В прокат вышла вторая часть российского хоррора о Пиковой даме. Первый фильм, основанный на городском фольклоре про жуткую старуху, убивающую детей, оказался настолько успешным, что породил целую волну отечественных фильмов ужасов. «Пиковая дама: Зазеркалье» пугает не хуже первой, но специфического отечественного колорита в ней нет — и это хорошо
Жанр хоррора в нашей стране развивался и эволюционировал настолько затейливо, что на протяжении всей истории российского, советского, а потом опять российского кинематографа возникал вопрос, существует ли этот жанр на нашей почве и возможен ли он в принципе. Основные вехи проследить вроде бы нетрудно. От дореволюционных бульварных гиньолей и «Медвежьей свадьбы» (1925) Константина Эггерта («И мне с таким медведем поспать бы! Погрызи меня, душка Эггерт!» — издевался Маяковский) — до сверхкультового, причем не только в родных пенатах, «Вия» (1967), снятого под руководством Александра Птушко, и «Дикой охоты короля Стаха» (1979) Валерия Рубинчика, с успехом представлявшего советскую мистику на фестивалях «странного кино». И дальше, от вполне себе авторского «Господина оформителя» (1988) Олега Тепцова — до волны кооперативного трэша начала 1990-х (на обложку посвященного ужасам номера уже не «Советского», но все-таки «Экрана», в 1992 году был вынесен недвусмысленный слоган «Плюс вампиризация всей страны»). И наконец, от жанровых малобюджетных экспериментов студии Горького («Упырь» (1997) Сергея Винокурова, «Змеиный источник» (1997) Николая Лебедева) — до совсем уж странных экзерсисов нулевых («Мертвые дочери» (2007) Павла Руминова, «Юленька» (2008) Александра Стриженова). По отдельности фильмы эти являли собой опусы на редкость любопытные, порой близкие к своеобразному совершенству (чего стоит хотя бы «Прикосновение» Альберта Мкртчяна 1992 года — не исключено, что самый страшный отечественный фильм в принципе), но о каком-то общем внятном направлении, а уж тем более индустрии говорить не приходилось.
Все изменилось в 2015 году, когда на экраны не только вышла, но и вполне триумфально прошла «Пиковая дама: Черный обряд» Святослава Подгаевского (двумя годами ранее дебютировавшего отменным, но прискорбно затерявшимся во внешних сумерках хоррором «Владение 18»). Фильм был основан на современном фольклоре, который в свое время было принято называть «городскими легендами», а с недавних пор именуют все больше «крипотой»: компания подростков вызывает перед зеркалом призрак зловещей Пиковой дамы — и, разумеется, не обходится без последствий.
Впечатляющий по нашим прокатным меркам успех «Пиковой дамы» породил целую хоррор-волну: отовсюду полезли психотриллеры, слэшеры и истории о привидениях. За два года вышли «Диггеры» Тихона Корнева и «Маршрут построен» Олега Асадулина, «Дизлайк» Павла Руминова и «Конверт» Владимира Маркова, «Мертвым повезло» Вадима Валиуллина и «Черная вода» Романа Каримова. В 2018-м на хоррор обратили внимание и совсем уж неожиданные персонажи — продюсером «Фото на память» Антона Зенковича был Сарик Андреасян, а «Проигранное место» стало режиссерским дебютом Надежды Михалковой. Ни один из этих фильмов не имел успеха, хотя бы приблизительно сопоставимого с «Пиковой дамой» (единственным исключением стала «Невеста» (2017) того же Подгаевского), и вот теперь подоспело продолжение.
Во второй «Пиковой даме» кошмарные казусы происходят уже не в блочных многоэтажках и на заброшенных дачах, но в некой закрытой школе-интернате, расположенной в старинном особняке с дурной репутацией. Группа учеников, собранная по всем правилам такого рода кино (ботаник, хулиган, толстушка, оторва и так далее), проводит пресловутый обряд перед зеркалом, найденным, разумеется, именно в той части особняка, куда вход им строго-настрого запрещен. Они уверены, что Пиковая дама исполнит их самые заветные мечты — и она действительно их исполняет, но так, что поневоле вспоминается хрестоматийный рассказ Уильяма Джекобса «Обезьянья лапа».
Еще со времен «Дозоров» было принято считать, что главный козырь отечественного жанра — максимальное погружение в знакомые бытовые реалии: хрущобы и коммуналки, заброшенные деревни и обитаемые, но от того не менее инфернальные «поселки городского типа». «Зазеркалье» вполне успешно опровергает этот тезис — пусть и не особенно новаторски. Временами кажется, что это не наше, а иностранное кино, просто довольно удачно продублированное с английского, французского или испанского. Подражание западным образцам, которое отечественным «страходелам» неизменно и в первую очередь ставили в вину, во второй «Пиковой даме» дорастает — или как минимум стремится дорасти — до осознанного концептуального приема. Создатели «Зазеркалья» (во главе с режиссером Александром Домогаровым-младшим, два года назад снявшим очень недурную короткометражку «Пустите детей» по рассказу Стивена Кинга) совсем не пытаются делать вид, что и в глаза не видели «Приют», «Кэндимена», да и ту же «Женщину в черном» (в отличие, например, от маэстро Гильермо дель Торо, на голубом глазу утверждающего, что не слышал о «Человеке-амфибии»), но при этом и не превращают свое кино в калейдоскоп надерганных отовсюду цитат. Это не шедевр, и грядущие юбилеи второй «Пиковой дамы» едва ли будут отмечать, как круглые даты со дня выхода «Экзорциста» и «Сияния». Да это и не нужно: бывают времена, когда вроде бы совершенно не революционный, но крепкий и сделанный с душой средний уровень гораздо важнее одиноко маячащих посреди всеобщего упадка шедевров. «Зазеркалье» собрано по чужой схеме, но из абсолютно своих кубиков — и это прекрасно. Потому что обычно получается ровно наоборот.
Станислав Ф. Ростоцкий
