Еще весной Владимир Путин распорядился создать новый орган, который станет заниматься исключительно проблемами семей в России. Чиновники взяли под козырек, но исполняют по-своему.
В Интернете уже набирает голоса петиция против министерства семьи — так планируют назвать эту структуру.
По самым скромным подсчетам, новое ведомство способно оттянуть на себя миллиарды бюджетных рублей. Все, что раньше раскладывалось по разным карманам, — финансирование детских домов и психоневрологических интернатов, выплаты социальных пособий — будет отныне стекаться в один.
Даже школы и детские сады при желании можно подтянуть к министерству семьи. А родильные дома? А детский отдых?
Увы, с нашими ретивыми исполнителями новая федеральная структура вполне способна стать репрессивным органом, бесцеремонно вмешивающимся в личную жизнь россиян.
До недавнего времени семья оставалась последним социальным институтом в России, который не был вписан в административную систему государства.
Государство отдельно — любовь отдельно.
Между тем общее число семей в России — 42 миллиона, семей с детьми — 23 миллиона. Есть за что побороться.
Эксперты опасаются, что если министерство семьи будет создано, то впервые в истории все эти миллионы семей в России станут частью государственного аппарата.
Еще в марте президент попросил кабинет министров сформировать новый орган, который занимался бы вопросами реализации единой семейной политики и демографии в России. Страна вымирает, а у семи нянек дитя без глазу. Поэтому давайте-ка создадим одно ведомство, которое станет заниматься сразу всем, и финансовый карман тоже будет один.
Похожие структуры уже давно существуют на Западе, вызывая ужас у родителей при одном упоминании («Jugendamt» — в Германии, «Barnevernet» — в Норвегии, «Servizi sociali» — в Италии и другие), по сути своей это некие правовые «Ватиканы», неподотчетные правоохранительным органам и подчиняющие себе независимую судебную систему. Их решения по отобранию детей и принудительному вмешательству в семьи, которые «живут неправильно», обжалованию не подлежат.
В некоторых государствах таких организаций боятся даже президенты, так как при желании у них есть возможности влезать в самые высокопоставленные ячейки общества, невзирая ни на что.
У нас, конечно, президенту опасаться нечего, но вот кто защитит остальных граждан от посягательств?
Поручение о создании нового органа должно было быть исполнено к середине лета. Однако на дворе ноябрь, а воз и ныне там. Хотя о том, что что-то, несомненно, происходит, говорят последние события.
Так, должность уполномоченного по правам детей покинула Анна Кузнецова. Ушла вице-спикером в Госдуму. Вроде бы, с одной стороны, и повышение, а с другой — вряд ли вице-спикеров приглашают к президенту просто так попить чаю, как было до недавнего времени с детским омбудсменом.
То есть по-любому амбиции матушки должны простираться выше. Министр по делам семьи — отличная должность.
А если не она, то кто? Как говорят, есть и еще одна кандидатура.
Прямо противоположная Кузнецовой. И в чем-то даже ее антагонист. Уже бывший депутат и тоже бывшая уполномоченная по правам ребенка, правда, только Московской области, Оксана Пушкина.
И если Анна Юрьевна, по крайней мере на словах, за детишек и скрепы, то Оксана Викторовна — за Закон об основах системы профилактики домашнего насилия в РФ (так называемое пресловутое СБН — семейно-бытовое насилие), автором которого является и который уже несколько раз пролетает мимо принятия его Госдумой.
И не просто так во время общественных обсуждений против закона высказались десятки тысяч россиян, которые все-таки удосужились его прочитать. Он не про то, чтобы мужья не били жен.
А про создание неких общественных некоммерческих организаций, которые станут зарабатывать на принудительном вторжении в российские семьи. Их финансирование планируется из государственного бюджета и при помощи грантов.
И чем больше общественники станут «выявлять» проблем, тем, следовательно, больше получать.
Трехлетний ребенок метнулся на проезжую часть, мама схватила его за руку, пытаясь остановить, хлопнула по попе — это основание, чтобы отобрать малыша у родителей, которые сделали ему больно.
Родитель на повышенных тонах пообщался с сыном за «двойку», после чего тот от обиды обратился в опеку с жалобой и был отобран из семьи. Вернуться назад, как правило, практически невозможно.
Как защититься семьям в случае оговора, клеветы, заведомо ложных доносов добрых соседей, потому что «кому-то что-то показалось»?
Тем более что в проекте закона прописано, что оказание помощи несовершеннолетним и недееспособным лицам может быть и недобровольным. То есть никто не будет спрашивать разрешения у человека, спасать его от близких или нет.
И вот к закону об СБН мы прилагаем вдобавок исполнительный орган в виде министерства по семьям, которое станет контролировать раздачу этих самых грантов на деятельность НКО.
Рано или поздно, хотим мы того или нет, но новое ведомство наверняка превратится в настоящую полицейскую машину. Рыцарь станет драконом, против которого он сражался. Ведь это Россия. Где любой чиновничий орган, чтобы оправдать сам факт своего существования, должен выискивать недостатки, а не положительные моменты.
Сейчас контроль за семьями пока еще рассредоточен в разных организациях и ведомствах, и то мы видим, что перегибы на местах возможны, а что будет, если эти функции окажутся в одних руках?
Семьи начнут сегрегировать: на плохие и хорошие, богатые и бедные, ресурсные и не очень. Тех, кто проповедует ответственное родительство и активно участвует в жизни общества, соглашается с официальной позицией властей по любому вопросу воспитания детей от дистанта до прививок, и тех, кто предпочитает держаться от всего этого в стороне.
Кто станет определять, какая семья хорошая, а какая — плохая?
Что станет критерием этого определения? Наличие сосисок в холодильнике? Посещение зоопарка и кинотеатра? Просмотр правильных программ по ТВ?
И чем больше аппарат министерства станет разрастаться, тем сильнее ему нужно будет доказывать свою состоятельность.
Вы представляете, какая это будет махина? С какими полномочиями? А ведь ей нужно кушать. И кушать она будет именно наши семьи, доказывая свою нужность и необходимость через ювенальные технологии.
«Министерство семьи - это гвоздь в крышку гроба нашей демографии», - считает правозащитник Элина Жгутова, одна из авторов петиции против создания нового министерства. - Почему нельзя объединять в одном месте все существующие практики и институты по семье и наделять их властью?
Наш информационный портал семейной политики уже более десяти лет занимается защитой суверенитета семьи от неправомерного вмешательства. На местах мы видим, что чиновники готовы вменить семьям бедность, неопытность, тяжелые жизненные обстоятельства.
Наказаний же за превышение служебных полномочий за неправомерное отобрание детей и разрушение семьи не предусмотрено.
Существует еще один принцип, который заставляет чиновников действовать жестоко и цинично рассуждать, что для ребенка важнее благополучие, чем родная мать. Этот принцип действия чиновников называется десакрализация родственных связей. Он логично следует из принципа развития профессионального родительства, которое иначе называют «осознанным» или «ответственным». Некоторые регионы уже делают шаг в сторону выдачи сертификатов на родительство. Надо ли говорить, что это страшная тенденция, которая по сути подводит к тому, что родительские права не образуются автоматически после рождения ребенка, их надо заслужить и доказать.
Такие инструменты как «телефон доверия», «ранняя профилактика неблагополучия», оценка семьи через регламент межведомственного взаимодействия (сбор данных через школьные анкеты , сигналы МВД по любому синяку) – по сути делают из каждого родителя потенциального преступника. Действует принцип отсутствия презумпции добропорядочности родителей.
Сегодня система профилактики безнаказанно может удерживать ребенка в стенах государственных учреждений (домах ребенка , больницах, реабилитационных центрах, а иногда и в опекунских семьях), причем в этом случае родители могут быть не лишены и даже не ограничены в родительских правах.
Одна наша подопечная мать забрала в такой ситуации своих двоих детей из детдома и получила реальный срок один год и восемь месяцев. Судья открыто заявила в суде, что прежде необходимо было получить разрешение органов опеки. Таким образом, разрешение органов опеки выше в иерархии законодательных актов родительских прав, закрепленных в статье 63 Семейного Кодекса РФ. Даже сейчас, находясь в разрозненном состоянии, звенья системы профилактики уже действуют слаженно, демонстрируют единые негативные подходы к правам родной семьи. Объединяя сегодняшние властные ведомства под крышей одного министерства, не важно, как оно будет называться - семьи, детства, демографии, не получим ли мы лишь кратное увеличение социальной несправедливости и порочности системы?
Авторы: ЕКАТЕРИНА САЖНЕВА
