Новый альбом рыжей меланхолично-эксцентричной вокалистки - в Средние века ее наверняка упрятали бы в темницу за музыкальное язычество - называется Native Invader. "Родной захватчик".
Он оказался маняще чувственным, трепетным, взволнованным, многосложным и пылким. По-птичьи встревоженные, воркующие интонации, мятежные ноты, ведущая партия классического фортепиано, под драматичные аккорды которого развиваются главные темы альбома. Сюжеты меняются с калейдоскопической интригой: летучие мыши, семейные ссоры и примирения, заговоры, судьбы иммигрантов, обличения сутенеров Вашингтона, детальные исследования понятия "греха" и раскатистые своей зычной мелодичностью и подвижнической страстью напевы о спасении природы... В итоге Native Invader получился очень разноплановым, мудрым, но при этом не скучным - это одновременно и новый "Декамерон", и едва ли не пособие, как выйти из депрессии и стать счастливым.
Тори Эймос пришлось немало потрудиться и вспомнить свои навыки игры на фортепиано и органе Hammond, а заодно уговорить мужа и звукорежиссера Марка Хоули погрузиться в музыкальное программирование. Умение встраивать амбиции и эмоции своей мятежной супруги в четкие ритмические структуры ему тоже немало пригодилось. Может быть, другой мужчина за пультом и не справился бы с порывистостью и спонтанностью идей Тори Эймос, пустив процесс на самотек (в конце концов сама же певица и автор всех треков, а заодно и продюсер альбома). Но человек, который знает и чувствует эту музыкальную бунтарку, оказался терпелив, бережен и участлив. И песня Bang даже наследует патетичности и наступательным басовым линиям Pink Floyd эпохи The Wall, будучи затейливо приправленной и кружевной изысканностью барокко. А Climb - уже пасторальная баллада, которую были бы рады включить в свой репертуар многие звезды поп-рока уровня Fleetwood Mac или Heart.
Уже первый трек - эпичный и завораживающий обволакивающими, вкрадчивыми интонациями Reindeer King - достойное начало для нового стремления Тори Эймос изучить и исправить наш современный мир. В "Короле оленей" есть что-то и от согревающей красивой сказки, и от холодного завывания вьюги... Диск получился контрастным: то колдовским, диковатым, шаманским, то - отсылающим к 70-м годам с их прифузованными гитарами (как в треке Broken Arrow, уже совсем не сказочном и не пасторальном). И еще в нем слышны вопросы, касающиеся американской политики: "Кто мы - эмансипирующие мир люди или агрессоры, или же леди свободы, сами-то ее и потерявшие?"
Колючек и сломанных стрел в этом альбоме даже больше, чем оленей, прогулок по ручьям и мелодичных бесед с Ундиной, заманивающей путников своими дивными песнями. Все это только добавляет притягательности, шарма и мятежности новому, порой противоречивому альбому Тори Эймос.
Александр Алексеев
