«Радость» и «удовольствие» в некоторых словарях считаются синонимами. Но возникает вопрос: полными или частичными?
Многие лингвисты начинают определение удовольствия с того, что это – «чувство радости», а радость толкуют как «чувство удовольствия». Получается, точные синонимы? Но французский поэт Поль Клодель как-то сказал: «Человек рождён не для удовольствия, а для радости». Значит, в данных понятиях присутствует различие, причём принципиальное. Хотя люди нередко их путают. Разберёмся же в том, почему смысл жизни, по мысли Клоделя, стоит искать в радости и что мы имеем в виду, говоря об удовольствии?
Источник: unsplash.com
В «Большом толковом словаре» удовольствие определяется как «чувство радости, довольства от приятных ощущений, переживаний» или «то, что вызывает, создаёт такое чувство; приятное развлечение, забава». А психологи считают его положительной эмоцией, обычно возникающей от приятных ощущений, переживаний, также в результате удовлетворения каких-либо потребностей. Приятные ощущения указывают физический аспект удовольствия, а переживания – на психологический. Это чувство можно испытывать, и поедая конфеты, и выслушивая комплименты. А удовлетворение потребностей захватывает обе стороны. Ведь мы получаем удовольствие, например, когда утоляем сильную жажду, высыпаемся на выходных, а ещё когда реализуем потребность в развлечении, отдаёмся своему хобби и тому подобное. Однако, несмотря двухаспектность, чувство остаётся поверхностным. Ведь удовольствие живо лишь в процессе приятного занятия. Мы продлеваем очарование этой эмоцией, добавляя «топливо»: необходимо ещё больше вкусностей, объятий, милых безделушек, веселья… И никак иначе.
Радость тоже имеет две стороны, но совсем другого рода. Она не может быть физической. Это только душевное или духовное состояние, что доказывают словари: «Радость - чувство удовольствия, ощущение большого душевного удовлетворения», - говорится в том же «Большом толковом словаре»; это «чувство удовольствия, внутреннего удовлетворения, веселое настроение», - трактует Д. Н. Ушаков.
Радость – более глубокая эмоция. Это яркое переживание приближения к счастью, то есть состоянию наибольшей внутренней удовлетворённости своей жизнью, к ощущению её полноты и осмысленности. Радость появляется в душе после какого-нибудь хорошего события, мысли, осознания. Поэтому нередко для неё нужно очень мало. Скажем, найти какую-нибудь давно утерянную вещь, подумать, что дома Вас ждут, понять, что какая-то проблема теперь решена. Существует и радость от созерцания, от движения, от общения и даже беспричинная радость.
Но у радости есть и тёмная сторона – злорадство. Если человека может осчастливить чужая неудача, беда, то тут мы только отметим, что то обнажает его злую душу.
Негативный смысл может быть и у удовольствия. Это чувство может стать для кого-то смыслом жизни, причём в самом приземлённом его проявлении. Беспрестанное стремление к удовольствиям, вероятно, и не сделает человека злым, но оно способно дренировать до последней капли его силу воли. Такой взгляд на мир – иными словами, гедонизм – был популярен всегда. В современности, разумеется, тоже мы с ним часто сталкиваемся. Однако мимолётность удовольствия будет порождать ощущение постоянной «недостаточности своего счастья». Сосредоточенность человека на телесных наслаждениях (ненасытность в физической любви, лакомство, обжорство, алкоголизм, страсть к покупкам и так далее), душевных (праздность, болезненная зависимость от похвалы, признания, внимания окружающих…), стремление спрятаться от проблем и гнетущих мыслей за карнавалом различных удовольствий будут ослаблять человека. Поэтому гедонизм как жизненная философия проигрывает.
Чтобы избежать такого душевного ослабления, о котором мы сказали выше, человеку нужно выбирать «законные и добрые удовольствия», писал Преподобный Иоанн Дамаскин и давал для них следующие критерии:
-
Допустимые удовольствия не связаны с неудовольствием;
-
после них не должно быть стыдно, они не оставляют по себе повода к раскаянию;
-
не производят вреда;
-
не выходят из границ умеренности;
-
не слишком отвлекают от важных дел и не порабощают себе;
-
уместны «в приличное время, и приличным образом, и в приличной мере».
А теперь снова вернёмся к радости, продолжая христианскую тему. Ведь духовный смысл это чувство получило, когда люди обрели Новый Завет.
В христианстве радость стала обозначать ощущение душевного удовлетворения, связанного с духовным деланием. Удовольствие же чаще ассоциировалось с плотскими желаниями.
Христиане открыли для себя особое чувство: радость о Боге, или радость служения Господу. Она обусловлена тем, что испытывающий её человек находится в духовном единстве с Богом и осознаёт это единство, себя как творение Божие, а Бога – как Человеколюбца, восхищается красотой созданного Им мира. Такое мироощущение считалось основной чертой христианства, отмечают религиоведы. Это подтверждает и Евангелие, и богослужебные тексты: «Радуйтесь всегда в Господе; и еще говорю: радуйтесь», - призывал апостол Павел (Флп.4:4); в Заповедях Блаженства читаем: «Блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать и всячески неправедно злословить за Меня. Радуйтесь и веселитесь, ибо велика ваша награда на небесах…» (Мф. 5:11-12); «Возрадуется душа моя о Господе…», - слова из начальной части Божественной Литургии; в Песни Пресвятой Богородице говорится: «Богородице Дево, радуйся, благодатная Марие, Господь с Тобою»…
Радость как один из основных атрибутов божества и религиозного чувства рассматривается и вне христианства. Так, Б. Спиноза полагал, что на высшей ступени познания, познания себя в Боге, происходит осознание Бога как причины радости.
Итак, подведём итоги наших размышлений. «Радость» и «удовольствие» могут казаться схожими понятиями, но на самом деле – это абсолютно разные вещи. Мы соглашаемся с известным филологом А. Б. Пеньковским: "Радость может отделяться от удовлетворения и удовольствия и даже противопоставляться им. Радость, как более «высокое» чувство, в противопоставлении «душа»-«тело» связывается с душой, а удовольствие, как всего лишь «ощущение, реакция» - с телом".
Да, удовольствие, в отличие от радости, - более приземлённое, поверхностное чувство. Поскольку оно тесно связано с телесными ощущениями (например, физическая любовь, поедание лакомств), с развлечениями, забавами (удовольствие от отдыха, общения с друзьями).
Это недолговременная эмоция, она существует только в процессе какого-либо действия. Удовольствие с Вами, пока делаете что-то, вызывающее его: пьете вкусный напиток, участвуете в увлекательной игре, смотрите любимый фильм. А затем удовольствие испаряется. Поэтому делать его смыслом своей жизни – сомнительно. Вы можете со временем осознать, что бесконечное стремление к услаждению тела и души, по сути мимолётному, наполнило жизнь суетой, ослабило волю, но не дало Вам истинного счастья. Если исходить из того, что в человеке есть тело, душа и дух, то до духа удовольствие не дотягивает.
Радость же не зависит от длительности действия. Она наступает по принятии какого-либо факта, иногда совсем незначительного, но тем не менее очень для нас приятного. Радость может жить в душе немало времени. Это долгоиграющее чувство, в отличие от удовольствия. Хорошее настроение, ликование от замечательной новости может скрасить весь Ваш день. Особенно, если Вы передадите свои положительные эмоции окружающим. «Поделившись своей радостью, вы приумножите её», - заметил американский писатель Джосиа Холланд.
Радость глубже удовольствия, потому что это ощущение приближения к счастью – главной нашей цели в жизни. Оттого она и способна в триаде человеческой сущности добраться и до душевного (тем самым вселяя в нас миролюбивые, филантропические и прочие прекрасные мысли), и до духовного (даря нам осознание осмысленности жизни, полноты бытия, оживление религиозного чувства), и стать тем, для чего в действительности мы рождены.
Анна Румянцева
