Весной 1930 года коллективизация была в самом разгаре – до такой степени, что потребовалась сталинская статья «Головокружение от успехов» (2-го марта), призванная как-то сбить волну крестьянского возмущения и сопротивления, принимавшего всё более массовый характер.
Позже, уже во время войны, между Сталиным и Черчиллем состоялся весьма примечательный диалог.
«— Скажите, — поинтересовался Черчилль, — напряжение нынешней войны столь же тяжело для вас лично, как и бремя политики коллективизации?
— О нет, — ответил “отец народов”, — политика коллективизации была ужасной борьбой...
— Я так и думал. Ведь вам пришлось иметь дело не с горсткой аристократов и помещиков, а с миллионами мелких хозяев...
— Десять миллионов, — воскликнул Сталин, возведя руки. — Это было страшно. И длилось четыре года…».
Вдумаемся. Коллективизация,т.е., по сути, внутренняя война с собственным населением (какие там «десять миллионов»!) была для большевиков более страшной и опасной, чем внешняя война - даже с таким мощным врагом как Гитлер. Причём это удивительное признание Сталин делает не в 1944-м, не в 1945-м, а в 1942 году, когда немцы выходят к Волге, Ржевский выступ угрожает Москве, а Власов выбирает борьбу с большевизмом. По-моему, более яркое свидетельство оккупационной природы советско-коммунистической системы найти трудно. Гитлера Сталин боялся меньше, чем своих же крестьян, собственного народа, от имени которого правил. Стоит ли удивляться, что этот народ, в своей весьма значительной части, считал немецкое вторжение, как минимум, меньшим злом, чем сталинская власть? У Александра Солженицына в «Архипелаге ГУЛАГ» читаем:
«В одном селе Рязанской области 3 июля 1941 собрались мужики близ кузни и слушали по репродуктору речь Сталина. И как только доселе железный и такой неумолимый к русским крестьянским слезам сблажил растерянный и полуплачущий батька: "Братья и сестры!", – один мужик ответил черной бумажной глотке:
– А-а-а, б…дь, а вот не хотел? – и показал репродуктору излюбленный русский жест, когда секут руку по локоть и ею покачивают.
И зароготали мужики.
Если бы по всем селам, да всех очевидцев опросить, – десять тысяч мы таких бы случаев узнали, еще и похлеще».
Автор: Алексей Широпаев
