Псам без хозяина страшно

Испокон веку писатели и власть у нас находились в отношениях чуть ли не романтических… Они, почти как супруги, то ссорились, то мирились, то бунтовали друг против друга, то изводили друг друга холодным презрением, но неизменно продолжали жить вместе, ведя одно хозяйство. Иногда власть назначала творцам слова тайные свидания на стороне, в разных казённых домах, инженеры человеческих душ выходили после них растрёпанные, взволнованные, испуганно счастливые, под священный шёпот публики: «Прорабатывали…» Вот времена были! Но они, увы, закончились. Развод!!! Власть увлеклась другими, более дельными подданными. Да увлеклась так, что стала дарить им заводы, спортивные клубы, земли, будто хотела оправдаться за свою никчёмную и бестолковую жизнь со словотворцами. Кудесники слова пригорюнились.

Они попытались писать книги, но получалось в основном так себе. Плюс всё время чего-то не хватало. Ведь им надо было просыпаться каждое утро с чувством, что Хозяин есть, что он уже проснулся и думает о них. Эх, правильно говорят мудрецы: развёлся — не спеши жениться снова! Но писатели не послушали. Они в едином порыве превратились в коллективную Невесту, ждущую жениха! Хоть какого-нибудь! Хоть захудалого! Годы-то ведь идут…

А жених — был на подходе. Звали его Тракторист. Нет, не потому, что он работал на тракторе. Кличку он эту получил за то, что лицо его очень походило на трактор анфас. Так и казалось, что оно сейчас поедет на тебя, пофыркивая и призывно гудя. Тракторист никогда нигде не учился, изъяснялся больше жестами, писать не умел, читать тоже. Считать мог только деньги, и то медные. Как-то раз, стоя в очереди, чтоб сдать посуду, он услышал от интеллигентного бомжа, что поэтам всё можно. Его это поразило до глубины души! К тому времени ему уже стало скучно с самим собой. И он подумывал купить себе биографию. Однако жадничал, без конца прицениваясь и торгуясь. А тут выяснилось, что биография поэта чуть ли не дешевле всего стоит! Вывод напрашивался сам собой… Оформив сделку с чужой совестью, Тракторист переквалифицировался в Поэта и отправился, как и положено, покорять столицу. И тут такое началось. Ни в сказке сказать ни пером описать. Так истосковалась братия писательская по Хозяину, что припала к стопам Тракториста и начала лобызать их вожделенно: «Наконец-то ты пришёл. Только не уходи, не бросай нас. Мы так одиноки». Тракторист перепугался сперва, думал, внимание отвлекают, а сами стихи норовят спереть. Но не тут-то было! Не только красть не хотели, но и новые предлагали. Бесплатно! Вот это лафа! И взвизгнул Тракторист задорно: «Так уж и быть! Остаюсь!»

И стал Тракторист Председателем всех писателей и Гением всех Слов. По этому поводу ему даже диплом изготовили. В общем, взял он Невесту без сопротивления. Как она сама и пожелала!

Главой семьи Тракторист оказался суровым. Держал всех в чёрном теле, к себе допускал редко, покрикивал, но без хлеба домашних не оставлял. И глотали писатели хлеб его в очередь, и крошки с губ их падали на пол, и сами же они их подбирали, а те, кто зазевался, ещё и по лбу могли получить.

И так челюсти трещали, так далеко летели их слюни, что дошло это до власти. Пожалела она прежних своих фаворитов, хотела обратно позвать, спасти от домашней тирании! А они ни в какую! «Нам и так хорошо», — говорят. «У нас Хозяин есть! А как псам без хозяина! На живодёрню могут угнать! Страшно!»

И вот я думаю: что настоящие, не карикатурные писатели должны испытывать к слугам Тракториста? Жалость, презрение, ненависть? Лично я ощущаю от этой «Тракториады» чувство острой досады. Неудивительно, что интерес к чтению неуклонно падает. Пока собаки лают, караван идёт в никуда.

Захар ГУСТОМЫСЛОВ