14 ноября 2010 года в доме 18 по Осеннему бульвару при весьма странных обстоятельствах умерла 59-летняя женщина. Ее труп обнаружили в ванне.
Соседи рассказывают, что Валя Макаркина была красивой женщиной. Беда таких порой именно в красоте. Куча кавалеров, гулянки, пьянки. Два неудачных брака и четверо детей. С двумя сыновьями она проживала совместно в трехкомнатной квартире. На почве алкогольной зависимости деградировала как личность и, по словам врача-психиатра, у которого состояла на учете, сознание ее было на уровне первоклашки. Пили в семье все. И дрались неоднократно. Врач-психиатр в медкарте Валентины ограничилась записью: «ссоры в семье». То, что Валя приходила в синяках на прием и жаловалась на сына, доктор в карте не указывала. Это ведь возня, надзор... Отпрыск, по словам полицейских, «подъедал» у мамы феназепам и прочие психотропные таблетки, которые ей выписывали в ПНД. Вместе с алкоголем они давали страшный эффект. К участковому то и дело обращались близкие с просьбой утихомирить его.
Несколько лет назад Сергей и старший брат закодировались, а вот мать отказалась. Валентина Семеновна периодически попадала в наркодиспансер, где лечилась от алкоголизма. Братья давно мечтали разъехаться, потому как не ладили между собой, но мать не давала разрешения даже на то, чтобы приватизировать квартиру.
— Я хорошо знал, что происходит в этой семье, — рассказывает бывший участковый Сергей Пахомов. Только пару месяцев назад он ушел на пенсию, а до этого обслуживал участок больше 15 лет. — Валентина приходила ко мне, жаловалась, что младший, Сергей, грозится ее прикончить. Говорила, что когда она остается с ним дома наедине, то запирается в комнате и не выходит. Я ей предлагал: пиши заявление. И она вроде соглашалась, но потом передумывала. Боялась, что будет только хуже. И она считала, что заслуживает такого отношения, поскольку воспитанием детей не занималась. Я периодически разговаривал с Сергеем, объяснял, что он за решетку попадет. А он мне в ответ: «Отсижу, но буду знать, что этой твари на этом свете нет». Он упертый до безумства.
— Накануне ее гибели я встретил Валентину Семеновну на улице, — продолжает участковый. — Она шла в больницу совершенно трезвая. Видно было, что давно не пила, и я даже сделал ей комплимент. В ответ на это она в очередной раз пожаловалась, что Сергей грозится ее убить, и обещала прийти на неделе и обязательно написать заявление. Я подумал: опять не придет... А через два дня мне на стол принесли бумаги — протокол осмотра места происшествия. Смотрю: так ведь это Макаркину нашли мертвой!
Пахомов говорит, что он с самого начала был уверен: Валентина Семеновна не сама утонула, а убил ее Сергей. Обратил внимание на то обстоятельство, что женщину обнаружили лежащей в ванне головой к крану. И одежда была вся вывернута, словно снимала ее женщина не сама. И дверь в ванную не была заперта изнутри...
Участковый вызвал Сергея, и тот стал уверять, что мать за день до смерти пришла пьяная, побитая (так он объяснил синяки у нее на теле). Что она напилась своих таблеток и потому, наверное, захлебнулась в ванне. Старший брат, Александр, был удивлен тем фактом, что голова мамы находилось под краном, у сливного отверстия. По его словам, мама никогда не принимала ванну, только душ... Но до получения результатов экспертизы участковый ничего не предпринимал. А через месяц пришло заключение: женщина умерла «от механической асфиксии вследствие закрытия дыхательных путей водой при утоплении в ванной, телесные повреждения образовались в короткий промежуток времени, незадолго до смерти». В ее крови алкоголя не обнаружено. Ни капли. Казалось бы, все ясно как белый день. Наряд полицейских выехал на задержание. Кто мог знать, что за решеткой окажутся они, а не Сергей?
«В ОВД меня пытали...»
— Муж в тот день с работы пришел довольный, — вспоминает Маша Сергеева. — Сказал: «Представляешь, мы задержали убийцу собственной матери, и этот гад во всем признался».
Помимо Максима Сергеева в задержании участвовали также оперативники угрозыска ОВД района Крылатское — Сергей Тимашов и Сергей Ермакович.
В тот момент в квартире были два брата со своими подругами. Всех задержали и доставили в отделение. И уже там 36-летний Сергей дал очень подробное признание. Вот выдержки из него:
«Примерно в 21.00 я из своей комнаты направился в кухню. В коридоре встретил мать. В руках у нее была кружка с чаем. Когда она передвигалась, то пролила чай на пол... Однако мать не остановилась... Меня возмутила эта ситуация (мать постоянно за собой не убирала). Я взял мать за шиворот надетого на нее халата и повел к месту, где она разлила чай. Сказал: «Бери тряпку и вытирай пол».
Судя по объяснениям Сергея, мать отказалась, и он ее толкнул. Она стукнулась спиной о стену и упала. Сын проверил пульс — не прощупывается. Похлопал по щекам — нет реакции.
«В этот момент я понял, что мать умерла, т.е. я убил свою мать. О том, что она могла быть еще жива, я уже не думал. Тогда я испугался ответственности за содеянное и решил положить мать в ванну, открыть воду, чтобы было впечатление, что она сама утонула».
Ну и дальше мерзкие подробности того, как все происходило. Сергей указал малейшие детали. Как раздевал, как таблетки из кармана выпали, и он их поставил на край ванны. Как придерживал тело, чтобы оно не всплыло. Пузырьков выходящего воздуха он якобы не заметил.
На самом деле полицейские были уверены, что Сергей именно утопил мать. Он отлично понимал, что она жива, когда опускал ее в ванну. Только так они объясняют результаты судмедэкспертизы.
Кстати
Согласно опросу ВЦИОМ, уровень доверия населения к полиции в вопросах обеспечения личной и имущественной безопасности вырос с 33% в 2009 до 52% в 2011 году. Около двух третей россиян положительно относятся к полиции (61%), негативно – лишь четверть опрошенных (24%).
Начальник «криминалки» доложил о признаниях в СК. Дежурный следователь заявил, что не приедет. Лениво... Время — пять утра субботы. Велел подозреваемого под подписку отпустить (Макаркин — местный, никуда не сбежит), а материал в понедельник привезти. Отпустили. А он позвонил своей родственнице по линии отца. По слухам, это очень «непростая» женщина и его мать она на дух не переносила. Так вот вроде она моментально и подыскала адвоката-«решалу» (умеющего хорошо договариваться). Защитник Сергея Макаркина пришел в ОВД и попросил, как уверяют оперативники, переправить «за долю малую» статью 105 (убийство) на 109 (причинение смерти по неосторожности). Ему заявили, что материал в СК, куда он со своим подзащитным и отбыл. И что-то там, видимо, произошло интересное. Такое, что все резко изменило. Макаркин отправился в травмопункт и зафиксировал побои, которые ему якобы нанесли полицейские. И теперь уже уверял, что ни в чем не виновен, а признательные показания из него выбили. В своем заявлении Сергей указал, что при задержании в квартире его повалили на пол и один из полицейских ударил его ногой по лицу, а потом они его в ОВД зверски пытали. В числе прочего, к примеру, надевали на голову пакет, душили и т.д. и т.п.
Однако в день задержания Макаркина в ОВД находилось несколько десятков сотрудников, которые видели, как его доставляли, как опрашивали.
— При самом задержании на него надевали наручники, о чем было сообщено руководству, — говорит начальник ОВД. — Еще в квартире Макаркин неожиданно побежал из коридора в свою комнату и упал. Рассек бровь. Вот и все. И эксперт потом укажет, что повреждения при падении с высоты собственного роста не исключаются. Да и если бы признания были выбиты, они не были бы настолько подробны. И там много всяких деталей, которые полицейские знать просто не могли.
Любопытно, что в заключении травматолога сказано о рассеченной брови, царапине на спине. И уточнение: вред здоровью причинен не был.
— Визуально да, мало повреждений было, но внутри все болело, — рассказывает Сергей Макаркин. — Душили меня всю ночь. Ну не всю, конечно, — несколько часов. Столько я выдержал! И признания я дал поэтому. Не виновен я. Два раза полиграф прошел. Мать просто воды хлебанула и утонула. Она пила. А участкового я слушать даже не хочу. У нас с ним был конфликт в 95-м году. Я его послал куда подальше, вот он, наверное, зло затаил. То, что я мать бил, чем подтвердите? Ни одного заявления нет. Участковый просто подставил своих коллег, когда им сказал меня задержать, вот теперь и выкручивается.
Но вернемся к ходу повествования. За полицейских-«извергов» тут же принялись сотрудники Кунцевского отдела СУ СК по Москве. Вцепились в них мертвой хваткой и уголовное дело завели по статье УК «превышение должностных полномочий». Хотя невооруженным глазом видно: в действиях следователя Кунцевского межрайонного следственного отдела СУ по ЗАО главного следственного управления СК РФ по Москве Заура Исаева было много странного.
Вот только пара фактов: Макаркиных и их дам якобы пропустили через полиграф, который показал, что никто (включая Сергея) не виновен и никто не слышал, как умирала мать. Четверых, в один день, на одном полиграфе и в одно время. Исаев посылает 11-го числа запрос в ОСБ ЗАО, а ответ получает 10-го! Заключение о телесных повреждениях Макаркина Исаев получает не от гувэдэшного эксперта, а от областного. Объясняет это тем, что там «быстрее», хотя эти эксперты были завалены разорванными трупами, поступившими из аэропорта «Домодедово» после теракта.
— На двух очных ставках с двумя операми «потерпевший» заявлял, что я бил его лежачего, в наручниках, но на моем с ним «очняке» Макаркин это не подтвердил, — говорит Сергей Ермакович. — Следователю Исаеву я указал на этот факт, но он только вызвал конвой для моего ареста. Сожительница Макаркина два раза не являлась в прокуратуру, где я и следователь ждали ее на «очняк». Ее поймали все же «особисты» и на третью очную ставку привезли. Исаев показал ей перед опознанием мою фотографию. И потом она сидела напротив меня и свои показания читала с компьютера следователя! И что самое интересное, ведь Исаев в самом начале, увидев материалы по обнаружению трупа Валентины, заявил нам, что посадят этого негодяя Сергея Макаркина. А потом все изменилось!
Всех троих суд признал виновными. А вот против Сергея Макаркина уголовное дело возбуждать даже не стали за отсутствием состава... Причем, когда материалы по факту гибели Валентины Макаркиной увидел зампрокурора Кунцевской прокуратуры Владимир Дубатков, он вернул их, усмотрев состав преступления. Но после дополнительной проверки СК вынес уже во второй раз отказ в возбуждении дела.
— Я выступал на суде, когда дело полицейских рассматривали, — рассказывает участковый Пахомов. — И я судье сказал: вот их судят, а убийца в роли пострадавшего. И Сергей Макаркин мне ничего на это не возразил тогда. И судья сказал только, что я очень хороший участковый, побольше бы таких, и надо было мне на пенсию не уходить. Но какой толк? Никакого. И я напоследок только заметил, что Бог убийцу собственной матери все равно накажет.
— Ситуация просто абсурдная, — говорит председатель наблюдательного совета Общероссийской общественной организации «Офицеры России» Антон Цветков. — Беспредельная. К делу подключились ветеранские организации, правозащитники. Мы будем добиваться возбуждения уголовного дела по факту убийства женщины. И одновременно защищать полицейских. Потому что весь коллектив ОВД в шоке. Полицейские ходят в подавленном состоянии. Жители всей округи возмущены, пишут жалобы. При этом речь идет о заслуженных сыщиках. Сергей Ермакович, к примеру, — кавалер ордена Мужества. Награду получил, когда задержал банду наркоторговцев. Они его протащили почти километр на машине. Едва выжил.
На защиту оперов встали даже... урки
— Он всю жизнь милицией грезил, — тихим голосом рассказывает жена Ермаковича, Татьяна. Она настолько растеряна, что смотреть на нее жалко до слез. — Может, вы не верите в честных сыщиков, но он именно такой был. Сайт свой специально завел — «ермак 02», куда люди писали, помощи просили, просто жаловались.
Сайт у Сергея Ермаковича и впрямь примечательный. Он там описывал свои полицейские будни. Делился впечатлениями. Сообщал, что всегда рад любого проконсультировать на предмет «как не быть скотиной и как не подвергаться опасностям городских джунглей». На сайте до сих пор указан и домашний телефон, и мобильный. Еще Ермакович увлекался художественной фотографией. Он умел увидеть и запечатлеть реальность с неожиданной стороны. Попы-попрошайки, наркоманы, беседующие с маленькими детьми, полицейские за едой, пианино в коридоре МУРа, момент задержания, лютующие в «обезьяннике» задержанные... Есть множество снимков необычных татуировок, которые он видел у криминальных личностей. По этим фото вообще можно изучать современную субкультуру.
«Всем, кто ждет моих фоток — не ждите... через несколько лет. Подучусь, начну заново... Сегодня шесть лет запросили — грустно...» — это его самая последняя запись в дневнике.
А до этого, еще будучи на свободе, но уже под следствием, он писал (орфография сохранена):
«Ну вот очередной праздник, день МУРа! Тута я с 1995г. Эту годовщину я праздную особо — подсудный, ст. 286 ч.3 п.„а.б“. Забавно, однако. Такая блин служба, но она мне нравится, это мое, в этом я весь. Принял уже поздравления от коллег, уголовников, гражданских. На выхлопе: два тяжких увечья, два ордена, одна медаль, спасенные жизни, замечательная супруга и чудесные дети. Ни дачи, ни машины — не сложилось, к сожалению. Но зато с гордостью могу сказать: я сыщик, со своим именем и лицом. Которого уважают и боятся. Впрочем, все это скоро уже может кануть в Лету, в следующий вторник прения в суде. Но это пока отставляю в сторону — сегодня святой праздник. Выпьем за МУР, за нас, за тех погиб и с нами нет, за семьи наши и... пить будем качественно и долго. Гражданские, знайте — в рядах МУРа много хороших парней!»
И вот еще из последнего:
«Хочется воздуха. Свободы. Таня всегда мне о свежем воздухе напоминает... Свобода пьянит. Многие этого не понимают. Пойти из комнаты в комнату, включить горячую воду, позвонить другу, сесть на сиденье в автобусе... Порадовали урки вчера! Ловил, доказывал и они еще признательны... Уголовники меня уважают и ценят больше, чем окружное руководство! Парадокс!»
Еще какой парадокс! Местные жители, которые не без его помощи получили когда-то сроки, пишут ему в «личку»: дескать, не волнуйся, духом не падай, в какую бы зону ни направили, «нормального опера нигде не загнобят». И советы дают конкретные — как выжить за решеткой. Надеюсь, они ему и его товарищам не пригодятся. Будет кассация. А в этом деле все, по мнению правозащитников, шито белыми нитками.
Кстати, многие из тех, кто расследовал дело против полицейских, уже не работают в СК. Вроде как они по другому случаю допустили грубую процессуальную ошибку, за что их решено было освободить от занимаемых должностей. Но, как говорится, мавр сделал свое дело. А еще полицейские уверяют, что следователи СК сейчас активно охотятся за «превышающими полномочия» стражами порядка. И радуются каждому удобному случаю задержать такого — это ведь лишняя «палка». Вам это ничего не напоминает?
Ева Меркачёва. Московский Комсомолец
