в Российском государственном архиве социально-политической истории, бывшем Центральном партийном архиве при Институте Маркса-Энгельса-Ленина (РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 4. Д. 635), куда оно было передано при формировании этого фонда из архива Департамента Полиции (ныне ГА РФ. Ф. 102).
