Слетать на Мальорку, но — без бутылки

Иван Константинович, классный столяр с крошечной мебельной фабрики под Штутгартом, каждую субботу уезжает в мегаполис напиваться. У Дома-музея Гегеля он встречается с жизнерадостным толстяком Готфридом, ночующим в «Фанни-Ляйхт-парке».

Вообще-то у этого бывшего «хиппи» 56 лет от роду имеется своя запущенная квартирка. Но «бродяга по убеждению» сдаёт её за бутылку в день китайским нелегалам или хорватским гастарбайтерам. «Бунтарь» Готфрид принципиально презирает «высокую культуру пития», которой так гордится его отчизна. Ему непонятна дюжина здоровенных мужиков, способных веселиться до упаду от бутылки пива или «секта» — слабоалкогольной «шипучки». Но так уж здесь повелось с давних лет, и те, кто не умеет держать себя за столом, в приличные компании просто не приглашаются.

Такие собираются у низкоразрядных киосков и молча дуют «из горла» испанское вино, по цене чуть ли не втрое уступающее бытовым очистителям и прочей всякой сантехнической отраве.

Ивану Константиновичу такой скучный запой тоже противен. Ему хочется тёплых бесед «для души»:

— У нас там, в общем, ковыль и репейник, — делится воспоминаниями о карагандинских степях внук ссыльного немца-поволжца, — но весной очень красиво. Почти как в этом твоём парке…

— Я, я! — радостно кивает Готфрид и делает свой глоток из пузатой бутылки самого дешёвого и забористого самогона «Обстлер», — Рюсски водка ист лютче альс унзер дрек-шнапс!

Ближе к осенним, резко холодеющим сумеркам оба засыпают. Тогда к дубу у пруда привычно подкатывает полицейский микроавтобус. Патрульные бережно — не дай бог ушибить, потом не рассчитаешься! — заносят приятелей в салон, пристёгивают к сиденьям ремнями безопасности и везут на Ханеманштрассе в «промилле-бункер». Это что-то вроде нашего вытрезвителя, только стерильно чистого, бесплатного, сберегающего как здоровье клиентов, так и их имущество.

Михаэль Фильнагель, 15 лет работающий на приёмке, помнит всех своих подопечных, на девять десятых состоящих из местных жителей «немецкой национальности». Знает он заранее и то, что изымет сейчас у двух похрапывающих «любителей природы».

У Гюнтера это будет стограммовый пузырёк «Ягермайстера» на опохмел. А «этот русский» кроме бутылки пива всегда припасает суточный проездной билет на обратную дорогу.

— Больной человек! — вздыхает Фильнагель, и в этом он не оригинален. Верховный суд ФРГ ещё в 1968 году официально определил отношение немецкого государства к своим неумеренно пьющим гражданам. Вот почему, когда хозяин фабрички в очередной раз хлопает ладонью по столу и кричит, что работать пусть и с хорошим, но перманентно пьяненьким столяром он больше не будет, Иван Константинович встаёт в позу и с достоинством напоминает об «историческом» решении за номером BSG 28, 114,3 RK 63/66:

— Алкоголизм следует классифицировать как болезнь и к алкоголику следует относиться как к больному. Согласно «Распоряжению о государственном страховании», статья %u0404182, эта болезнь является частью страховых рисков и служит основанием для запрета увольнять работника в процессе его болезни…

«Процесс» сей, не без корыстного умысла самих «болящих», затягивается на годы не у одного только Ивана Константиновича. По самым свежим статистическим данным, злоупотребляют спиртным в Германии от 8 до 10 миллионов человек. Три процента от 83-миллионного населения страны — хронические алкоголики. А ещё пять процентов потребляют пиво или чего покрепче не реже семи раз в неделю.

На каждую душу немецкого населения приходится в год по 13 литров чистого спирта. Это всего лишь на 500 граммов меньше, чем у французов, занимающих после итальянцев и чехов третью ступеньку на не самом почётном пьедестале Западной Европы.

Каждые 12 месяцев из-за чрезмерного увлечения спиртным преждевременно уходят из жизни свыше 40 000 граждан ФРГ. К тому же из ежегодных 11 тысяч, что кончают в Германии самоубийством, две трети — алкоголики.

Керстин Хорх и Эрхард Бергманн, научные сотрудники «Свободного университета Берлина», недавно подсчитали, что стационарное и амбулаторное лечение таких «больных по собственной вине», их реабилитация и профилактика, а также издержки, связанные с несчастными случаями, возникающими из-за нетрезвых работников, ежегодно обходятся стране в 20 с лишним миллиардов евро.

Столь гигантские убытки просто вынудили власть пренебречь традиционной западной толерантностью. Алкогольным злоупотреблениям в Германии объявлена самая настоящая война, и ведётся она широким фронтом.

Стратегическое направление — молодёжь. Ведь в ФРГ почти 160 тысяч детей и подростков страдают алкогольной зависимостью. Почти все они начинали даже не с пива, а с так называемого попс-микса — смеси спиртного со сладкой газировкой или соками. До поры до времени содержимое ярко раскрашенных бутылочек считалось частью дискотечного антуража, стоило недорого и текло в неокрепшие организмы рекой. Но теперь именно эту категорию слабоалкогольных напитков вывели из разряда прохладительных и обложили дополнительным, весьма высоким, акцизным налогом.

На немецких же молодёжных дискотеках выпивкой торговать перестали вообще, заодно введя дополнительные ограничения и во всех спиртосодержащих «точках». Уже вскоре даже на заправочных и вокзалах нельзя будет торговать «горячительным» после 20 часов и до шести утра.

Планируется ужесточить и ответственность продавцов за пренебрежение параграфом 27 «Закона о защите молодёжи» ФРГ, запрещающего отпуск даже пива тем, кто не достиг 18-летнего возраста.

По статьям о нарушении «Вайнгезетца» — «Порядка изготовления и продажи алкоголя» — к уголовной ответственности только в прошлом году было привлечено 346 предпринимателей. Что на 56 больше, чем за год до того.

Однако самое перспективное направление в понимании немцев — это не свирепые репрессии, но тонко продуманная и профессионально исполненная идеологическая работа. С подачи «антиалкогольной» комиссии ЕС под началом комиссара Маркоса Киприаноу намечается полный отказ от рекламы спиртного в СМИ, печатание броских предостережений о смертельной опасности «жидкого наркотика» на этикетках, ещё более агрессивный наступательный маркетинг здорового образа жизни с дальнейшим формированием негативного, если даже не отвратительного имиджа алкоголика в обществе.

Как отмечает Сабине Бетцинг, уполномоченная федерального правительства по борьбе с курением, алкоголизмом и наркоманией, активная социальная пропаганда среди молодёжи оказалась весьма продуктивной. 80% всех немецких учащихся на сегодня относятся к пьянству как к занятию, осуждаемому и презираемому обществом. Хотя ещё пять лет назад данный показатель не дотягивал и до 72%.

Намечается «питейный» спад и среди зрелых мужиков, задумывающихся как о своей репутации, так и о здоровье. Именно таким адресуется ролик, чуть ли не ежедневно прокатываемый на немецком телевидении:

— Быть алкоголиком в нашей стране, может быть, даже удобно. Но при самом гуманном отношении к ущербным людям у них всё равно в шесть раз выше шансы заполучить язву желудка, в восемь — инфаркт или инсульт, в 16 — туберкулёз…

Главное же в том, что сама относительно комфортная, достаточно беспроблемная и обеспеченная жизнь в Германии подталкивает к её максимальному продлению. Вот и жена Ивана Константиновича на днях сообщила: уехал-таки её благоверный в баварское местечко Аллах к знаменитому в южногерманских краях целителю Андрею Мельнику, начавшему избавлять народ от разного рода наркозависимостей ещё лет 30 назад во Львове…

— Надоели Ване и косые взгляды, и ощущение, что он здесь как бы «унтерменш» второго сорта, — поясняет Валентина Генриховна. — Да и хозяин дал слово: перестанешь пить — повышу зарплату сразу на 25 процентов. Тогда, глядишь, и мы, как белые люди, в отпуск на Мальорку слетаем.

Сергей Золовкин, Берлин—Штутгарт