В кинотеатрах — лучшая рисованная сказка последних десятилетий «Огонек-Огниво» Константина Щекина. «Культура» обсудила с автором секреты мастерства и проблемы российской анимации.
— Перевалив полувековой рубеж, вы дебютировали в режиссуре. Творческая жизнь складывалась непросто?
— Я всегда любил мультики — «Карлсона», «Маугли», «Бременских музыкантов». По окончании Московского энергетического института занялся компьютерной графикой и видеосъемкой рекламных роликов, учебных фильмов, делал мультяшные заставки телепередачам, придумал эмблему Первых детско-юношеских спортивных игр. Затем Георгий Николаевич Данелия пригласил поработать 3D-супервайзером на своем последнем фильме. Позже я получил второе высшее во вгиковской мастерской Аиды Петровны Зябликовой, придумавшей «Муми-тролля» и «Домовенка Кузю», и Владимира Николаевича Зуйкова, «отца» «Винни-Пуха». Завершив учебу — уже как режиссер, — закончил «Ку! Кин-дза-дза». Овладев всеми технологиями, исполнил давнюю мечту о создании рисованной сказки.
— Лирическим лейтмотивом «Огонька-Огнива» стала красивая метафора: юному, ни в чем не твердому горшечнику надлежит или сгореть в земной страсти к богатству, или ожить в небесном огне любви. Как родился этот образ?
— Генеральный продюсер компании «Вверх» Юрий Рязанов задал нам с соавтором — мэтром отечественной мультипликации Татьяной Ильиной — разработать экранизацию «Огнива» Ганса Христиана Андерсена. Мы задумались, как это может быть, и решили несколько осовременить сюжет через корреляцию с его «Соловьем, принцессой и горшком каши».
— Ваша злодейка-искусительница не случайно напоминает «Снежную королеву»?
— Мы не имели в виду ее, но в самом деле любовный треугольник соотносится с этой фабулой — чистая сердцем «Герда» спасает «Кая» от властной колдуньи. Сказки делятся на три типа: либо юноша спасает девушку, либо она его, либо их любовь спасает мир.
— Вы же дополнили этот список: прежде чем хлопотать о мире, нужно очистить душу от алчности...
— Таков один из основных посылов фильма: любовь побеждает деньги. Правда, не всегда, но мы в это верим. Второй, и очень важный, мотив — мы пытались сломать архетип русского Иванушки-Дурачка. «Огонек» — первая и, наверное, единственная русская сказка, в которой прямо говорится: встань, подними попу с дивана и работай, только тогда у тебя будет успех, никогда не жди чуда, действуй сам!
— В каком-то смысле упование на чудо означает измену призванию…
— Несомненно, без его поиска счастья не добиться.
— Сложно ли было нащупать образы персонажей?
— Да. В начале было слово — сценарий. Затем художник-постановщик Василий Красников визуализировал сказочный мир. Шел трудный, субъективный, двунаправленный процесс обсуждений, уточняющий видения режиссера и художника. У нас было несколько векторов развития. Первый — пространственный и самый сильный — сказки Андерсена, второй — русская традиция, разрушение ее навязчивых стереотипов. Таким образом, определилась локация их суммы — приблизительная Восточная Европа, усредненный сказочный город вроде Праги, Кракова или Смоленска. И мы задумались о главных героях. Главную мысль вы уловили верно: человек — суть глина, требующая обжига, чтобы обрести форму и звонкий звук, огонь способен и согреть, и закалить, и разрушить ее. Мы изначально думали о соотношении персонажей со стихиями. У нас четыре героя, две влюбленные пары: Огонек — огонь, гончар — земля, злая волшебница — вода, а ее верный слуга Упс — воздух, но в процессе написания все стихии присвоила главная пара. Волшебница стала воплощением слепой жажды могущества…
— А ее воздыхатель, изобретатель Упс, обернулся влюбленным Фаустом. В какой момент ваши герои обрели самостоятельную жизнь, задвигались и задышали?
— Спустя полгода работы над сценарием. И как только нашлись, стали диктовать свою волю. Главное, персонажи сохранили эту живую искру и после завершения картины. Что с ними станет? Не знаю, мне всегда нравились открытые концы, недосказанность.
— Чему научил вас «Огонек-Огниво»?
— Наверное, вниманию и терпению, ведь полный метр — это марафон.
— Расскажите о технологии создания сказки.
— Такой фильм делается долго — три года, постоянной командой из 30 художников, плюс полторы сотни фрилансеров. Вручную мы нарисовали около трех тысяч фонов и семидесяти тысяч фреймов (то есть рисунков, кадров), благо технологии были уже отработаны.
— С какой европейской работой корректно сравнить вашу картину?
— С номинированным на «Оскара» рисованным «Клаусом» Серхио Паблоса, мы стартовали и закончили одновременно, чем очень гордимся. Испанский мультик стоил сорок миллионов долларов, а «Огонек-Огниво» порядка двух с половиной — около 120 миллионов рублей. Средний компьютерный российский продукт укладывается в миллионов восемьдесят.
— Что помогло уложиться в небольшую по мировым стандартам сумму?
— Хороший менеджмент и узкий руководящий состав. Наша студия основана на доверии, это личная заслуга генерального продюсера Юрия Рязанова. Наша компания «Вверх» — команда единомышленников, до этого мы сделали полнометражный православный «Сказ о Петре и Февронии», «Огонек-Огниво» адресован более широкой аудитории.
— Помогло ли вам государство?
— На «Огонек-Огниво» мы три года подряд просили денег в Фонде кино. Ни разу не дали.
— Почему?
— В сценарной комиссии сидит Сергей Сельянов, руководитель анимационной студии «Мельница», и, разумеется, он делает все, чтобы на рынке у нее не было сильных конкурентов. Это чистый бизнес, никаких личных претензий, просто я хочу делать искусство в нашей стране, а не зарабатывать деньги на коммерческих аттракционах и портить вкус зрителей. Когда мы пришли с «Огоньком» в крупнейшую прокатную компанию, нам прямо заявили: «У вас очень хороший фильм, но он не коммерческий!» Как же так? Оказалось, сказке не хватает дубового дебильного юмора… К счастью, владельцы кинотеатров увидели потенциал «Огонька», и мы стартуем по России в 1400 залах.
— Как складывается зарубежная судьба фильма?
— Нам сопутствовал успех на ведущих фестивалях в Анси и Шанхае, мы получили первые премии в Сан-Диего, Марокко, Финляндии, в Нью-Дели и Мумбаи, собрали главные российские призы в «Артеке», «Орленке», в «Золотом ключике» на Алтае. На всех отечественных форумах за нас дружно голосовали детские жюри. Сейчас идут активные продажи в зарубежный кинопрокат, но некоторые дистрибьюторы пока медлят в связи с пандемией.
— Чем гордитесь больше всего?
— Мы последняя студия России, сделавшая мультфильм на бумаге. Нам очень хочется сохранить уникальную трудоемкую рисованную анимацию. Она немногим дороже компьютерной, но не все это понимают, массово уходят в цифру, а искусство вырождается. Мы теряем уникальную школу и творческое будущее. Над нашим фильмом работали последние десять художников, учеников у них нет. Рисованную анимацию нужно спасать на государственном уровне.
— Разве не естественно было объединиться с «Союзмультфильмом»?
— Увы, нет. Мы сделали шесть минут для их 3D-фильма «Суворовъ». Они — наши коллеги, может быть, друзья, но не союзники. Возможно, наши графики уйдут к ним и продолжат рисовать эпизоды в цифровых проектах. От духовной анимации «Союзмультфильм» переходит к коммерческим поделкам средней руки, вроде продолжения «Простоквашино», получается очень плохо. Но если даже научатся, это ничего не изменит. Таковы требования прогресса, убивающего аналоговое творчество ради повсеместного распространения двубитных кодов.
— Что мы теряем конкретно в духовном смысле?
— Объясню с точки зрения и искусства, и математики. Зритель чувствует, что у рисованного от руки персонажа есть душа. А почему? Из-за незаметных для глаз, но очевидных восприятию погрешностей ручного труда, они-то и заставляют персонажей и их мир дышать, находить эмоциональный контакт со зрителем. Компьютерный алгоритм работает на упрощение: деньги побеждают творчество, а любовь умирает…
— Есть ли у вас новый рисованный проект?
— Хотелось бы сделать сказку «Арктика» об освоении Северного морского пути в XVIII веке, напоминающую «Землю Санникова», но с участием мальчика и девочки, а также русских мореплавателей — Дежнёва и Беринга. Думаю, эта работа может стать эмблемой национального проекта освоения Арктики.
Алексей КОЛЕНСКИЙ
