Пока в Госдуме обсуждают законопроект о пытках, в суде Кировской области 29 июня 2022 года начнётся рассмотрение дела против осуждённого Марселя Амирова, который не побоялся рассказать о них. Вы не ошиблись: уголовное дело не против тех, кто пытает, а того, кто об этом говорит.
Измученный и истощённый мужчина через своего адвоката передаёт, что в колонии ему угрожают: если он на суде не возьмёт свои слова обратно, то умрёт мученической смертью. Эта статья — открытое письмо директору ФСИН России Аркадию Гостеву и главе СК Александру Бастрыкину.
ФОТО: МИХАИЛ КОВАЛЁВ
В конце прошлого года члены СПЧ Андрей Бабушкин, Игорь Каляпин и автор этих строк проверили ИК № 6 Кировской области. Несколько осуждённых сказали нам, что свидетелем чудовищных экспериментов, которые над ними ставили в «воспитательных целях», был Марсель Амиров. Говорили, что он один из немногих знает всю «цепочку»: фамилии всех тех сотрудников, которые отдают приказы пытать, и фамилии «активистов»-осуждённых, которые делают «грязную работу». Один из арестантов сообщил, что когда-то и сам Марсель прошёл через пыточный конвейер, но теперь у него всё в порядке, и не понятно — решится ли он говорить или нет.
— Понимаете, для меня это в прошлом. Сейчас я на хорошем счету тут, работаю. У меня много поощрений. Мне обещают УДО.
— Осуждённые говорят, что вы видели, как их мучили. Это правда?
— Это правда. Но я сейчас на хорошем счету...
— Я вас понимаю. Вам есть что терять. Никто вас не осудит, если вы промолчите.
И тут что-то случилось. Он дал весь «расклад». Сказал про начальника и сотрудников колонии:
— Их нужно остановить.
Благодаря Марселю сложись все частички «пыточного пазла». Как человек наблюдательный и умеющий аналитически мыслить, он составил схему: когда, как, кто и кого пытает, какие места и инструменты для этого используют. Он был уверен, что пришёл час Х и всё это действительно удастся остановить. И он поставил на карту своё условно-досрочное освобождение.
Мы, члены СПЧ, попросили вывезти из ИК № 6 всех осуждённых, которые свидетельствовали о пытках. Амирова тоже вывезли. Началась проверка. Марсель описал своё общение со следователем Омутненского межрайонного следственного отдела СУ СКР Махневой: «Ей было неинтересно, что я рассказывал. Когда я называл факты, то она говорила, что это ей не нужно». Женщина вынесла отказ в возбуждении уголовного дела.
Основание? Если коротко — она опросила именно тех сотрудников и тех «активистов», на которых он указал как на мучителей, и они ей ответили: «Нет, никого не били и не пытали». И следователя это вполне устроило. Её вердикт: «Следствие относится критически к доводам Амирова о превышении сотрудниками колонии должностных полномочий, расценивает их как способ давления на администрацию с целью послабления режима». А в отношении его самого постановила выделить материалы по статье 306 УК «Заведомо ложный донос».
Чтобы спастись, он проглотил несколько алюминиевых ложек (в надежде, что его вывезут в тюремную больницу). Его вывозили, но потом опять возвращали. И каждый раз он, по его словам, слышал, что ничего не докажет и что долго не протянет.
«Я лишена возможности поговорить с сыном по телефону с тех пор, как он дал показания о пытках, — с ноября 2022 года, — пишет мать Амирова. — Я не могу отправить ему передачку. Я не могу получить сведения о здоровье сына, хотя он дал письменное согласие на то, чтобы медицинскую информацию о нём сообщали мне и Андрею Бабушкину».
Бабушкин послал несколько запросов по Амирову. Эстафету после смерти выдающегося правозащитника подхватила автор этих строк. Недавно за подписью главы СПЧ Валерия Фадеева пришло обращение во ФСИН с просьбой перевести Марселя в другой регион (по нашим сведениям, он в плохом состоянии, истощён, есть риск внезапной смерти). И вот получили ответ: оснований нет.
Последнее письмо от Марселя (передал через адвоката) от 21 июня этого года. Он пишет про ИК №6: «На меня вновь оказывают тотальное психологическое давление. Меня глушат музыкой (включали на всю громкость музыку в помещении, где он находился — прим. автора). Сотрудники (перечисляет фамилии, включая начальника Бибика, — прим. автора) требуют от меня признать на предстоящем суде 306 статью. Они надеются, что доведут меня до самоубийства».
Кировские тюремные медики подали в суд на Марселя и взыскали с него 1432 рубля 6 копеек (во столько оценили материальный ущерб от актов членовредительства — бинты, вата и т.д.).
Единственный аргумент против Марселя, что я слышала из уст тюремщиков: «Да он же убийца, рецидивист». Да, Амирова приговорили к 14 годам лишения свободы. И слава богу: преступление должно быть наказано. Но как бы ужасно ни было то, что совершал человек, никто не может приговорить его к пыткам.
Ева Меркачева
