Сергей Сельянов: "Если кино сильное, много крови ему не вредит"

— Сергей Михайлович, одно ваше детище сделано дебютантом, другое — маститым режиссером. О фильмах говорят, спорят, их награждают. Но вот какая тенденция: все больше жестокости в вашем кино, начиная с «Брата».

— Для начинающего режиссера важно, что его поддержал главный российский фестиваль. Для меня главное — что фильм получился. О призах быстро забывают, а фильм остается жить. Либо не остается. «Кремень» — это, конечно, зрительское кино, но не попсово-развлекательное. Оно пойдет не во всех кинотеатрах. Что касается жестокости, здесь нет какой-то особой тенденции. Я, во всяком случае, ее не вижу. Скорее, все пытаются сделать кино «белое и пушистое». Но кинематографу вообще свойственно обращаться к экстремально-поведенческим ситуациям. Это искусство грубое, с большой силой воздействия, и помимо чисто развлекательной составляющей оно часто обращается к экстриму (темам, сюжетам, персонажам). Главное, чтобы фильм был сильным, чтобы «забирал». Тогда и жестокость в нем оправдана, и много крови не вредит, и наоборот — много нежности. Кино любит энергию. А про что оно — про город или про деревню, про современников или про инопланетян, жанровое или нежанровое — это все несущественно. Сильный фильм — это, собственно, то, ради чего стоит заниматься кино. Если он сильный, значит, все в нем правда, а это главное.

— Интересные вещи пишут о «Грузе 200». Например, что он попадет на «полку» и что Сельянов может гордиться: его фильм станет первым российским «полочным» фильмом. Ведь у вас всего 50 копий.

— Копий действительно немного, около 60, значит, фильм уже не «полочный». Отчасти это соответствует нашему желанию: мы хотим, чтобы зритель осознанно пошел на картину, нашел, в каком кинотеатре она идет, на каком сеансе. Фильм, в общем, необычный, вызывает шок — либо позитивный, либо негативный. Но согласитесь, совсем странно, когда зрителя от него отваживают кассиры в кинотеатрах (а уже есть такие прецеденты), не продают билеты, говорят: «Не надо смотреть этот фильм, не советуем». Тем не менее картина вышла в прокат, начала свою жизнь. Ясно, что это кино не для всех. Те, кто хочет посмотреть, посмотрят.

— Вы согласны с ограничениями в возрасте до 21 года?

— На самом деле, по закону существует ограничение до 18 лет. Скорее, это некое очередное предупреждение. С одной стороны, оно носит символический характер, с другой — лишний раз напоминает зрителю, куда он идет.

— «Груз 200» не взяли ни на один престижный зарубежный фестиваль — ставят вам «в вину» иные критики.

— Почему? Взяли. Международная премьера состоится в престижной официальной программе Венецианского фестиваля. Хотя фильм сделан не для Запада, там его не поймут. Точно так же не поняли предыдущую работу Балабанова «Мне не больно», совершенно безобидную историю. Это не связано с тем, что картина недостаточно хороша. Можно подумать, что фильмы, получающие на тех фестивалях призы, могут иметь успех в России. Никакого. У них немного другая мода, другие правила, другая игра. Это не значит, что российские фильмы не могут им соответствовать. Некоторые могут. Но мы делали фильм для России, для нашего зрителя. Глупо было бы делать картину исключительно для Берлинского или, скажем, Венецианского фестиваля.

— Когда Балабанов только приступил к съемкам, вы рассказывали, как вас атаковали руководители телеканалов. Теперь, говорят, один только Константин Эрнст согласился показать «Груз 200».

— Мы продолжаем переговоры. Понятно, что этот фильм не для телевидения, его сложно показывать (даже по идеологическим соображениям). Ясно, что если премьера на ТВ состоится, то это будет «закрытый показ», поздний, ночной. Я уверен: те, кто любит кино, должны посмотреть эту картину.

Не первый раз такое происходит в истории. Многих не принимали поначалу. И у того же Балабанова есть несколько примеров. Фильм «Брат» народ сразу принял, полюбил, а критики встретили его враждебно и только через 3 — 5 лет признали, что это фактически классика. До критиков доходит медленнее, чем до обычного зрителя. А когда Балабанов выпустил «Про уродов и людей», критики тоже разошлись во мнениях. Тогда, помню, на «Кинотавре» произошла забавная история. Мы накрыли после показа столик со скромным угощением, как было принято. Обычно люди подходят, присаживаются, поздравляют. А тут сидим в одиночестве, от нас просто разбегаются — завидев монстров, которые произвели на свет такую ужасную картину. На следующий день мы узнали, что критики выставили нам совершенно необычные оценки (тогда на «Кинотавре» существовала такая практика — выставление оценок по 10-балльной шкале), дробные: 10/1, 9/2, 10/0. Что означало: «9» и «10» — за киномастерство, а «0», «1» — за морально-нравственную позицию. Смешно выглядело. Разве можно это разделять? Безобидный, кстати говоря, фильм, замечательный. Бесспорно, один из лучших фильмов Балабанова.

Думаю, и с «Грузом» будет то же самое. Одна часть критики называет его выдающейся, талантливой работой, а другая, у кого он вызвал негативную реакцию, не признает. Через месяц, год, два, пять они все-таки изменят свое мнение и будут благодарны Балабанову за то, что он таким образом тряханул зрителя. Фильм продолжает жить в мыслях, душах тех, кто его посмотрел, от него так просто не отделаешься. Его воздействие, скорее, позитивное, полезное. Серьезный, честный, бесстрашный художник не боится назвать вещи своими именами. И сейчас критики, которые тогда и критиковать-то не могли, были парализованы каким-то непонятным мне ужасом, упоминают в своих обзорах «Про уродов…» как важную страницу в истории кино.

— Вы поддерживаете все начинания Балабанова?

— Балабанов — выдающийся режиссер, интересный. Бывает, что замыслы остаются замыслами, не реализовываются. Первые его фильмы продюсировал не я, тогда еще не было компании «СТВ», а дальше мы уже работали вместе. Сейчас взялись за новый проект — «Кино». Про школьников, старшеклассников, которые снимают фильмы (на камеру и даже на мобильные телефоны) и соревнуются, у кого получится лучше.

— На вашем сайте интересный призыв: «Делайте кино вместе с нами. Делайте кино вместо нас». На конвертике надпись: «Отправьте фильм Балабанову». Многие откликнулись?

— К нам уже поступило больше трех тысяч фильмов от ребят. Пять лучших из них войдут в фильм Балабанова. Хорошая возможность для тех, кто хочет заниматься режиссурой, вот так дебютировать в большом кино.

— Все с нетерпением ждут вашего «Монгола» — эпический блокбастер режиссера Сергея Бодрова-старшего. Говорят, что это одна из самых крупномасштабных картин со времен «Войны и мира» Сергея Бондарчука. В печати недавно промелькнуло, что на Каннском фестивале вы подписали какой-то важный контракт с французами. Что это было?

— Мы устроили показ фильма «Монгол» для американских и французских прокатчиков. Они приняли его исключительно позитивно, с восторгом. Это важно. Их реакция много значит для зарубежных продаж. Будет крупный прокат. Американцы готовят агрессивный релиз 28 декабря и ожидают бокс-офис от 50 миллионов. Международная судьба картины должна быть достаточно успешной. Это действительно мощный проект — большая историческая картина, переворачивающая существующие в России представления о великом правителе и полководце Чингисхане, необычная, красивая, с экшн-сценами, с интересной love story. Сейчас она еще в работе, в начале августа, надеюсь, будет закончена. На сентябрь запланирована российская премьера. Ожидается ее гала-показ на Венецианском фестивале и на главном североамериканском фестивале в Торонто.

— Чем еще сегодня занимается ваша компания?

— В работе у нас сейчас 10 проектов. Есть достаточно большие жанровые картины и «легкие», драмы, мультфильмы, работы мастеров и дебюты. Надеюсь, событием в кинематографическом пространстве станет фильм «Нирвана» Игоря Волошина, дебютанта в полнометражном кино, талантливого человека. На минувшем «Кинотавре» его «Коза» получила главный приз в конкурсе короткого метра. Съемки «Нирваны» закончены, начался монтаж. Там необычное, сильное изобразительное решение: исключительно яркая «картинка», грим, костюмы. Любители кино оценят находки известного художника по костюмам Надежды Васильевой, которая работает в том числе и на картинах Балабанова. Все персонажи, даже второстепенные, эпизодические, совершенно непривычно загримированы. Уже сейчас все желающие могут увидеть на нашем сайте фотографии. Снимаются Ольга Сутулова, Артур Смольянинов, Михаил Евланов, Мария Шалаева, получившая на «Кинотавре» приз «За лучшую женскую роль».

Со студией анимационного кино «Мельница» мы делаем третью часть «богатырской трилогии» — это героический блокбастер, полнометражный мультфильм «Илья Муромец и Соловей-Разбойник». Первые два — «Алеша Попович и Тугарин Змей», «Добрыня Никитич и Змей Горыныч» — очень популярны. Надеемся, что продолжение надежд не обманет. Премьера состоится 1 января 2008 года.

Режиссер Гука Омарова, автор фильма «Шиза», отмеченного призами на нескольких фестивалях, приступила к новым съемкам — «Баксы». Это казахское слово, с ударением на второй слог, означает «шаман». Ее герои — шаманы, люди Природы, Духа, Силы. Группа начала работу в Казахстане. Фильм будет совместным с Казахстаном, Францией, Германией, Нидерландами и, возможно, с кем-то еще.

— Когда вы беретесь продюсировать чью-либо работу, что для вас является главным? Интересная история? Имя режиссера? В каком случае отвергаете сценарий?

— Когда вы видите цветок и решаете, брать его или не брать, он просто поражает вас — красотой, необычностью, жизненной силой — или не поражает. Вы не рассуждаете, сколько в нем, скажем, лепестков. Так же и со сценарием. Читаешь его, и он тебя либо забирает (и ты сам иногда не можешь сказать почему), либо — нет. Выбор — это очень чувственное дело. Если сценарий прекрасный, но стоит 100 миллионов, наверное, я не смогу за него взяться. Безусловно, руководствуюсь впечатлением от сюжета. И конечно, важно имя режиссера. Без режиссера сценарий мертв. А с каким режиссером буду работать? С тем, с кем мы уже одно целое. Это идеально. С дебютантами, конечно, рискуешь. Но тем не менее правило такое же: нужно почувствовать, какой режиссер нужен для данного сценария, что шанс есть — это будет здорово.

— Действительно, много сейчас «мусорных» сценариев?

— Они почти все «мусорные». Редчайшие единицы приличных встречаются.

— По вашим ощущениям, какое кино сегодня нравится зрителям?

— Зритель, с одной стороны, — загадка, никто не может ее разгадать. С другой стороны, всегда и всем нравятся сильные истории, человеческие. Устойчивым спросом пользуются и «белые и пушистые» фильмы, и про вампиров, и блокбастеры, и малобюджетки. «Брат» — картина простая с точки зрения постановочной, сложных декораций, спецэффектов нет. Городская история. И один из самых выдающихся фильмов за последнее время. Или «Бумер». Исключительно популярная картина, сильная, несмотря на то что рассказывает про так называемых бандитов. Замечу, что режиссеры не про «бандитов» снимают, они про людей снимают.

Нам еще нужно подучиться делать большие картины, русские блокбастеры. Широкий зритель не всегда, к сожалению, в состоянии оценить кинематографические достоинства картины выдающейся, замечательной, которую называют артхаусной. Но иногда оценки зрителей и фестивальных критиков совпадают. Фильм «Брат» побывал на Каннском фестивале, еще на 80 других, получил достаточно много призов. То же самое можно сказать о «Кукушке». «Возвращение» Звягинцева успешно прошло у нас благодаря двойному успеху на Венецианском фестивале. Иногда создатели не ждут сумасшедшего успеха от своей работы, не понимают взрыва зрительского интереса. Отчасти этим кино тоже интересно.

Что касается жанров, то есть гениальное изречение: все жанры хороши, кроме скучного. Конечно, сильных фильмов немного. Слабых, бездарных гораздо больше, пусть там и тема прекрасная, и идея замечательная, гуманная, острая, яркая, и жанр «ходовой», и артистов хороших пригласили.

— Можно узнать, каким фильмом в последнее время восхитился продюсер Сельянов как «просто зритель»?

— Я уже давно ничем не восхищаюсь. Это в прошлом. Хотя не могу не назвать «Остров» Павла Лунгина. Сильный фильм, на меня произвел впечатление.

Беседу вела Светлана Мазурова

Санкт-Петербург

Фото Ирины Калединой