Художественный руководитель театра «Модерн», режиссер и продюсер Юрий Грымов поставил спектакль «Женитьба», в котором соединил Гоголя с Островским и Чеховым, а на главную роль пригласил певицу и актрису Лолиту Милявскую. Спектакль явно претендует на что-то большее, чем успех вечернего развлекательного шоу с живыми звездами, но попадает в ловушку ложной многозначительности, считает Ольга Федянина.
Несколько лет назад, возглавив театр «Модерн», Юрий Грымов сделал еще памятное многим заявление: мол, зрителя будем пускать, только если он одет аккуратно и нарядно, иначе вернем деньги за билет. Сегодня на сайте «Модерна» висит менее радикальный дисклеймер: «В нашем театре принят умеренный дресс-код: допустим нестрогий костюм, классические джинсы, полувечерние платья (стиль smart casual), after five (одежда после пяти)».
Не очень понятно, как, собственно, при таком обостренном внимании к внешним приличиям в этот театр пробрались персонажи спектакля «Женитьба» в постановке самого Юрия Грымова. Ведь даже самый снисходительный дресс-контроль им не пройти. На сцене пестрое фриковатое сообщество, одетое то ли из рублевской VIP-помойки «Нашей Раши», то ли из списанного подбора провинциального театра музкомедии (художник по костюмам Ирэна Белоусова).
К сюжету (инсценировка Елены Исаевой и Дмитрия Терехова) авторы спектакля подошли так же, как и к костюмам: он составлен из подбора русской классики — «Женитьба» Гоголя, «Предложение» Чехова и «Женитьба Бальзаминова» Островского. Из этих пьес выбраны сцены сватовства, а соединяют их все две фигуры — невеста и сваха. В роли невесты — guest star Лолита Милявская, в роли свахи — Анастасия Светлова, красавица с лучезарным обаянием и природным чувством драматического. Сваха мелким бесом носится по сцене, «подгоняя» Агафье Тихоновне то гоголевских лузеров (Подколесин — Юрий Анпилогов, Анучкин — Денис Игнатов, Жевакин — Константин Конушкин, Яичница — Петр Ступин и примкнувший к ним Кочкарев — Алексей Багдасаров), то чеховского помещика Ломова (Андрей Давыдов), то недоросля Бальзаминова (Сергей Давыдов).
Бедная невеста величественно кутается в дырявую кофту и страдает, глядя на «женихов»,— эстрадная звездность Лолиты Милявской и ее эксцентричное обаяние клоунессы здесь вполне уместны, у ее Агафьи Тихоновны время жизни проходит в бомжатнике, а ей бы настоящую любовь, ей бы королевство побольше, а не «приданое» в клетчатых челночных сумках, которое периодически выносят на авансцену. Жалко только, что вместо целой роли перед нами обрывки из трех ролей, эпизоды, клипы. А вокруг нее, отвлекая и загораживая, резвится шоу русских клошаров — по сути, вереница быстрых скетчей и гэгов в духе вечернего развлекательного телевидения, без особенной заботы о цельности и соразмерности.
Но в театре, видимо, по мысли авторов, не только публике нужен дресс-код. Нельзя прямо уж так представать выездным заседанием Comedy Club или КВН, нужно во что-то серьезное приодеться. Эту функцию берет на себя внушительных размеров конструкция в центре сцены — обветшавшие серп и молот (сценографы — Юрий Грымов, Кирилл Данилов) служат персонажам то помостом, то укрытием, то столом. Сценографическая метафора должна была бы добавить действию культурно-историческое измерение, навеять мысли об обломках империи и об одинокой стране-невесте, вечно остающейся на бобах в окружении небескорыстных лузеров (и утешающейся в финале мелодией из «Семнадцати мгновений весны» из телевизора).
Только весь этот многозначительный взгляд в прошлое, из которого будто бы пришли к нам герои грымовской «Женитьбы», здесь не более чем аксессуар. Раздумья о круговороте родной истории не связаны с реальным интересом к этой истории. Косвенное, но яркое свидетельство тому есть в сопроводительном листке-программке спектакля: цитата самой Лолиты Милявской, которая говорит, что «в версии Юрия Грымова впервые в жизни Агафья Тихоновна — не дура, и это большое достижение и поиск режиссера!»
И вот здесь становится решительно неловко — не за артистку, а за театр. Вряд ли ведь Лолита опирается на собственный зрительский опыт — это театр «Модерн» так себя и свою работу видит и ее устами преподносит городу и миру. В объеме газетной рецензии невозможно всерьез уходить в историю вопроса, но только две самые значительные, легендарные постановки «Женитьбы» — спектакль Анатолия Эфроса и фильм Виталия Мельникова — были велики как раз этой ролью. Ольга Яковлева у Эфроса и Светлана Крючкова у Мельникова, абсолютно разные, обе они были до такой степени «не дуры», что от обиды за них и от сострадания плакать хотелось. Вообще же за последние лет пятьдесят в разнообразных интерпретациях «Женитьбы» эту самую «дуру» попробуй еще найди.
Сложно всерьез претендовать на высказывание о связи и распаде времен, когда ваша собственная память так блаженно коротка. И в любом случае трудности перевода классической литературы на язык современного энтертейнмента уже давно не преодолеваются при помощи серпа и молота.
Ольга Федянина
