Шах и спорт — понятия несовместные. Так сложилась жизнь. К сожалению, за это приходится платить. Поэтому время от времени Шах ложится в больницу. Там его десятилетиями знают, любят. А он упоминает своих замечательных врачей в своих книжках. Всем от этого ласково и тепло.
Нынешнее пребывание Шаха в больничке совпало с появлением последней идеи — отучить человечество от вредных привычек. Окружающие знают, что тема здоровья нации волновала Шаха всегда. Тут ещё недавно правительство наше этим озаботилось — хотят в благородных целях цены на питьё и табак поднять...
Первые полдня Шаха водили по различным специалистам. Особенно ему понравились профессора. Потом дали ему отдохнуть. Тут-то он и начал лечить сам. Теперь, где бы то ни было, хоть на воле, хоть в больнице — когда Шах видит человека с сигаретой, то пристально заглядывает ему в глаза. Читает мысли.
Мысли некоторых людей вопиют. Тогда Шах не может пройти мимо. «Вы хотите бросить курить?» — спрашивает задумчиво-вкрадчиво. «Да!» — отвечают некоторые доверчивые. Тогда Шах берётся за дело. У него индивидуальная технология. Не очень доверчиво относилась я к его экспериментам. Но как-то, подходя к пруду, увидела даму, с которой он пару дней назад проводил сеанс. Только собралась спросить её о курении, как она сама вместе с подругой кинулись ко мне, как к родной, с радостными вскриками. Которая «наша», восклицала: «Я бросила! Я бросила!». Вторая — вскликивала: «Я тоже хочу! Я тоже хочу!» Публика безмолвствовала. У нас сейчас принято ни на что не реагировать.
Дамы стали выяснять, могут ли ему заплатить или ещё что-нибудь сделать хорошее. Для его гармонии и счастья предлагали найти тихую восточную жену, на всё согласную. Их чувства были понятны. Но решать без него самого было нереально.
Шаха уложили под капельницу в палате. Но нельзя было спать. Температура у нас нынче градусов под тридцать жары. Он лежал недвижно и терпел. Под дверью неумолкаемо слышался женский плач. Через закрытую дверь Шах попытался наладить контакт, но рыдания заглушали все звуки. Когда его освободили от процедуры, женщины уже не было. Шах нашел её в одной из палат. Поговорил, обнадёжил. Убедил, что всё будет хорошо. Она поверила.
На следующий день Шах опять лежал под капельницей, когда вошла новая знакомая. Только теперь она была уже не одна. Пациентка привела с собой трёх подруг, которым тоже хотелось плакать.
— Подождите, — сказал Шах из-под капельницы, — Когда освобожусь, то непременно приду к вам.
Когда Шах устраивался в больницу, казалось, что он там немножко отдохнет. Но такое может только казаться.
Считается, что всё связанное с «перпетуум мобиле» уже давно рассматриваться не должно. Поскольку вечного движения наука не признаёт. Но наука ещё не изучила Владимира Владимировича Шахиджаняна, которого близкие зовут Шах. Может, мнение науки и изменилось бы...
Татьяна Ивановна Лотис.
