Легендарный кардиохирург, академик РАМН, заместитель генерального директора по хирургии, руководитель отдела сердечно-сосудистой хирургии ФГБУ «НМИЦ Кардиологии» Ренат АКЧУРИН не смог избежать заражения коронавирусной инфекцией. В эксклюзивном интервью обозревателю «МК» Ренат Сулейманович рассказал, что уже преодолел кризис болезни, однако вирус коварен, поэтому каждый вылечившийся должен заниматься профилактикой последствий, которые инфекция может вызвать со стороны сердечно-сосудистой системы.
— Ренат Сулейманович, расскажите, когда вы поняли, что заболели?
— Несмотря на то, что я много знал об особенностях течения этой инфекции и по литературе, и по рассказам моих сотрудников (наш кардиоцентр ведь с первого дня был переоборудован под COVID, учитывая, что этот вирус приносит много сердечных осложнений), я не ожидал, что этот вирус нападает так исподволь и так внезапно.
Сначала пришла наша домработница с легким насморком, у нее было пару дней легкое недомогание. Она убиралась в доме и, видимо, заразила мою жену Наташу.
Ровно через сутки после жены я тоже заболел. При этом у меня не было никаких насморков — сразу высокая температура и отчаянная слабость.
— А как проходило заболевание у вашей жены?
— У Наташи было то же самое: слабость и высокая температура. Ни кашля, ни других катаральных явлений не было. Мы сразу поняли, что заболели одним и тем же заболеванием и, что, скорее всего, знаем источник. Через день стало совсем плохо, и мы вызвали «скорую», которая отвезла нас в мой родной кардиоцентр. Это было 9 мая, в середине дня, я не совсем помню, как приехал: температура была 39,3. Нас тут же повезли на КТ, где диагноз подтвердился. Потому что при COVID наблюдается очень специфическое поражение легких: вроде и не пневмония, но очень четкая картина поражения легочных тканей, что на снимке выглядит как облако. У нас с женой было поражено примерно по 30% легких. Но врачи тут же начали лечение: внутривенное введение антибиотиков, различных препаратов, в том числе противовирусных. Температура держалась высокая, в районе 39, на протяжении четырех дней, но благодаря помощи врачей она переносилась легко. Нам давали жаропонижающее, что помогало ее переживать.
А потом появился кашель — сухой, изматывающий, препротивнейший. Мы строго следовали всем рекомендациям врачей. В частности, лежали на животе и постоянно дышали кислородом. Лежание на животе, при котором задние отделы легких располагаются выше, чем остальные, помогает обеспечивать равномерное поступление кислорода во все отделы легких. Это все инструкции, которые мы выполняли, понимая, что это COVID. И постепенно становилось лучше.
— Вас лечили ваши коллеги?
— Да, это мои коллеги, мои сотрудники, которые переучились. Они приходили к нам, конечно, в скафандрах, дважды в день. Измеряли температуру, сатурацию и артериальное давление. Каждый день выполняли ЭКГ, поскольку сердечно-сосудистая система страдает при коронавирусе в первую очередь, особенно у возрастных пациентов. В общем, сейчас все постепенно нормализовалось у обоих: насыщение кислородом хорошее, температура нормальная. Мы уже не дышим кислородом. У нас берут контрольные мазки и делают контрольную ЭКГ, чтобы решить вопрос, когда отпустить домой на реабилитацию.
— Какая реабилитация необходима?
— Мы понимаем, что хвост у заболевания длинный, и в основном все последствия связаны с сердечно-сосудистой системой, поскольку вирус нарушает систему свертывания крови и может вызвать тромбозы и другие заболевания сосудов. У маленьких детей, как описано американцами, на фоне коронавирусной инфекции возникал синдром Кавасаки (при нем сосуды повреждаются изнутри, очень серьезное осложнение). И все эти моменты нужно предусматривать и стараться их избежать. Поэтому нельзя вот так: ты выздоровел, три дня нет температуры — и можно идти гулять и вести привычный образ жизни. Нет! Надо еще хотя бы полторы недели выдержать дома в тепличных условиях.
— Сейчас много говорят о низкомолекулярных гепаринах для профилактики осложнений COVID-19. Вам их давали?
— Нет, нам делали другой антикоагулянт, подкожно. Низкомолекулярный гепарин обладает таким же действием: предотвращает тромбозы, но его сложнее вводить. Что касается легких, то последний контроль показал остаточные изменения и положительную динамику, что говорит о правильно подобранной терапии.
— Как чувствует себя ваша домработница?
— У нее тоже развилась двусторонняя пневмония, она сейчас лежит в стационаре, ее хорошо лечат, мы следим за нею. Возможно, она заразилась в магазине — люди ведь не всегда соблюдают дистанцию и требования, которые сегодня жизненно важно соблюдать.
Что меня сегодня восхищает, то это организация здравоохранения. Она сегодня играет самую главную роль. Правильно организованная профилактика защиты населения, которая включает и штрафы, и пропускную систему, сегодня крайне важна, люди даже не представляют, сколько жизней спасено благодаря этим мерам.
Доктора сегодня совершают героические подвиги, но организаторы здравоохранения заслужили не меньше похвал. И Россия в этом плане — одна из самых организованных стран, наверное, после Китая. Николай Пирогов говорил еще во времена Крымской войны, что не хирургия, а организация здравоохранения решает вопросы спасения раненых на поле боя. Ситуация сейчас — один в один.
— В кардиоцентре заболело много врачей?
— У нас 4 человека в реанимации. И двое докторов перенесли болезнь в достаточно легкой форме, без пневмонии, они уже вернулись на работу.
— Как вы оцениваете подготовку коллег, что нового им пришлось освоить для работ с новой категорией больных?
— Мои коллеги — люди, которые привыкли работать с тяжелыми больными, с сердечно-сосудистой и сопутствующей патологией. Им надо было научиться одеваться соответствующим образом (при одевании и раздевании можно заразиться) и освоить три главных показателя: оценку состояния здоровья по КТ (послушать пациента фактически невозможно, ведь все доктора одеты в скафандры, да ничего и не слышно при такой пневмонии); оценку показателей сатурации крови кислородом (если больше 95, то это очень хорошо, а если меньше 90 — то это уже плохо, и требуется более интенсивная терапия) и оценку гемодинамики артериального давления и ЭКГ, которые показывают опосредованно, как влияет коронавирус на сердце и сосуды. И врачи справились. Они просто молодцы.
Екатерина Пичугина
