Посмотреть «Семнадцать мгновений весны» от начала до конца, причем в вечерний прайм-тайм — то еще приключение. Даже те, кто знает, о чем там в принципе речь, и помнят хитовые фразы, может сделать для себя открытия. Причем довольно неожиданные.
Главное открытие может заключаться в том, что мы не смотрим телевизор так, как раньше и как этого требуют некоторые старые фильмы. Даже люди вполне зрелого возраста часто держат под рукой какой-нибудь гаджет с целью не упускать контроль (мнимый, конечно) над своей жизнью, или быстро погуглить непонятный момент в ходе просмотра. С сериалом Татьяны Лиозновой этот номер не проходит. «Семнадцать мгновений весны» требует совершенно чрезмерного по меркам современной телепродукции внимания. Эпизоды, в которых вроде бы ничего толком не происходит, быстро сменяются диалогами, где слишком много информации на единицу времени. Публика от этого уже отвыкла, поэтому упустить сюжет здесь проще простого.
Вроде бы чего там можно упустить? Даже те, кому чуть за сорок, должны знать все наизусть. И это еще одно заблуждение. Многие могут хорошо помнить шуточки Мюллера, анекдоты, придуманные по мотивам сюжета, и прочие детали, которые стали основой для разных мемов и интернет-приколов, ну или сцену свидания Штирлица с женой в кабачке «Элефант». Однако детективная интрига здесь гораздо сложнее, чем кажется на первый взгляд, персонажей целая толпа, и все они со своими амбициями и интересами. Преданные поклонники сериала, наверное, сразу не вспомнят, что там делят Мюллер, Борман и Кальтенбруннер. Остальным же иногда требуется время разобраться, кто они вообще такие.
Для людей помоложе происходящее на экране и вовсе выглядит набором странностей. Почему машины так долго куда-то едут, почему планы такие продолжительные, а монтажных склеек иногда так мало? Почему почти нет того, что сейчас принято считать развлечением: стрельбы, погонь, острот и всякого, как принято выражаться, кринжа? Есть подозрение, что тридцатилетние, если они не синефилы, просто не воспринимают черно-белую картинку в сочетании с разговорами, в которых нет ничего лишнего.
Складывается ощущение, что расхожие фразы вроде «Штирлиц — наше все» и рассуждения о «Семнадцати мгновениях весны» в ракурсе неотъемлемой части местного культурного кода все больше похожи на демагогию. Неоднократно подслушано и прочитано, как даже образованная публика сетует на то, что по отрывкам вроде многое помнят и даже получают ностальгическое удовольствие от отдельных сцен, и песня отличная, но целиком уже неинтересно. Наверное, потому, что требует слишком много внимания, в то время как нужно ответить кому-нибудь в мессенджере или поучаствовать в дискуссии в социальных сетях.
«Семнадцать мгновений весны» — отличный сериал для семейного просмотра с последующим обсуждением. Но даже если приложить неимоверные усилия к тому, чтобы собрать перед экраном домочадцев, все может разрушиться уже на первой рекламной паузе. О пользе показа некоторых фильмов без рекламы говорили неоднократно и на каких-то каналах это даже понимают. К «Семнадцати мгновениям весны», наверное, следует относиться как к арт-проекту и постараться не уродовать деликатную структуру шпионского нуара потоками ярких и раздражающих рекламных роликов. Это логично и, наверное, не так уж сложно. Но, видимо, только на словах.
Илья Литов
