Что касается неквалифицированного труда, то я способен к любому. Ради большой любви можно и в Воркуту поехать, но вот, пока не довелось. Неквалифицированный труд требует большей отваги, потому что ты впрямую противостоишь стихии. К примеру, спускаясь в шахту, ты обрекаешь себя на то, что вдохнёшь некоторое количество угольной пыли, она осядет у тебя в лёгких, а это может образовать как камни в почках, так и опухоль. Другое дело — труд квалифицированный. Например, сейчас процветает IT — возможно, как раз с его помощью работу в шахте получится автоматизировать, и никому, кроме туристов, вдыхать пыль больше не придётся. Так вот, я способен и к любому квалифицированному труду.
Кадр из сериала «Гуррен-Лаганн»
Выбор мною профессии не был сопряжён с расчётом. Я не боялся стать дворником и не мечтал работать над созданием искусственного интеллекта. Войти в состав экспедиции, которая полетит в космос — да, этого я хочу и сейчас. Мне невероятно нравится идея корабля, ковчега, доставляющего почту с одной планеты на другую. Это будет актуально, по крайней мере, пока не появится межпланетный интернет.
Оглядываясь в прошлое, я романтизирую пилотов и пиратов, а это всего лишь другие оттенки почтовых сообщений. Сюда можно добавить пилигримов. Аргонавтов, кстати, тоже, но в них был противный марвеловский душок.
В фильме «Семь невест ефрейтора Збруева» главный герой, уволившись из армии, объезжает семь девушек, с которыми вёл любовную переписку. Все они живут в разных городах. Этот путь, лежащий через женские сердца, становится для него путём к сердцу собственному. Он понимает, что застрял в межеумочном положении: и жениться не хочет, и учиться не может.
Кадр из фильма «Семь невест ефрейтора Збруева»
Перед ним открыты одновременно все пути, и он может как присоединиться к кружку братьев Стругацких, так и затесаться на «Ленфильм». Можно сделать зигзаг, уехав в Ташкент или Бишкек, в Кабул или в Бруклин, открыть кооператив в Москве или Одессе, сделаться мичманом в Северодвинске. Всё это — промежуточно, пока нет космической экспедиции. Оно ясно, что своеобразная интерпретация устремлённости ко встрече с Богом. Тяга, такая же, как в Соловецком монастыре, но реактивная, с шумящим соплом.
Ефрейтор Збруев не смотрел «Гуррен-Лаганн». И я не смотрел. Мы оба не успели. Он — потому что не дожил, я — потому что не дошёл.
... Между прочим, я понимаю, что мне нужно это сделать. Как бы мелко это ни было, я понимаю, что драматургия изменилась, и какая она сейчас в аниме — это урок всем сценаристам.
В широком смысле, только это становилось для меня камнем преткновения в профессии. Смогу ли я не закостенеть?
Если не смогу, то, может, и не стоило начинать.
Глеб Буланников
