Путь к удаче

Наше сознание налито завистью, как и положено сознанию, страдающему из века в век за всех «униженных и оскорблённых». Причём «счастье», «радость», «наслаждение», «радость за успехи другого» — все эти чувства как бы не положено испытывать настоящему человеку. Кто герои нашей культуры? Именно они — «униженные и оскорблённые».

Впрочем, не стоит винить во всех смертных грехах только нашу культуру. Становление индустриальных обществ со второй половины XIX века сопровождается гимном во славу всех униженных и оскорблённых и в России, и в Европе, и в Америке. Уродливая организация социального организма — вот главная мишень борьбы всего прогрессивного человечества.

Мы можем продолжать отыскивать источник наших бед в первой половине XX века. Мы можем продолжать жонглировать «идиологемами» прошлого тысячелетия. Но вот беда — весь развитый, теперь уже постиндустриальный, мир прошёл те же этапы развития. И к началу нового века понял, что парадигма уходящей культуры строилась вокруг несчастного человека-жертвы. Даже европейский экзистенциализм с его упорным стремлением к свободе человеческого выбора начинал с «Абсурда» (А. Камю), «Тошноты» (Ж. Сартр), «Бытия-к-смерти» (М. Хайдеггер) как базовых принципов самоосмысления, становления человека. Ну почему бы не начинать со «Счастья», «Наслаждения», «Бытия-к-радости»?! Почему?!

А вспомним шедевры русской классической литературы: «Мёртвые души», «Идиот», «Преступление и наказание», «Обломов», «Господа Головлёвы», «Воскресение». Ну что, радостью и счастьем наполняются наши сердца?!

Так вот — о зависти. Гегель считал, что главный двигатель прогресса — борьба за признание. Шопенгауэр находил чувство зависти естественным. Кант делил его на чёрное и недоброжелательное. Есть ещё и «незлобивая зависть». Есть белая.

Причём, заметьте, зависть охватывает человека не потому, что у него нет чего-то такого, что есть у другого. Какое, например, мне дело до того, что у пигмеев есть прекрасные бумеранги? Дело не в вещах и не в обладании ими. То есть зависть охватывает именно того человека, который страстно хочет, мечтает добиться чего-то, но терпит неудачу за неудачей. А другой, такой же, добивается раз за разом успеха. То есть мы завидуем способности других добиваться того, чего страстно хотим сами.

Не обладая завистью, человек никогда бы не приподнялся в своих желаниях над животным уровнем, никогда бы не устремился к Творцу.

Но необходимо следовать двум условиям: во-первых, завидовать хорошему — духовному устремлению других людей, их духовной мудрости. Во-вторых, зависть не должна быть чёрной.

Сейчас новое поколение деловых людей уже и спорит по-другому и о другом: стоит ли, например, гнаться за корпоративной этикой и образом жизни преуспевающего человека или нет? Стоит ли сутки напролёт вести жизнь «офисного планктона» или лучше зарабатывать на существование «фрилансером», т. е. когда хочу — работаю. Когда не хочу — путешествую, наслаждаюсь жизнью, просто на диване валяюсь. В конце концов неужели все как один должны кому-то завидовать и добиваться успеха под крылом корпораций и монополий? Неужели другая жизнь вне закона?

Когда исчезнет зависть? Ответить можно точно: в тот день, когда исчезнет последний человек. Как можно бороться с завистью? А попробуйте-ка бороться с историей — культуру и традиции не спишешь со счетов одним махом. Но и придавать зависти слишком большое значение в наши дни — пустая трата времени.

Давайте учиться у молодых поколений. Они движутся в новом тысячелетии, вооружённые коммуникациями, технологиями и желанием создавать свои новые миры. У них новые науки и новые увлечения.

Об одном мне хотелось бы сказать особо. Есть такая молодая наука — девяти лет от роду — позитивная психология. Она крепнет и развивается не по дням, а по часам. «Да мало ли всяких психологий!» — скажете вы. Немало, немало, согласен. Но эта — совсем особенная.

Мартин Селигман, один из пионеров нового направления, считает, что современная психология стала виктимологией (от лат. victima — жертва). Человек рассматривается в ней как принципиально пассивное существо со сниженной личной ответственностью и так называемой выученной беспомощностью, когда он утверждается в мысли, что всегда будет жертвой других людей или обстоятельств.

Надо искать новые пути к счастью человека. И начинать надо не со страданий и неудач, а с чувства гордости, счастья, силы.

Они есть в каждом человеке.

Сергей РОГАНОВ, кандидат философских наук