Даже сейчас, 75 лет спустя после начала войны, всплывают вдруг из небытия новые имена, новые факты. Одно из открытий случилось в начале 2016 года: волею случая стало известно о девушке, повторившей подвиг Зои Космодемьянской. Ее звали Елизавета Беневская. Со знаменитой Зоей они были однополчанками — обе служили в воинской части №9903.
Деятельность этого подразделения, подчинявшегося разведуправлению Западного фронта и возглавляемого сотрудником НКВД Артуром Спрогисом, была тщательно засекречена. Здесь осенью 1941 года готовили диверсионно-разведочные отряды для засылки в ближайшие тылы наступающих немецких войск.
О рейде одного из них впоследствии стало широко известно благодаря описанному фронтовым корреспондентом на страницах центральной газеты подвигу разведчицы Тани — Зои Космодемьянской. Но в составе отрядов Спрогиса воевали сотни молодых мужчин и женщин, которые участвовали порой в очень рискованных и очень успешных операциях. Об одной из них здесь и пойдет речь.
Крестный путь
— В середине января 1942 года диверсионное подразделение под командованием А.А.Семенова прибыло в распоряжение партизанского отряда майора В.Н.Гаева, базирующегося в Якушкинском лесу (это Медынский район Калужской области), — рассказал Председатель совета общественного объединения «Московское поле победы» Василий Глаголев, который почти 30 лет занимается сбором информации о деятельности гаевского отряда. — Отряд Семенова состоял из трех групп по 10–12 человек в каждой. Причем одна группа была целиком составлена из девушек, ее возглавляла Екатерина Пожарская.
Задачу перед партизанско-диверсионным соединением поставили такую: совместными усилиями задержать продвижение колонн немцев, отступающих от Можайска на юг, и нанести при этом врагу максимальный урон.
Гаев и Семенов решили устроить для врага засаду на дороге между деревнями Головино и Дунино. Чтобы заманить немцев на эту лесную грунтовку, в ночь на 19 января партизаны взорвали несколько дамб и мост на большаке, который вел от Можайска через село Тропарёво.
Отступающим германским частям ничего не оставалось, как свернуть на «запасной» проселок. А здесь их уже поджидала засада.
Место для нее наши выбрали с умом. За деревней Сосновцы дорога, нырнув в лес, проходила по оврагу под высоким крутым склоном, а потом резко поворачивала влево.
Партизаны и бойцы диверсионных групп заняли позиции над оврагом в полукилометре друг от друга. Они дождались подхода вражеской колонны, пропустили, не тронув, идущие в авангарде машины и артиллерийскую батарею, а затем напали на колонну пехоты, забросав сверху гранатами.
Германские артиллеристы, уже ушедшие в этот момент за поворот, скрывавший от них происходящее в овраге, открыли огонь, ориентируясь на звук боя. В результате снаряды из немецких пушек стали рваться среди немецкой пехоты! Более того — части оккупантов, шедшие в хвосте растянувшейся на несколько километров колонны, решили, что их авангард обстреливают русские пушки, и открыли шквальный артиллерийский огонь по позициям предполагаемого врага.
На протяжении почти часа, пока обстановка не прояснилась, вражеские части молотили друг друга изо всех стволов. Итог операции впечатляет: отступление фашистов на этом участке было задержано более чем на сутки, артиллерийская дуэль, устроенная немцами друг с другом, обошлась им в две сотни убитых и более 400 раненых.
Между тем партизанский отряд Гаева в том сражении вообще не имел потерь, а в диверсионных группах насчитывалось лишь несколько выбывших из строя.
Еще в начале боя из числа бойцов отряда Семенова были убиты двое: Михаил Новиков и Надежда Жеглова. Троих тяжело ранило: Екатерину Елину, Лию Кутакову и Лизу Беневскую. Елина и Кутакова позднее оказались на партизанской базе Гаева. Лия сама добралась по лыжному следу до партизанского поселения. Мужественная девушка, у которой были перебиты щиколотки ног, ползла по зимнему лесу в сильный мороз почти сутки! Она сообщила партизанам о своей раненой подруге, которая сумела затаиться в глубине леса.
Наступившей ночью партизаны, тщательно обследуя место дневного сражения, наткнулись на двоих убитых бойцов отряда Семенова (забрать их с собой в тот момент было невозможно, и Гаев поручил позаботиться о телах местным ребятам, помогавшим его отряду, но парни с выполнением этого задания промедлили, занимаясь другими неотложными делами). А вот Беневскую тогда не обнаружили. Поэтому в своем донесении на имя Спрогиса командир диверсионного отряда упомянул о Елизавете как о пропавшей без вести.
Так она числилась вплоть до конца 1980-х, пока с помощью местных жителей в селе Дунино не была найдена ее могила.
Документы из 1942-го:
«Подполковнику т. Спрогису. Отчет о работе отряда за период с 16 по 21 января 1942 г. … 3. В районе Сосновцы, Головино, всей группой была устроена засада. По дороге двигались отходящие части противника (артиллерия на конной тяге, кавалерийские части, пехота и проч. обозы). Движения техники не было. Ровно в 14 час. 35 минут был открыт огонь по колонне противника.
В этом бою уничтожено около 200 солдат и офицеров, 30 лошадей, 12 повозок. Бой продолжался 45 минут. Движение было остановлено около суток... Комиссар отряда политрук (Каган). Командир группы (Семенов). Командир группы девушек (Пожарская)».
«Копия из журнала безвозвратных потерь личного состава Разведотдела Западного фронта. ...№13. Беневская Е.И. без вести 19.1.42 д. Сосновцы».
- В 1984 году я начал заниматься поиском сведений о партизанах майора Гаева, информация о деятельности которых практически отсутствовала в официальных источниках, — продолжил свой рассказ Василий Глаголев. — Была лишь единственная возможность хоть что-то узнать об этом отряде: встретиться со старожилами тех мест, где воевал Гаев и его боевые товарищи.
Мне пришлось обойти более десятка деревень, расположенных в этом районе, и везде я расспрашивал крестьян о событиях зимы 1941–1942 гг.
В ходе этой «операции» впервые услышал кое-что о столь разгромном для немцев сражении 19 января. Однако поначалу эти воспоминания звучали в форме легенд. Например, в нескольких селениях рассказывали, что якобы случился тогда большой бой, и в том бою «держала оборону» одна девушка, которую целая дивизия немцев не могла одолеть, пока ее не ранили, а взяв раненую в плен, гитлеровцы эту безымянную героиню в ярости искололи штыками. Другие утверждали, что она сама подорвала себя гранатой...
Поначалу информация об одной девушке, погибшей тогда, не привлекла моего внимания. Но ведь в отчетах отряда Семенова упоминается о двух убитых и одной пропавшей без вести! Потом уже стало понятно: все становится на свои места, если предположить, что тело этой молодой женщины лежало далеко в стороне от других.
В 1986 году, когда оказался в Дунине, местные жители привели меня к братской могиле, в которой, по их словам, похоронены тела трех людей — мужчины и двух женщин, — убитых немцами в январе 1942-го. Это был просто безымянный земляной холм на краю сельского кладбища, но я понял, кто лежит под ним: бойцы из отряда Семенова, погибшие в бою под Сосновцами.
Окончательно прояснить историю погребения этих троих героев удалось совсем недавно с помощью старожила села Дунино Валентины Николаевны Моисеенковой. Во время разговора с ней минувшей зимой пожилая женщина поделилась новыми, очень важными воспоминаниями:
— В 1942 году, в конце января — начале февраля, жители села Рахманино Коля Бирюков и Саша Моисеенков шли на лыжах через лес из Рахманина в Дунино. Эти 17-летние ребята были разведчиками в партизанском отряде. На месте боя 19 января нашли двух убитых — мужчину и женщину. Они были без верхней одежды и валенок. Коля и Саша поехали обратно за санками и потом повезли убитых в ближайшее село — в Дунино.
Выходя из леса, около дороги у сосны увидели еще одну убитую женщину — совсем голую. У нее были выколоты глаза и вырезана грудь. Кроме того, колотые раны были на ногах и руках, рваная рана на плече. Пальцы рук согнуты в обратную сторону — видимо, сломаны. Некоторые пальцы отсутствовали. Немцы, наверное, гнали ее ночью босиком голую по снегу в село и при этом пытали, отрубали пальцы...
Ребята ее тоже положили на санки и всех троих повезли в Дунино. Там тела положили около церкви и прикрыли хворостом.
Так как земля была промерзшая, их хоронили уже позже, в конце марта, жители села — Федор Хотулёв и Николай Чёкин на сельском кладбище у края оврага. Сделали небольшой холмик. Не было никаких сведений о том, кто же эти погибшие и откуда они (многие в селе считали, что это беженцы). Поэтому могила была без надписи. За ней, как могла, ухаживала я.
После войны местные власти хотели перенести тела погибших в общее воинское захоронение в селе Передел, но жители Дунина сказали, что это не военные, а гражданские, и в итоге безымянная могила осталась на дунинском кладбище...
— Вот так благодаря воспоминаниям Валентины Николаевны стало ясно, что молодую женщину, тело которой нашли чуть ли не в километре от двух других убитых, перед смертью гитлеровцы страшно пытали. Нет никаких сомнений, речь идет именно о Елизавете Беневской, — подчеркнул Василий Глаголев. — Вероятнее всего, события тогда развивались так: 19 января в сумерках, когда утихла стрельба, немцы, прочесывая место боя, насчитали две сотни трупов своих солдат и офицеров и еще несколько сот раненых. Гитлеровцы обнаружили также русских — трупы мужчины и женщины и раненную разрывной пулей в плечо Беневскую.
Лизу тут же на месте попытались допрашивать, но девушка на вопросы немецких офицеров отвечать отказывалась. Тогда ее на 40-градусном морозе раздели догола и повели — ночью, по снегу, босую! — в Дунино. При этом продолжали допрос, видимо, рассчитывая, что, не выдержав сильного холода, она заговорит. Однако надежды оккупантов не оправдались.
Гитлеровцы и так были в ярости от того, что их колонну разгромили на лесной дороге, убив и ранив столько солдат, а тут еще эта упрямая русская! Желая во что бы то ни стало «развязать язык» молодой женщине, они стали ей выворачивать и отрубать тесаками пальцы на руках, наносить раны штыками. Но она молчала.
Потом девушке выкололи глаза. Она молчала.
Ей отрезали обе груди. Она молчала.
Этот крестный путь протянулся почти на километр. Невозможно без содрогания представить себе столь ужасную картину: в свете переносных фонарей по снегу едва бредет подгоняемая вражескими солдатами обнаженная девушка с многочисленными ранами на теле, оставляя за собой цепочку кровавых следов... В конце концов немцы закололи ее штыками, нанеся в ярости множество ударов, и бросили тело на опушке под сосной...
— На протяжении уже многих десятилетий в нашей стране помнят и чтят героизм Зои Космодемьянской. Однако то, что совершила, что пережила ее соратница Елизавета Беневская, — ничуть не меньший подвиг, — уверен Василий Глаголев. — Поэтому, думается, было бы очень справедливо отдать должное этой погибшей мученической смертью от рук оккупантов молодой женщине, присвоив ей звание Героя России.
Орден до востребования
Мы встретились с племянницей Лизы Татьяной Осиповой, которая уже более 25 лет занимается поиском сведений о своей героической родственнице и ее соратниках и соратницах из в/ч №9903.
— Собирая информацию о действиях диверсионных отрядов Спрогиса, удалось найти в немецких архивах упоминания о том, что под Рузой были взяты в плен несколько наших женщин-диверсанток, — рассказала Татьяна Михайловна. — Неизвестны имена этих девушек, неизвестно, из каких групп, отправленных на задание, они были, однако в документах сообщается, как гитлеровцы издевались над захваченными девушками, пытаясь получить от них информацию: били, выкалывали глаза, отрезали груди... То есть эти варварские методы пыток были у оккупантов отработаны, «узаконены инструкцией»!..
Татьяна Осипова упомянула любопытные факты из семейной истории. Оказывается, отец Лизы, Иван Аркадьевич Беневский, посвятил жизнь организации в России народных общин (он называл их «христианскими земледельческими общинами»). Именно на этой почве Беневский познакомился, а потом и подружился со знаменитым писателем Львом Толстым. А еще одним другом «народника» стал легендарный «антибольшевик» Борис Савенков.
- Мой дед Иван Аркадьевич владел небольшим имением в селе Дубровка нынешней Брянской области. Елизавета родилась там в декабре 1915 года. Она была вторым ребенком в семье, кроме нее было еще три дочери...
Родители Лизы (близкие звали ее Ляля) умерли, когда ей было 7 лет, после этого девочку воспитывала тетя. По воспоминаниям моего отца — мужа старшей из сестер Беневских, Нины, — примерно в 1931 году Нина и Ляля приехали в Москву, чтобы завершить образование. В 1940-м, после окончания техникума, Ляля поступила в Энергетический институт.
Когда началась война, она сразу записалась добровольцем в действующую армию и оказалась зачислена в диверсионное подразделение, где среди других готовилась к заброске во вражеский тыл и Зоя Космодемьянская...
Как вспоминала позднее младшая из сестер Беневских, Вера Ивановна, «Ляля была человеком в высшей степени принципиальным, обязательным и большой душевной теплоты... У нее с раннего детства был порок сердца, но, несмотря на это, она занималась физкультурой и спорт любила...»
- Не так давно по архивным данным удалось уточнить, что Лиза Беневская четырежды забрасывалась в составе наших диверсионных отрядов в тыл противника, — уточнила Татьяна Осипова. — Причем в тот, четвертый по счету, рейд она была направлена для усиления группы Е.Я.Пожарской «вне очереди», то есть раньше, чем было ей положено по графику.
Мой отец, М.И.Горбунов-Посадов, провожавший Лизу до метро «Парк культуры», когда она возвращалась из увольнения в свою часть, чтобы отправиться на это задание, вспоминал, что сказала тогда: «Чувствую, на этот раз уже не вернусь живой».
В 1989 году мне удалось встретиться с несколькими соратницами Лизы по отрядам Спрогиса и записать их воспоминания.
М.М.Паншина: «Запомнила ее рослой, статной, румяной девушкой... Лиза пришла к нам, в группу Кати Пожарской, под Новый год...
Лиза была почти ровесницей Кати Пожарской, и мы смотрели на нее как на человека знающего, взрослую серьезную женщину. Чувствовался в ней и ум, и образование, и знание дела. Интересная была. Очень хорошо улыбалась...
Она немного рассказывала о себе, была чуть замкнута, немногословна... В начале января 1942 г. мы отправились в тыл врага. В это задание мы были направлены для минирования дорог, по которым отступали от Москвы вражеские обозы.
…Руководство наших групп принимает решение: организовать засаду и уничтожить отступающие части фашистов, их обозы. Выбрали позицию у деревни Сосновцы. Весь день готовились к засаде, проверяли оружие...
Залегли на бугре вдоль дороги, проходящей через лес: группы Семенова и Ильина на флангах, группа Пожарской — в центре. Немцы не ожидали засады и в первый момент растерялись. Затем завязался бой. Пули свистели над головой. Наша позиция была не очень удачной.
Во время боя Лиза была рядом с Катей Пожарской и Надей Жегловой. Бой шел минут 40. Затем последовал приказ отходить.
…Когда собрались в деревне, оказалось, что из леса не вернулись Лиза Беневская, Надя Жеглова, Катя Елина и Лия Кутакова...»
А вот что вспоминала командир «девичьей» группы Екатерина Пожарская о бое с немцами 19 января 1942 года: «Лиза (жаль, никак не могу вспомнить ее фамилии) стреляла почти у самой дороги, укрывшись между стволами берез, такая же белая в маскировочном костюме и стройная, как они. Она крикнула: «Девчата, идите! Я прикрою вас!» Только успела сделать несколько выстрелов, как слышу ее стон: «Нет, девчата, не могу, видно, отстрелялась уже я».
-- В мае 2005 года через Координационный центр «Награды Великой Отечественной войны» я получила вот эту выписку из приказа командующего войсками Западного фронта №191 от 17 февраля 1942 года о представлении к награждению Е.И.Беневской орденом Красной Звезды, — показывает Татьяна Осипова. — К выписке приложена копия учетной карточки награжденного. «Фамилия — Беневская. Имя — Елизавета. Отчество — Ивановна. Должность и часть — Боец партизанского отряда Разведотдела штаба З.Ф.
Награжден — орденом Красная Звезда. Дата Указа Президиума Верховного Совета СССР — ПР. №0191 от 17.2.42 г. За что награжден — За бои с Германским фашизмом...»
Однако орден этот родные Лизы так и не увидели: по какой-то причине до сестер ее при их жизни сведения о награждении не были доведены, а я сейчас, даже узнав о существовании Указа, не могу получить Лизину «звездочку», поскольку не являюсь «близкой родственницей».
