Леха и Виктор вернулись с войны на Донбассе и работают в мелком ЧОПе на окраине города. Они охраняют, что поручат – то свалку, то инкассаторскую машину с деньгами. Оба - молоды и одиноки, а свободное время проводят то в местном поэтическом кружке, то делая ставки на петушиных боях. Они пишут стихи, пытаясь выразить свой внутренний мир и вытеснить пережитые болезненные воспоминания, но литературные способности у Лехи и Виктора совсем не одинаковые.
Фильм преследует амбициозную цель - показать мир и поэзию от лица совершенно простых людей. Казалось бы, что может быть прямолинейнее, чем рядовые охранники из ЧОПа? Ну а дальше выходит, что вся лирика и романтика для таких вот Виктора и Лехи заключается в возможности совершить что-нибудь криминальное, а попытки взять жизнь в свои руки - вылиться только в совершение ограбления. Неслучайно даже в одной из сцен фильма крупно появляется аббревиатура «АУЕ» – собственно, никакая другая культура этим людям просто не светит. Правда, в таком случае остается загадкой, зачем они пытаются писать стихи в классическом понимании – сочиняли бы сразу блатняк.
Да, можно говорить про трагедию людей, вернувшихся с войны, но мыслями оставшихся на ней, но эта тема проходит через фильм крайне вяло – несколько раз упоминается прямым текстом, чтобы описать героев, но какого-то внутреннего отражения почти не находит. Александр Кузнецов (звезда «Кислоты») умеет прекрасно выражать эмоции не то что лицом - одними глазами, - но порой кажется, будто он пытается передать больше, чем заложено в самой истории.
«Большая поэзия» поначалу на полном серьезе пытается быть фильмом о поэзии – по крайней мере в том смысле, что в нем читают и разбирают стихи, оценивают их форму и содержание, рассуждают о том, какой должна быть настоящая поэзия, каково ее место в мире, и, конечно, о вдохновении. На ум сразу приходит параллель с «Патерсоном» Джармуша – чистой и искренней картиной о том, как можно создавать лирику из абсолютной повседневности. Но фильм Александра Лунгина не пытается зайти так далеко, чтобы поговорить об этом. От поэзии здесь - только ее внешнее проявление, а именно – стихи и современные формы их исполнения. В самой ленте нет ни рифмы, ни белого стиха, ни даже самого захудалого верлибра. Авторы пошли по пути наименьшего сопротивления и сняли то, что в России получается легче всего – очередную «Бригаду», но с рэпом и искусствоведами.
Перед зрителем предстает фильм про бандитов, в котором мрачная реальность приобретает некоторый флер литературной элитарности. «Большая поэзия» не дотягивает ни до того уровня поэтичности, какой умел подать Балабанов в «Брате», ни до культовой «Бригады». Зато при его просмотре вспоминается стихотворение современного поэта Арсения Молчанова, многие годы организовывавшего творческую тусовку в Москве и, в отличие от авторов фильма, встречавшего действительно много стихов, поэтов и музыкантов – хороших и плохих:
Моя любовь подобна ночному метрополитену,
Моя любовь подобна связке сухарей,
Моя любовь подобна Питеру Пэну,
Моя любовь употребляет ямб и хорей,
Моя любовь постоянно то смеется, то плачет,
Моя любовь – и сперматозоид, и яйцеклетка…
Ты спросишь: «Что это за чушь собачья?!» –
Это современная поэзия, детка.
Да, не исключено, что все, что мы видим на экране, – криминал, неразрывность порочного круга – это и правда повседневность московской окраины, в которой можно найти свою лирику. Но фильм от этого все равно не становится российским «Патерсоном». Вся проблема в том, что никакой большой поэзии в нем нет – то, что показано и то, как это сделано, больше напоминает матерный стишок хулигана, написанный на стене, чем поэзию – не важно, поэзию современной реальности, любви, криминала, войны или скучного быта.
Павел Соломатин
