Вчера мне позвонил приятель и сказал, что в 33-й больнице (теперь это больница имени братьев Бахрушиных) в реанимации человек, который знает меня — режиссёр Александр Стефанович. Как у них зашёл разговор обо мне, почему — я не спрашивал. Впрочем, нетрудно догадаться: больница в «Сокольниках», я живу в пятистах метрах от больницы.
Александр моложе меня на пять лет. Сегодня я узнал, что он умер.
Он режиссёр, автор нескольких сценариев, собиратель живописи. Помню его четырнадцатилетним подростком. Он занимался у меня в студии «Юнфильм», которую я вёл на «Ленфильме» вместе с Борисом Тимковским, Валерием Сивовым, Отаром Дуларидзе и Дмитрием Желябужским. Ещё среди преподавателей был Юра Векслер.
Часто вспоминаю нашу студию. Организовали её мы с Валерием Сивовым, оба тогда работали такелажниками на киностудии. Там всё сошлось. Мальчик Серёжа Соловьёв написал письмо Н.С. Хрущёву, что хорошо бы помогать юным кинематографистам, и Хрущёв начертал на этом письме резолюцию: «Поддержать». А мы, члены комитета комсомола киностудии «Ленфильм», выступили с инициативой (это не имело никакого отношения к письму Сергея Соловьёва): хорошо бы организовать кружок для ребят, чтобы они с детства были вовлечены в мир кино. На студию в то время пришёл новый директор — Киселёв. Всё новое он поддерживал. Так и родилась юношеская киностудия.
В студии занималось одиннадцать или двенадцать человек. Пять из них ярко одарённых юношей: Сергей Соловьёв, Валерий Плотников, Лев Додин, Владимир Тыкке и Сергей Дрейден.
А ещё посещал студию Виталий Кожевников (он то ходил, то прогуливал, и всегда рассказывал фантастические истории о причинах прогула). Виталий — личность яркая: высокий, рыжий и смешной. Озорство было во взгляде, в каждом поступке, в каждой произнесённой фразе. Последний раз я его видел в 1961 году, мне был 21 год, а ему 17 лет. А потом он пропал, исчез, растворился и никто не знал, где он, как он и что он.
Студия прожила чуть больше года. У комитета комсомола интерес к ней пропал, директору Киселёву было не до неё, некоторых начальников мы раздражали: тут своих дел хватает, а они лезут с просьбами, дайте им аппарат, организуйте проявку снятого материала, а кто за это будет платить. Сначала у нас отняли комнату, где мы собирались, а потом если возникал вопрос, то решение его откладывали на неделю-другую, а то и на месяц, и мы были вынуждены закрыть студию. Но я знаю, она осталась в памяти у всех, кто у нас занимался.
Я сыграл определённую роль в жизни Александра Стефановича, впрочем как и всех других студийцев.
Я хорошо знал отца Александра, он возглавлял отдел писем в пионерской газете «Ленинские искры». Фамилия его была Голубев.
Любопытно, что пятёрка талантливых студийцев, став взрослыми, серьёзно заявила о себе.
Сергей Соловьёв стал известным и популярным режиссёром, возглавлял одно время союз кинематографистов СССР.
Валерий Плотников — прекрасный фотограф, художник, автор многих книг и альбомов.
Лев Додин — выдающийся театральный режиссёр мирового уровня.
Сергей Дрейден снимался у Сокурова, играет в театре. Он сын знаменитого театрального критика Симона Дрейдена.
Володя Тыкке — актёр, режиссёр. Возглавлял театр «Балтийский дом».
Удивительная штука ассоциации — одно событие заставляет вспомнить о другом, и так по цепочке…
Продолжаю болеть. Сильных проявлений болезни нет, но общая слабость мешает. Сяду, начну что-то писать, и через 15-20 минут нужен отдых. Делаю перерыв и потом долго не могу продолжить работу. Пока отдыхал, пропадал запал, трудно снова входить в рабочее состояние.
Чуть-чуть писал, немного читал, сделал нужные телефонные звонки. Звонил дважды Владимиру Митрофановичу Поволяеву. Он в больнице. Ковид.
Надеюсь, его поднимут на ноги.
Болезнь болезнью, а дела фирмы меня интересуют, волнуют и беспокоят. Поэтому раз пять говорил по телефону с Маратом Рауфовичем Рахматулиным.
Вечером, как всегда, смотрел список новых учеников по «СОЛО на клавиатуре» и читателей книги «Курить, чтобы бросить!».
Ваш Владимир Владимирович Шахиджанян
P. S. Всё больше и больше приближаюсь к тому возрасту, когда живут воспоминаниями. Но хочу жить и настоящим. У меня огромные планы и не менее огромные желания. Мне грустно, что не могу добиться понимания у чиновников, у кадровиков (а от них зависит, брать или не брать «СОЛО на клавиатуре», учить или не учить по нашей программе сотрудников), у руководителей корпораций и объединений.
Казалось бы, очевидные вещи: адвокаты, юристы, судьи, прокуроры, сотрудники ФСИНа — все они должны владеть десятипальцевым методом, ибо им очень много приходится набирать на компьютере.
С этим вопросом я обращался к министру юстиции Александру Коновалову. Вот-вот вопрос был бы решён, но Коновалов покинул министерство.
По этому поводу писал письмо нынешнему министру юстиции Константину Чуйченко. Письмо моё было получено, зарегистрировано, прочтено. В ответ была отправлена отписка.
Секретари судов, судьи, адвокаты, нотариусы, юристы разного уровня, сотрудники министерства юстиции, сотрудники ФСИНа продолжают, проклиная всё на свете, работать за компьютером двумя пальцами.
А ведь так просто научиться набирать слепым методом, получать от процесса общения с клавиатурой удовольствие и успевать за рабочий день гораздо больше, чем сейчас. Так просто!
Терплю, переживаю, нервничаю и тем не менее продолжаю надеяться на понимание.
В приоритете должны быть цели, которые двигают вас вперёд.
Нянаждихаш.
