Могила Сергея Рахманинова на кладбище Кенсико. Фото: Wikipedia
Министру культуры Владимиру Мединскому вдруг загорелось вернуть в Россию из Америки останки Рахманинова. Он назвал это «великим делом». Текущие дела — как-то так, по мелочи… Ну экспонаты в Манеже погромили. Ну церковь на Исаакиевский собор претендует. С 1 ноября из-за сокращений в МВД отменяется охрана Эрмитажа. Зато мы вернем прах Рахманинова, имя которого «самонадеянно приватизировали» американцы!
Сергея Рахманинова большевистский переворот 1917 года застал в Москве. «Я не принадлежал к тем, кто слеп к действительности и снисходителен к смутным утопическим иллюзиям, — рассказывал он биографу Оскару фон Риземану в 1930-х. — Как только я ближе столкнулся с теми людьми, которые взяли в свои руки судьбу нашего народа и всей нашей страны, я с ужасающей ясностью увидел, что это начало конца… Напрасно я пытался найти для себя и своей семьи лазейку в этом».
В 1931 году Рахманинов получил в газете «Правда» такую характеристику: «…бывший певец русских купцов-оптовиков и буржуев, композитор, который давным-давно устарел, чья музыка есть не что иное, как жалкое подражательство и выражение реакционных настроений». Сейчас смешно читать. А тогда?
«Певец буржуев» только в 1941 году передал в пользу Красной армии 8 тысяч долларов, концертировал в пользу воюющего СССР, несмотря на болезнь, — до самой смерти в 1943-м. Десятками отправлял в СССР адресные посылки и денежные переводы музыкантам и артистам.
Но на Рахманинове еще долго стояло клеймо «невозвращенца».
Отлично помню сюжет 1983 года: я была и свидетелем, и участницей. Московской консерватории был передан зал бывшего Синодального училища, примыкавшего к основному зданию. После реставрации залу решили дать имя Рахманинова. Не тут-то было! Наконец, на письмо в ЦК КПСС был получен устный ответ: «Ваш Рахманинов — невозвращенец». Тогда «нажали» на В.В. Гришина, возглавлявшего Московский комитет партии. Попросили Святослава Рихтера сыграть в зале дневной концерт, а партийного начальника под белы рученьки провели и посадили в первый ряд. Так и уговорили.
Да и то: официально залу присвоили имя Рахманиновского только в 1986 году. Книга фон Риземана «Сергей Рахманинов. Воспоминания» была издана только в 1992 году.
Памятник композитору на Страстном бульваре (работы Олега Комова) поставил в 1999 году его внучатый племянник Юрий Павлович Рахманинов (1936—2007), уважаемый московский строитель, по инициативе которого была восстановлена и усадьба в Ивановке Тамбовской области. Еще в начале 2000-х, когда по столице проводилась некая инвентаризация памятников, Рахманинов числился несанкционированным.
Рахманиновы покинули Европу в августе 1939 года, за неделю до Второй мировой войны. 1 февраля 1943 года композитор и его жена приняли американское гражданство. А 28 марта семидесятилетний Рахманинов скончался и был похоронен на кладбище Кенсико, в часе езды от Нью-Йорка.
По словам арт-директора Фонда Рахманинова, пианиста Дениса Мацуева, композитор похоронен «в ужасающем месте, на ужасающем кладбище под Нью-Йорком». «Могилу… чудовищно сложно найти. Я бывал на этом кладбище несколько раз, чтобы отдать дань памяти великому русскому композитору, и до сих пор не запомнил, где именно она находится… Я также высказал пожелание владельцам кладбища исправить эту ужасную несправедливость по отношению к одному из величайших гениев ХХ века». По поводу перезахоронения, однако, у Мацуева хотя бы «есть сомнения с моральной точки зрения».
Председатель Рахманиновского общества дирижер Валерий Полянский впрямую поддерживает идею Мединского: «Потому что он в Америке никому не нужен. Америке вообще никто не нужен, кроме самих себя».
Даже немузыкальное ухо сразу различит знакомую тональность нашего времени.
Обычные граждане, бывавшие на кладбище Кенсико, пишут в соцсетях, что могила в сносном состоянии, так как уход за ней бесплатный, а «любезные сотрудники объясняют на плане путь к интересующему посетителя захоронению или лично сопровождают его туда, если у престарелых посетителей или туристов имеются сложности с прочтением карт».
Откуда вообще вся идея с переносом? Неужели благородство взыграло?
Специалисты с острым нюхом на государственный цинизм связывают инициативу Мединского с бизнес-планом по строительству скоростной трассы Москва — Санкт-Петербург. По трассе — в Онеге Новгородской области — торчит фундамент (все, что осталось после войны) усадебного дома, где первые восемь лет жизни жил Рахманинов. Здесь планируется создать мемориальный комплекс, куда и предполагалось определить новую могилу композитора. Интересно, откуда Минкульт собрался добывать иные подлинники: имение-то давно разбито в пыль? Или в эпоху новоделов оно не страшно?
Удался бы финт или нет, в любом случае шум поднялся. Америка у нас сейчас «плохая», и министру удобно в очередной раз явить свой патриотизм. Ну вот так понимает Мединский любовь к Отечеству. А вы там бурчите про охрану Эрмитажа…
Праправнучка композитора Сюзан-София Рахманинова-Волконская-Уонамейкер внятно высказалась против переноса праха. Подчеркнув, что в завещании Рахманинова нет ничего о том, что он хочет быть похоронен в России. Вопрос закрыт.
Теперь подумаем: а у нас у самих все захоронения композиторов (хотя бы) в порядке? Далеко ходить не надо. Модест Мусоргский был похоронен на Тихвинском кладбище Александро-Невской лавры. Но в 1935—1937 годах из-за реконструкции надгробие перенесли, а могила оказалась под асфальтом.
Пару лет назад, после многолетних попыток восстановить захоронения Мусоргского и Бородина, великий певец Евгений Нестеренко получил от властей Петербурга ответ, что его борьба бессмысленна.
И больше, кажется, можно о любви Минкульта к русской культуре не говорить ничего. Даже не поминать, что Международный конкурс Рахманинова не проводился в России с 2008 года из-за нехватки финансов. И только в 2016-м году его обещают провести заново.
