Вася Ложкин (Алексей Куделин) — художник, блогер, певец, лидер рок-групп. А еще юрист по образованию. Недавно же открылась еще одна сторона его таланта: Алексей, в миру Вася Ложкин, ворвался в мир телевидения, нарисовав художественные заставки для канала РЕН ТВ. О творчестве и жизни мы побеседовали с нашим героем на его персональной выставке в Центральном доме художника, озаглавленной «Вася Ложкин. Великая, прекрасная Россия».
Но прежде несколько предварительных слов. Куделин начал рисовать в 1996-м, сюжеты первых полотен черпал из тогдашней российской действительности: кровавые разборки, конкретные братки и прочее. Столь мрачные, но жизненные холсты автору некуда было девать, помимо стен собственной квартиры. Наверное, ответной и естественной реакцией организма стал поиск более светлых и жизнеутверждающих мотивов.
В 2002-м Куделин вступил в сообщество «Колдовские художники», исповедующее стиль мультреализма (использование приемов анимации в художественных полотнах). Тогда-то Алексей выставился впервые на биеннале в «Манеже», на фестивалях в Амстердаме, Роттердаме, Женеве. Но известность к Куделину пришла позже, когда он создал собственный блог в «ЖЖ» под псевдонимом Вася Ложкин. Картинки Васи становились интернет-хитами, подписчики использовали их в качестве аватарок и иллюстраций. Именно благодаря известности в интернете он дожил и до собственных выставок в ЦДХ, да еще с такими звучными, как нынешняя, названиями.
— Алексей, еще памятен скандал с картиной «Великая прекрасная Россия», а вы так назвали целую выставку. Это что, вызов?
— Никакой фиги в кармане. На самом деле, тот скандал был связан с картиной «Шестая часть суши», но по интернету мои работы часто бродят с измененными без моего ведома именами. Так было и в этом случае. Да и забанили картину до кучи, за компанию со всей страницей «ВКонтакте», признанной экстремистской.
— И как же вы расшифровываете свое послание в этом полотне?
— Главная идея простая: Земля наша катится в пропасть, мир рассыпается в прах, и только одна Россия, оберегаемая ангелами, сохраняет свои традиционные ценности.
— Это что, такая ирония?
— Что вы! Посмотрите, какой кошмар вокруг нас творится. Иногда мне кажется, что мы одни, кто еще более или менее сохранил рассудок. По-моему, зрители именно так и воспринимают то, что я изобразил. И обратите внимание на реакцию: никто не хмурится, напротив, все улыбаются, получают позитивные эмоции. По нынешним временам они в большом дефиците.
— А вам не кажется, что если рисовать на злобу дня, а не руководствоваться фантазиями, то можно завоевать куда большую любовь публики?
— Да, наверное. Но это же слишком просто — взять холст, написать на нем ту же Собчак и выложить в интернет. Разойдется мгновенно, все пошумят пару дней... Но это попсовый путь, мелко, сиюминутно. Что в этом привлекательного для художника? Надо не тонуть в потоке, а стараться смотреть на все сверху и даже свысока. Только не сочтите это манией величия, это больше практицизм — и только.
— Какие же темы кажутся вам достойными для художника?
— За всех рассуждать не стану, а про себя скажу: одна из главных тем — борьба с внутренними демонами.
Пытаюсь также изобразить пиковые эмоциональные состояния человека — например, испуг или радость. Можно написать Ивана Грозного, убивающего сына Ивана, а в моем мире живут мультипликационные персонажи, у которых все по-настоящему. Сначала рисую в блокнотике, допустим, человечка или кота. Потом придумываю детали, сюжет, обстоятельства. А бывает, появляется слоган — и, уже отталкиваясь от него, является вся картина. Или так: нарисуешь картину, добавишь какую-нибудь надпись — и сразу полотно обретает другое измерение. Разные варианты, а суть одна.
— И вы иногда сами себе позируете перед зеркалом...
— Нет, зеркало мне уже не нужно, это мы уже проехали. Еще школьником я увидел в журнале статью про «Митьков». В восторге смотрел на их картины — «Митьки отдают свои уши Ван Гогу» или «Митьки провожают Брежнева на поезд, едущий в Афганистан». Тогда и у меня что-то замкнуло. Хотя, если честно, на меня куда большее влияние оказала рок-музыка.
— В последние годы ваши картины стали светлее и добрее. С чем это связано?
— Наверное, с возрастом. Да и рождение ребенка меня сильно изменило в лучшую сторону.
— Недавно вы работали с РЕН ТВ, рисовали для них заставки. Как возникла эта идея?
— Для меня это очень любопытный опыт. Много технической работы, пришлось подготовить огромное количество рисунков, я даже в какой-то момент сказал себе: «Господи, зачем я во все это ввязался?!» Но результатом очень доволен.
— Главная фишка РЕН ТВ — инопланетяне, там о них постоянно рассказывают...
— И в нашей работе эта тема затронута. Например, есть такой сюжет: инопланетяне похищают дедушку. Вообще-то я не очень верю в инопланетян, но рисовать их весело. Да и интересно. Они мыслят по-другому и ведут себя странно, попадая на Землю, а тем более в Россию. Признаюсь: глядя по сторонам, порой хочется иметь дело не с землянами, а с братьями по разуму с других планет.
— Ну а телевизор вы смотрите?
— Крайне редко. Разве что развлекательные передачи. Например, всякую лабуду про плоскую землю или о рептилоидах, управляющих жизнью на Земле, — по тому же РЕН ТВ.
— Есть такая фраза: «Художник, помни, что после смерти ты попадешь в мир своих картин». Вам не страшно оказаться в этом мире сумасшедших маргиналов?
— Ну уж нет, моя живопись — отнюдь не мир сумасшедших маргиналов, в ней много красивого!
— Ну а безумная бабка с топором на вашем полотне?
— А чем плоха моя бабка с топором? Вам что, гораздо милее какой-нибудь убежденный в своей исторической правоте человек с горящим взором и в галстуке, который нажимает на кнопку, и тысячи людей отправляются в газовую камеру? Куда там нашей бабушке до такого деятеля!
— Но после недавних нападений с ножами и топорами в школах этот образ уже не воспринимается так невинно, как вы о том толкуете.
— Ну, знаете, тогда и магазины хозяйственных товаров, где продаются ножи и топоры, надо закрыть повсеместно. И собрания сочинений Достоевского сжечь, поскольку там в одном романе Раскольников старушку топором убивает.
— И все же... Осознаете вы, насколько рискованно ныне карикатурное дело? Вот пошутили авторы в одном французском журнале над Магометом — и получились десятки жертв.
— Там совсем иное. Я же не занимаюсь карикатурой. А психически не вполне нормальных или вовсе невменяемых людей полно повсюду, и у нас тоже. Скажем, однажды в моей картине с рыжим котом некто усмотрел образ «оранжевой революции». Во как. Но это же сущая ерунда! Конечно, все кругом нас учит: шутить нынче надо поосторожнее. Но я-то не шучу, не занимаюсь юмором или сатирой. Говорю же вам серьезно: я воспеваю красоту. Даже если на моей картинке нарисован какой-то ужасающего вида мужик, он красив — надо только внимательнее приглядеться, вдуматься. Для меня это вопрос принципиальный: я рисую только красивое.
— И тем не менее объясните: многие сатирики и юмористы в жизни хмуры и мрачны, будто отдыхают от улыбок. У вас с этим как?
— Я тоже не особенно разговорчив и улыбчив. Но это внешне. А внутри у меня чаще гармония и покой. И вот почему. Мне не надо отдыхать от своей работы, поскольку я от нее не устаю. А когда меня спрашивают, почему я не езжу в дальние края, я отвечаю вопросом: «А чем вам не нравится прекрасный, старинный город Ярославль, в котором я живу?» Я рисую смешные картинки, играю веселую музыку. И мне это в кайф. Вот смотрите, перед вами та самая картина с оранжевым котом. И представьте: я взрослый, лысый, 40-летний мужик сижу в мастерской и закрашиваю кота в оранжевый цвет. А кто-то в это время укладывает под дождем асфальт в грязь или мерзнет в засаде, охраняя границу. Думаю, очень многие в таких условиях предпочли бы мою мастерскую и оранжевого кота.
— Как домашние относятся к вашему творчеству?
— С одобрением, особенно детвора. Вообще дети адекватнее взрослых реагируют на мое творчество. Мне кажется, нервная система у взрослых, в отличие от детской, подпорчена, а признаться в этом они стесняются. А ребятня смотрит такие мультфильмы с динозаврами, извергающими огонь, что мои картинки по сравнению с этим — детский лепет.
— На вашей выставке кроме картин продавались книги, футболки и кружки с вашими рисунками. Хороший бизнес?
— Если бы... Дай бог расходы на выставку окупить. Но плох тот художник, который не мечтает о том времени, когда за его картинами выстроится очередь из миллионеров. А что, уже и помечтать нельзя?
Александр Славуцкий
