На днях истекает срок действия четырехлетней федеральной программы по восстановлению Чеченской республики. Полпред президента в СКФО Александр Хлопонин уже констатировал — «республика практически полностью восстановлена».
Казалось бы — большой намечается праздник у строителей. Однако, именно эти люди, в рекордные сроки совершившие невозможное, сегодня пребывают в крайней степени отчаяния. С членами Союза предпринимателей Чеченской республики я знакома больше года. Килограммами их строительной документации завален мой рабочий стол. Большинство из них сегодня — банкроты и должники.
Сегодня Грозный даст фору любому российскому городу, не говоря уже о других столицах Кавказа. На фоне ветшающего красавца Нальчика или лопающейся от роскоши неприбранной Махачкалы, чеченская столица глядит кавказским Гонконгом. Залитые иллюминацией широкие ровные проспекты, стеклянные небоскребы на берегах Сунжи, самая большая мечеть в Европе и тысячи восстановленных жилых домов.
Еще в 2006 году город лежал в руинах. Восстановление шло вяло и неравномерно — брались только за то, чему было легче придать презентабельный вид. А Заводской и Старопромысловский районы города вообще оставались неприкасаемой зоной. Даже крупные строительные фирмы не рисковали туда лезть — слишком затратно. Для расчистки таких завалов была необходима дорогостоящая тяжелая техника, да и велик риск стать жертвой неразорвавшихся снарядов.
Чтобы придать строительству новый импульс, по распоряжению Владимира Путина зимой 2006 года было создано Управление специального строительства по Чеченской республике № 42 при Спецстрое России. Помимо восстановления, главная задача Спецстроя была расчистка завалов — вывоз тысяч тонн железобетонных блоков, арматуры и инженерных коммуникаций, густым слоем покрывавших город. Возглавил новое Управление полковник Минобороны Сергей Сидорякин.
В отличие от других строительных организаций, «восстанавливающих» республику, новоиспеченное управление имело одну важную черту — бюджетные транши должны были напрямую перечисляться в УСС, минуя чеченские власти. Правда, на момент создания, денег у УСС не было, зато был энтузиазм и ожидание новой федеральной целевой программы на развитие, где финансированию Спецстроя отводилось почетное место.
С неквалифицированной рабочей силой у Спецстроя проблем не возникло, а вот с профессиональными строителями оказалось сложнее. К обещаниям военных они отнеслись с недоверием. Тогда слово взял Рамзан Кадыров. Его личная программа «Город без следов войны» была призвана мобилизовать жителей республики на строительство. «Восстанавливайте. Вкладывайтесь. Обманутыми не будете», — заявил он. Ему поверили. И республику накрыл строительный бум.
За год Грозный был восстановлен больше чем наполовину. В том числе и поселок Черноречье, равный по площади среднему российскому городу.
Согласно условиям госконтрактов, заключенных подрядчиками, в течение 30 дней после сдачи восстановленных объектов, УСС № 42 было обязано перечислить деньги на счета фирм. Но прошел месяц, за ним другой, потом третий — денег не было.
К зиме 2008 года итог деятельности владельцев частных строительных фирм, восстанавливавших город, была печальна — они оказались в долговой яме. Их личное имущество было распродано. Друзья и родственники перешли в разряд кредиторов — кто дал в долг деньги, кто стройматериалы. Бизнес был парализован — зарплату рабочим платить нечем, и принадлежащие им фирмы остались существовать только на бумаге. Ко всему прочему, исправно капали проценты по кредитам, взятым в банках на ликвидацию «следов войны».
В заложниках у Спецстроя оказались 70 чеченских стройфирм, а более двух тысяч простых чеченцев — фактически, без средств к существованию.
Тем временем, УСС № 42 с почетной формулировкой — «свою миссию Спецстрой России в Чеченской республике выполнил с честью», было ликвидировано. А все имущество Управления постановлением российского правительства передано в собственность Чеченской республики. ФГУП УСС трансформировалось в ГУП «Спецстрой при министерстве строительства ЧР». Полномочиями чеченский Спецстрой обладал теми же, что и федеральный — заключал договора с подрядчиками и курировал восстановительные работы. А тут еще весьма кстати подоспело и принятие федеральной программы «Социально-экономическое развитие Чеченской республики на
Один из первых бюджетных траншей, переведенных в республику, предназначался для «погашения кредиторской задолженности Правительства ЧР за выполненные в
Однако, получив деньги, чеченский Спецстрой наотрез отказался признавать внепрограммные долги. Чиновники всех мастей и уровней, признавая правоту финансовых претензий строителей, вежливо посылали в суд. Когда же и старейшины самого влиятельного селения Центорой посоветовали «решать дело по законам Российской Федерации» — большинству руководителей стройфирм стало ясно, что дело труба. И они сдались. Самые же упертые объединились под крышей Союза предпринимателей.
Сегодня у них на руках есть несколько десятков неисполненных решений Арбитражных судов с вердиктом — вы правы. Есть материалы проверки деятельности Спецстроя, завизированные следователем по особо важным делам Еленой Щеголевой, нашедшей массу нарушений, есть проверки Росфиннадзора и других надзорных инстанций. Есть все — денег только нет.
Строители уверяют меня, что Рамзан Кадыров не осведомлен о сути конфликта, иначе «проблема давно была бы разрешена». Верится с трудом. Восстановление полностью разрушенной за период двух войн республики стало главным имиджевым проектом российской власти, а для главы Чеченской республики — делом чести. Полтора миллиарда, которые задолжала Чеченская республика чеченским же строителям, выглядят каплей в море бюджетных вливаний на «восстановление». Но разбираться в этом никто не хочет. Срок федеральной программы истек. Проект закрыт. И полпред Хлопонин своим заявлением официально поставил в нем жирную точку.
В очередном открытом обращении Союза предпринимателей Чеченской республики президенту Дмитрию Медведеву, премьеру Путину, и главе Чеченской республики Рамзану Кадырову строители просят помочь им разобраться в ситуации и выражают надежду, что после публикации этого обращения в средствах массовой информации они останутся живы.
Ирина Гордиенко
