Он остался совсем один — как тополь на Плющихе. Как человек из древней притчи, который попросил о счастье бессмертия. «Хорошо, ты будешь бессмертен, но уйдут твои самые близкие люди, а ты будешь жить, жить, жить… Разве в этом счастье?» Он «самая старшая из присутствующих здесь дам» — Владимир Владимирович Познер.
Одинокий Познер
Он начинал еще на советском ТВ, раннеперестроечном, придя с Иновещания, и покорил всех. Такой акцент, такие перемещения по студии, такой Донахью! Никто уже не помнит, с кем он начинал. Но потом, после развала СССР, Познер был, Познер есть, Познер будет есть. Съемки в Америке — отдельная песня, про них не будем. Мы про Родину, сынок. Вот те, кто работал на ТВ с Познером в 90-е и нулевые, и кого там больше нет и никогда не будет: Леонид Парфенов, Светлана Сорокина, Владимир Молчанов, Евгений Киселев, Александр Невзоров, Владислав Листьев, Александр Любимов, Александр Политковский, Дмитрий Захаров, Тамара Максимова, Сергей Бодров, Марианна Максимовская, Ольга Романова, Лев Новоженов, Андрей Лошак, Катерина Гордеева, Борис Берман, Ильдар Жандарев, Роман Супер… Список неполный, звучит как мартиролог, хотя реально ушедших из жизни только двое — Листьев и Бодров, светлая память. Остальные здравствуют.
За последние 20 лет телевидение последовательно вышибало знаковых людей, ярких, думающих, нестандартных. Людей поступка, талантливых, очень талантливых. Нынешнему серому, безликому, безмозглому ТВ они оказались не нужны, то есть абсолютно. И только наш Владимир Владимирович… Один как перст.
Это не упрек, это благодарность. Он один — хранитель традиций, как та мудрая сова из «Что? Где? Когда?». Он один, аксакал, долгожитель, оставляет телевидению шанс на спасение, на смысл, который остался только у него, как у того известного сказочного персонажа с лицом и иглой.
Как Познер дошел до жизни такой? Он виртуозно проходил между струек, меж двух огней. Мудрый, покаявшийся, ощипанный, но непобежденный. Рядом, на том же самом минном телевизионном поле «отстреливали» по одному его более неосторожных отчаянных соратников, а он двигался дальше и никакая пуля его не брала. Познер и сейчас живее всех живых.
В программе «Большая разница», которой больше нет на его Первом, на Познера вышла вот такая пародия: он беседует с гостем в студии со своим неповторимым нью-йоркским акцентом, вдруг собеседник, раскочегарившись, почувствовав доверие ведущего, начинает говорить что-то острое, на злобу дня и Владимир Владимирович тут же: «Бла-бла-бла! Бла-бла-бла!» Они все про Познера и про себя понимают и могут над собой посмеяться. Молодцы! И Познер все про себя понимает.
Он остался совсем один, никого нет рядом. Поздно ночью в понедельник только от него по ТВ и можно услышать разумное, доброе, вечное. Целый канал «Культура» не в счет, потому что его смотрит только 1% вменяемого населения. Ох уж это население!
Телевидение давно уже идет на поводу у зрителя или так говорит, оправдывается, мочит корки, лепет горбатого. При этом умные, начитанные, утонченные телевизионщики в душе презирают публику-дуру, ради которой приходится опускать и опускать планочку. Его величество народ, электорат, быдло развлекаться изволит, а мы лишь удовлетворяем его заниженные потребности. Мы же народное телевидение, плоть от плоти, иначе прогорим. Уже прогорели.
За последние 20 лет рейтинги телевизионного смотрения упали вдвое. Телевидение боится само себя, души своей прекрасных порывов и безостановочно падает вниз. Истинные звезды, таланты не нужны, только «секс» для бедных и пропаганда — вот что осталось от телевидения. Когда-то замечательные журналисты Владимир Соловьев и Дмитрий Киселев должны были переобуться на лету, присягнуть власти и новому ТВ и только так остаться на плаву. Что случилось с остальными? Они утонули.
И только Владимир Познер, один, совсем один. Его уже можно занести в Красную книгу как редкий оставшийся выживший экземпляр телевизионного мамонта. Или поместить в кунсткамеру и показывать за деньги: «Вот смотрите, дети, здесь находится уникальная особь телеведущего, таких больше нет в природе, все вымерли. Он — последний герой».
«Дело Собчака» имени Владимира Путина
А может, Ксению внедрили на Первый, чтобы она показала этот фильм? Бог с ним, с этим «док-током», с сестрами Хачатурян, с этими принцессами. Вот «Дело Собчака» — это штука посильнее, чем «Фауст» Гете.
Не было ни обсуждения, ни «Урганта» потом, одно только «Дело Собчака». Два часа чистого времени, вне правил, графика и телевизионных законов. Потому что «Дело Собчака» — это святое.
Что может сказать дочь об отце? Даже такая дочь, именно такая дочь. Только самое хорошее. И будет защищать его до последнего, что бы там ни говорили. И может быть, создавать свой миф. Имеет право.
Я лично смотрел и упивался хроникой того времени. Прекрасного, свободного, сказочного времени перестройки. Сколько было надежд! История про то, как простой профессор благодаря сумасшедшему повороту событий стал сначала народным депутатом, популярнейшим человеком в стране, потом влиятельнейшим мэром новоявленного Санкт-Петербурга, а некоторые видели в нем аж будущего президента… Потом поражение на выборах, компромат, уголовное дело, предынфаркт… Умопомрачительный побег в Париж, чудесное спасение и возвращение практически на белом коне. А в конце смерть, неожиданная, непредвиденная, непонятная.
Жизнь и судьба, что тут еще скажешь. И оставшиеся вопросы: «А был ли мальчик?», «А выдержал ли Собчак испытание власти или нет?»
Вопросы, но не главные. Потому что в этом фильме есть другой герой, который на самом деле и стал главным. И ради которого сделан этот фильм.
Тот, который не предал, не отвернулся и после поражения Собчака сразу подал в отставку. Тот, который, уже находясь в Москве на новой должности, организовал спасение Собчака, всю эту конспирацию, тайный вывоз его. Тот, который вернул его потом в Россию, уже неподсудного. Да, это был Владимир Путин. Именно и только он.
Конечно, Ксения не старалась именно так показать, напрямую, но мы всё поняли. Очень нужное кино.
«Сегодня умрешь, завтра скажут «поэт». Сегодня покажут фильм, завтра скажут «пиар». Мы так и говорим.
Поэт и телевизор
Теперь о том, что вы не видели, что вы не смотрите. Вы только кричите, что ТВ — это говно, ни уму ни сердцу, а включить кнопочку №6 даже не пытаетесь. Вот и отправили «Культуру» в отстой, на дно, ниже плинтуса.
А ведь если включить… Вот вам «Игра в бисер» с Игорем Волгиным. Дело не в Волгине, и не в приглашенном поэте Евгении Рейне, и не в Быкове, как к нему ни относись, и не в прекрасной Наталье Ивановой… В Пастернаке — о нем речь. Они говорили о его стихах, о его лирике. Они так читали эти стихи, упиваясь, влюбляясь опять и опять… Словно гладили Пастернака по голове: милый, милый. Ранний, поздний, «живаговский», любой. Вот как будто он, Борис Леонидович, где-то тут рядом присел на краешке, слушает… Так это казалось, таким он предстал для нас благодаря всем присутствующим — друг, товарищ и брат Пастернак.
А Сергей Шаргунов в программе «Открытая книга» говорил о поэте Мариенгофе, друге Есенина. И как говорил о нем совсем молодой филолог Олег Демидов! Опять эффект присутствия, здесь и сейчас, опять 3D, интерактив, словно поэт на том конце провода.
Да, это для души, да, для ума. На той самой «Культуре», которая почти никому не нужна.
Александр Мельман
