За что такое наказание?
Проснулся и понял: на улице холодюга. Посмотрел, сколько градусов за окном. Минус двадцать. Это же тихий ужас.
Отправил SMS Марату Рауфовичу Рахматулину: «Чувствую себя отвратительно. Останусь дома».
Ночью практически не спал, всё болело. Не мог найти положение, при котором уходила бы боль.
Левый бок, правый бок, спина, живот — какую пользу ни выберу (пользу для сна!), всё неудобно, всё ноет. Заснёшь минут на пять и просыпаешься.
Ложась, дал себе задание: придумать что-нибудь для курса «Учимся говорить публично». Ничего кроме «Когда руки бывают местоимениями» ничего не придумывалось. А руки бывают местоимениями, когда они вы-мы-ты. Надо будет послать это Николаю Сергеевичу Черняеву, чтобы он это в нашу копилку отправил.
Часов в 12 поговорил с Игорем Владимировичем Ружейниковым и лёг спать.
Потом попросил Марата Рауфовича заказать мне еду в «Му-му». Какое странное слово: еду. Куда я еду, зачем я еду? Поесть заказал. Нужно заказать еду (то, то буду есть) и никуда не ехать. Поразительная штука — русский язык.
Посмотрел два очередных фильма Вуди Аллена — «Магия лунного света» и «Знаменитость». Слабо. Примитивно. Не волнует, не беспокоит, не задевает, не цепляет.
Итоги дня. Просмотрено три фильма. Прочтено около ста страниц книги о буддистах. Сделано четыре телефонных звонка. Ел трижды. Прошёл три километра по квартире. Наметил план на оставшиеся дни января.
Собой недоволен. Никак не придумается шампур для курса «Учимся говорить публично» — то, чем зацепить всех учеников (поразить, удивить, восхитить). Вот, мол, вы не умеете говорить, сделайте задание — и научитесь.
Начинает человек говорить в микрофон, а наша программа его останавливает: «Стоп. Есть слова-паразиты. Вот, значит, сами понимаете… кукарейкайте, пока их используете. Пока не прокукарекаете, дальше двигаться нельзя».
Казалось бы, это просто — решить всё программным способом. Человек может и сам внести в микрословарик слова-паразиты. Они ведь у каждого свои. У кого-то — знаете, понимаете или обычное «да».
Вы меня слышите, да?
Вы со мной согласны, да?
Вы же это знаете, да?
Я говорю, вы слушаете, да?
Человек как бы хочет удостовериться, что он всё правильно делает. И в качестве примера привести речь Виктора Шендеровича. Он всё время так поступает.
Дальше говорит человек: «Хочу вам сказать…», а программа его останавливает: «Это одно из самых плохих начал. Хотите — так говорите, но так не начинайте». И программа может предложить ему 10, 20, 30 других начал, более точных и интересных.
Ученик продолжает заниматься и произносить речь, а программа считает, сколько слов он использовал, сколько повторений. Ставит ли точки и запятые в речи. Есть ли эмоциональный окрас.
Программа просит ученика рассказать о себе. И раз сто, пока человек рассказывает о себе, она его останавливает. И каждый раз она просит его выполнить то или иное задание, прочитать тот или иной текст, узнать те или иные факты, данные. При этом у нас есть 15-20 словарей, и он все подключены к нашему курсу.
Орфоэпический словарь.
Орфографический словарь.
Морфологический словарь.
Словарь иностранных слов.
Словарь синонимов.
Этимологический словарь.
Словарь антонимов.
Философский словарь.
Экономический словарь.
И каждый раз, когда произносится новое слово, в словаре оно находится. Чтобы человек знал историю слова, мог правильно произнести и правильно написать.
Или такая игра (я её давно придумал, но пока не пробовал): человек пишет своё выступление, а программа делает звучащей его речь и добавляет свои замечания. Это же интересно. Скажем, так: «Хочу рассказать вам вот о таком случае…». И программа озвучивает эти слова, мы слышим эту фразу: «Хочу рассказать вам вот о таком случае…».
А потом — маленькие замечания: вот — сорное слово, хочу рассказать — плохое, пустое начало. И предлагает снова попробовать. А программа опять придирается. До тех пор, пока человек не начинает рассказывать интересно.
Скажем, такая история (в рассказе о себе): «Вообще-то я должен был умереть. Маме сделали кесарево сечение». Интересно это? Наверное. Но стоит об этом рассказывать? Наверное, не стоит. И всё это в звуке.
Значит, начало бракуется.
И слышно другое начало: «Будем друг к другу терпеливы и внимательны». Программа комментирует: «Неплохо, но только больше похоже на финал. Для начала нужно что-нибудь ярче, интереснее. Необходимо заинтриговать, увлечь слушателей».
А вот такое начало: «Шёл к вам и видел плачущую женщину. В чём дело? Коллекторы угрожали ей, коллекторы. Будто отнимут квартиру, а её выкинут с детьми на улицу — и живи как хочешь». Программа: «Такое начало получше. Люди любят истории».
Долго я сегодня думал на эту тему, долго. Знаю, курс можно сделать фантастическим. Хватит ли сил?
Нарисовал картинку. Лежу без движения, рядом сиделка. Включает компьютер, и я слышу в звуке отчёты учеников. Радуюсь и привстаю с кровати. А потом покидаю кровать, стою на ногах и сам иду. Ученики меня исцелили. Положительные эмоции — я научил людей говорить. Как это здорово!
А ведь всё, что я написал, возможно при современном развитии технологии, ничего сверхъестественного здесь нет.
А можно иначе. Задать двадцать вопросов ученикам — чтобы они на них ответили. И эти же двадцать вопросов задать ученикам после того, как они пройдут, — и мы увидим (услышим), как ученики прошли курс, что освоили. Прогресс будет налицо.
Я тяну с переделкой «Учимся говорить публично» и понимаю, что с этим надо заканчивать. Надо начинать делать, писать, пробовать и по ходу дела всё изменять. Понимаю, знаю, но почему-то не делаю.
А может, сначала доделать «Курить, чтобы бросить!», дописать? И заняться переизданием книги «1001 вопрос про ЭТО», а потом уже перейти к «Учимся говорить публично». Не знаю.
Знаю только одно: своего я добьюсь. А если не добьюсь?
Перед сном, конечно, читал список новых курильщиков (тех, кто зарегистрировался в онлайн-книге «Курить, чтобы бросить!») и разглядывал лица новых учеников по «СОЛО на клавиатуре».
Ваш Владимир Владимирович Шахиджанян
P.S. Сопротивление материала — это нормально. Ни одна моя работа легко не давалась. Чем больше сопротивление, тем лучше работа. Смеюсь и хохочу. Охватывает меня безудержный смех, хохот, гогот. Я знаю, как сделать «Учимся говорить публично» таким, чтобы его проходили все.
Берём двух актёров (мужчину и женщину). Они знакомятся, влюбляются друг в друга. Хотят секса. Добиваются его друг от друга. Занимаются сексом. И при этом говорят. И от упражнения к упражнению у них меняются позы, слова. Они избавляют друг друга от слов-паразитов, рассказывают истории.
Если ученик хочет посмотреть, как они дальше сношаются, он должен сделать упражнение по речи. Сделает — он увидит продолжение их сексуальной жизни. Это же интересно. Программа будет пользоваться успехом и многих научит не только заниматься сексом, но и говорить публично, а иногда и молчать.
В основе всех наших поступков лежат два мотива: желание стать великим и сексуальное влечение.
Зигмунд Фрейд (1856-1939), австрийский невропатолог, психиатр и психолог; основоположник психоанализа
