Как ни парадоксально, обладание природными богатствами, в частности, обширными ресурсами полезных ископаемых, далеко не всегда гарантирует государствам процветание.
Добыча нефти
Неблагоприятные для политических и экономических отношений эффекты, возникающие вокруг добычи и эксплуатации минерального сырья, часто связывают с «ресурсным проклятием», которое приписывают странам, неспособным извлечь максимальные выгоды из своих внушительных запасов – будь то топливные источники энергии (нефть, газ, уголь), руда или драгоценные камни. Вместо повышения уровня общественного благосостояния и экономического развития, прибыль, получаемая от разработки ресурсов, отходит заинтересованным группам (авторитарным правительствам, их приближенным), при этом потребности и нужды народа, как правило, игнорируются.
Тем не менее «ресурсное проклятие» (или, по-другому, «парадокс изобилия») характерно не для всех стран, богатых полезными ископаемыми — одни направили поступления от сырьевого сектора на укрепление национальной экономики и социальное обеспечение (Норвегия, Канада, Ботсвана). Другие, например, Венесуэла и Сьерра-Леоне, не смогли справиться с доставшимся им благами и значительно отстают по показателям экономического роста, при этом, как показал опыт восточноазиатских государств — Сингапура, Южной Кореи — последний не обязательно определяется обладанием обширными природными запасами. Развитие экономики обусловлено в том числе уровнем человеческого капитала, открытостью для торговли, а главное, качеством институтов, развитых в той или иной стране.
Ряд исследователей утверждает, что именно качество институтов определяет предрасположенность государства к эффектам «ресурсного проклятия»: если крупные залежи (в основном речь идет про нефть и газ) были обнаружены в период, когда в стране уже действовали стабильные и способствующие росту институты, то она с большей вероятностью избежит «проклятия ресурсов». Наоборот, если политическая ситуация крайне изменчива, в обществе наблюдаются критические расколы, а институциональные условия не предоставляют каких-либо гарантий — открытие новых сырьевых запасов может стать серьезным испытанием для национальной экономики. Дело в том, что такое потрясение заставляет влиятельные группы конкурировать за ресурсы и доступ к ним, а при отсутствии прозрачных и эффективных «правил игры» соперничество сопровождается коррупцией и разжиганием конфликтов.
С другой стороны, изобилие природных ресурсов, которое содержит в себе «соблазны», также ведет к снижению качества уже установленных, закрепившихся в государстве институтов. В целях получения доступа к полезным ископаемым правительства и заинтересованные группы могут предпринимать попытки менять существующие практики и демонтировать институты, регулирующие порядок недропользования. Кроме того, погоня за рентой поощряет допуск низкоквалифицированных кандидатов к государственным должностям. Высокие доходы от эксплуатации природных ресурсов побуждают органы власти сфокусироваться на поступлениях от сырьевого сектора и уделять меньше внимания развитию эффективной бюрократической системы и налоговых сборов. Последнее часто является проблемой в странах с «ресурсным проклятием»: основная прибыль в государственный бюджет идет не от граждан (которые в противном случае ожидают подотчетности от своего правительства), а от добычи сырья.
Уровень доходов, поступающих от природных ресурсов, особенно если это касается ископаемого топлива, крайне изменчив – как минимум потому, что они сильно зависят от глобальной рыночной конъюнктуры. Во-вторых, нефть и газ являются невозобновляемыми источниками энергии, а их добыча сопряжена с большими затратами капитала и времени. Первоначально дебит нефтегазовых скважин довольно велик, однако далее он постепенно уменьшается, пока запасы углеводородов не иссякают полностью. Стремление максимально использовать прибыль от минерального сырья на начальных стадиях эксплуатации месторождений характерно для краткосрочного планирования, и в том числе присуще политическим лидерам, чье положение неустойчиво. Помимо этого, обеспечение эффективной разработки нефтегазовых залежей обусловлено техническими и технологическими мощностями, которые, в свою очередь, также требуют определенных инвестиций. Из этого проистекает несколько следствий: для успешного функционирования нефтегазового сектора в отрасль должны постоянно приходить новые средства, однако концентрация органов власти и предпринимателей только на углеводородах может привести к отставанию других сфер производства.
Строители в Дубае
Слабая диверсификация экономики и кризис индустрии являются частью «парадокса изобилия». Хотя активный экспорт продукции доминирующей отрасли укрепляет курс национальной валюты, он в то же время содействует инфляции, замене местного производства импортными товарами (как более дешёвыми), а, следовательно, перемещению капитала и рабочей силы из остальных сфер промышленности в одну превалирующую. Этот феномен называется «голландская болезнь» и в разные периоды был характерен для Тобаго, Ирана, Венесуэлы. Однако также существует ряд стран (ОАЭ, Индонезия, Чили), которым удалось преодолеть этот недуг. Используя доходы от природных ресурсов, государства развивали транспортную и информационную инфраструктуры, расширяли и улучшали другие сферы производства и несырьевого сектора. Особенно примечателен случай ОАЭ: осознавая, что рано или поздно ресурсы будут истощены, в Абу-Даби сделали упор на нефтехимии, а в Дубае – на легкой промышленности, финансах и туристическом бизнесе.
Разноплановый опыт богатых природными ресурсами государств демонстрирует, что «проклятие» заключается не в самих полезных ископаемых, а в том, насколько страны (особенно группы элит) способны справиться с «искушениями» и направить выгоды, получаемые от сырьевого сектора, на национальное развитие. Другими важными факторами также выступают права собственности, отношения между бизнесом и властью, степень прозрачности действий правительства. Успех или поражение в борьбе с «ресурсным проклятием» зависит от выбора между моментальным и долгосрочным, нестабильным и перспективным.
