Выпуск N 80 от 27 марта 2003
19.10.2002
Судьба рыночная
Сказать, что я не люблю наш рынок - уж лучше молчать. Русский послеперестроечный рынок - это хуже раблезианской карнавальной культуры. Там хоть смешно было, а тут... грустно.
Наш рынок - это скопище тупости, невежества, хамства и бесноватой похотливости. В загородку любого русского рынка стальным кольцом впаяна судьба среднестатистической россиянки. На рынке проходит вся ее жизнь. Девицы, те, что в дешевых джинсах с катышками, клянчат у плохо одетых матерей деньги на юбки, колготки химкинские, духи польские, обувь белорусскую. И все делают вид, безусловно верят, что колготки итальянские, духи французские, кофточки - английские. Ага, за 150 р. "Нарядившись", идут на дискотеку, вызывают пото- и слюноотделение у коротко стриженных подонков, или не подонков - долговязых, сбившихся щербатых юнцов в стоптанных башмаках с того же рынка... Ищут себе пару. Вместе гуляют. По тому же рынку, естественно. Но у них есть мечта: выйти замуж. А как же? Ведь замуж - это когда муж отдает тебе зарплату, берет под руку и ведет покупать шмотки на рынок. А после, когда замуж вышла, оказывается, что и зарплаты нет, и на рынок вещевой редко ходишь, все больше по продовольственному, как вон та разодранная тушка свиная болтаешься. А потом уже с дочкой, на рынок. А дочка деньги клянчит: на колготки, косметику, джинсы. Чтоб на дискотеку сходить, парня заманить и замуж выйти. Чтоб на рынок. С мужем. Тьфу ты. Терпеть не могу.
20.10.2002
Мы шли с Наташей и мамой по городской площади. Некоторого рода майдан, где по выходным проходит жизнь города: люди встречаются, общаются. На площади встретили Надежду Константиновну, женщину с одутловатым лицом и большими, грубыми ладонями: она работает старшей медсестрой в женской консультации.
Надежда Константиновна поздоровалась с мамой, со мной, а потом перевела взгляд на Наташу, и начала весело, презабавно улюлюкать, так обычно зайца на охоте гонят и приветствуют детей. Наташка скукожилась, как засохший мандарин под кроватью и застеснялась.
Мы попрощались и пошли дальше. Наташа неодобрительно смотрела на меня, на маму, а потом подняла голову, так, что солнце встало почти вертикально, и спросила: "Мама, я не пойму, и откуда все эти люди меня знают, а?"
21.10.2002
Не мой праздник
Сегодня у Юли день рождения. У подруги школьной. Она хорошая, пролетарская девочка с пролетарским мальчиком, которому устраивает скандал с претензией на владение телом каждый раз, когда он забывает ей позвонить. Мы с первого класса дружим. Дружили. Сейчас встречаемся лишь на наши дни рождения и новый год. Да, еще на восьмое марта.
Наверное, она думает, что про ее день рождения я забыла. Это неправда. Я помню, но... Я еще вчера помнила, но... я не хочу ее поздравлять! Не пойду. Нас все равно ничего больше не связывает, и я знаю, что сейчас она сидит и ждет... Ждет, когда я позвоню или приду. Ее родители недавно попали в автокатастрофу, чтобы избежать лобового столкновения, отец свернул в кювет: машина под снос, у папы ушиб грудной клетки, у мамы - сотрясение мозга и куча сломанных костей. Она ждет наверняка... Что я приду. Но ... Она злая, эта Юля. Она недобрая. Она думает, что взрослая и все знает. Знает мир: все продано, все куплено, все по знакомству. "Я конечно, не пробовала, но... Все равно ничего не получится" - девиз жизни. Считает меня инфантильной и глупой. Снисходительно улыбается. Когда я смеялась над тем, что она отчитывает своего мальчика как мужа, Юля неподдельно обижалась и фыркала: "У нас с ним другой уровень отношений. Тебе не понять! Я вот, подругам рассказывала - они меня поддерживают". А мне смешно. Да, мне стыдно, но Я не пойду ее поздравлять. Не зачем поддерживать отношения, которых нет.
***
Из детского садика забирала Наташу сегодня я. Папа тоже мог, но не забрал, потому что говорил, что не мог. Я торопилась, прибежала - Наташка последняя, в моем вязаном платьице с юбкой "солнце-клеш". Я ее тороплю, одеваю, ботинки завязываю. Наташа смотрит на меня и спрашивает: "Мы ведь домой идем, так? Зачем тогда торопится, дом ведь дом никуда не денется?". Я остановилась, хотела что-то сказать, но... поняла, что сказать нечего. Я поняла, что она- личность. Пять лет - это уже человек думающий.
***
Добавив немного рублей-интеллигентов в копилку пиратской промышленности, смотрела фильм "Скромное обаяние буржуазии" Луиса Бунюэля. Надо сказать, что пираты - люди хорошие. Сейчас на мпиг вышла серия "классика французского кино", куда этот фильм и входит.
Ну и что, что пиратский? Зато - французский сюр. Бессмысленная утонченность и ненужная богемность в разговорах за бараньей ногой. Ненужные убийства, которые очень нужны. Не стыкующийся лейтенант, каких много в жизни, высовывается не к месту и рассказывает свои сны. У меня в жизни много таких людей: приходят, и ни с того, ни с сего рассказывают про сны. Какая им разница, что ты курицу кушаешь? А гениальность - гениальность на сцене. Да, действительно: когда попадаешь на сцену, совсем забываешь, что никакой ты не актер... Начинаешь хлопать себя по лбу и отчаянно шептать: "Я забыл слова... Я забыл слова"... Никакой не сюр. Очень жизненно. У меня так всегда.
22.10.2002
По всем приметам
И выглянула луна.
А у меня - как раз денег нет.
А то ведь - хорошая примета: чтобы деньги были, выйди ночью во двор, достань самую крупную бумажку денежную и покажи месяцу. Деньги будут.
Я так и сделала: все равно домой возвращалась поздно, темно, холодно, никого нет, кроме армян, постукивающих мысами у рынка. Они как-то почтительно скукоживаются, когда я ночью мимо прохожу.
Дошла до самого безлюдного места, вынула самую крупную бумажку денежную, показала луне и сказала: принеси мне денежек немножко, пожалуйста, а? Я себе штанишки куплю. И книжек... И наушники для плеера, а то очень хочется! Ну... может, еще духи какие-нибудь. Никогда у меня не было духов.
***
"видишь всех этих людей, да?"
- вижу.
- это люди, которым удалось обмануть врачей...
Так началось мое знакомство со спецгруппой. На баскетболе было веселей. Там была цель. Там был смысл: "Видишь кольцо? - вижу. Шесть штрафных с места. Понятно? - Понятно". Забросил - молодец. Не забросил - прыгай, пока не забросишь.
А еще там был Кирилл.
В спецгруппе смысла нет. Есть только странная тренерша с лицом Майи Плисецкой, которая ругается, когда ты смеешься, палочки-выручалочки и шнурки. "Ты знаешь, а ведь кому-то он был очень дорог" - сказала я про шнурок и протянула Тане. Оказалось, это кусочек скакалки, а не хвост Иа-Иа, как я думала.
Тренерша нам сказала, что "наше тело состоит не только из костей и ресниц", "если делать так-так и так, то вырабатывается смазка" и что "у нас много в организме ржавчины".
***
В университет ходить надо, притом, что все эти знания - очень увлекательны и очень изысканны в виде пищи для размышлений. Например, так:
Физкультура:
"не носите тяжести с круглой спиной"
Философия:
1. Сущего нет.
2. Если сущее есть, это неподвластно пониманию.
3. если оно подвластно и ты его поймешь, эти знания передать другому невозможно.
И конечно же, еще: Нельзя прикоснуться к одному человеку два раза.
Коллоквиум:
1. Печаль - когда нет нравственных опор.
2. Победить судьбу можно, лишь победив себя.
3. Жизнь есть сон, поэтому добро делать можно абсолютно безнаказанно.
23.10.2002
Думы о вечном
В электричке между мужчиной и бабушкой втиснулась.
Сейчас же как - у всех шубы, толстые ... и места нет. Устала, Кальдерона в дороге читаю. А от мужчины полиролью для пианино пахнет. Закопалась в книжку. Уткнулась. "не трогайте меня".
- читаете?... че эт вы читаете, а? - мужчина глазом задергал и на меня носом грязным смотрит .
- Кальдерона.
- кого-кого?
- не мешайте, я читаю.
Читаю усиленно. Отвечаю спокойно, но уверенно. Не люблю приставания в электричках, но никогда не грублю. Просто надо себя уверенно держать, спокойно.
Читаю Кальдерона "Жизнь есть сон". На каждой странице грифом - название произведения.
- А это зачем они на каждой странице пропечатали, а? - прямо обида в голосе.
- Так надо, не мешайте, я читаю.
- "жизнь есть сон"... ну вот зачем это они, зачем, а? - чуть не плачет, - ведь так читаешь, читаешь... начитаешься, и мысли всякие темные приходят...
Хотела сказать: "Многие знания - многие горести", но убереглась. Не там чужими мудростями блестеть. Бисер... рассыпать. Молчу. Читаю. На мысли темные настраиваюсь.
24.10.2002
Парт Ван: Танцы под снегом
А в среду так хорошо было... Я опять была одна. Толпа - а ты одна. Ночь, наверное. Памятник Ломоносову, олигархи и политики домой едут, в пробке около Манежа стоят, скучают на светофоре... И на меня смотрят. А я - танцую. Темно, блики фольги на мокром мраморе, у меня шарф кружится, и я кружусь, кружусь, разбегаюсь, скольжу... А потом опять кружусь. И домой ехать не хотелось. Поздно - а не хотелось.
Сашка Грех позвонил. "Приезжай! Тут ребята, ты знаешь! Тебя давно не видел..." А я мягкая ночью, согласилась, поехала.
"Я в Кактус Кумбайу хочу! Там зеленый чай вкусный, и бармен на вопрос, есть ли у вас что-нибудь теплое, тыкает себя пальцем в грудь, говорит Я" - пошли. Трое ребят и я, а у меня зонтика нет. И руки - мерзнут. А они в меня снежками кидаются. Глупые.
В Кактус Кумбайе ремонт. И армяне от штукатурки белесые. "Во "Второй этаж" пошли!" - пошли. На втором этаже - ремонт. Ну что это! Сами тогда выбирайте! "Полнолуние" - хорошо, пойдемте в полнолуние, только я ныть буду, потому что устала. И ножка промокла. И Стинки все время пристает: "Кому ты веришь? Слепому Гомеру или мне?" и за рукав тащит.
Полнолуние было закрыто. Просто закрыто. Мне стало страшно: что-то случилось.
Парт ту:
Что-то случилось
Мы в бильярд клуб пошли. А там - радио Максимум. 750 человек, ул. Мельникова, заложники, террористы... У меня руки дрожат, хожу туда-сюда, за голову хватаюсь, за телефон, за сердце, опять за телефон, друзьям звоню: "Свет, ты где? Паш, ты где? А... дома, хорошо".
Ребята чай пьют. С гренками. Стинки с дембеля: "Ну да, для военных - уже знаю, чем это кончится, а ты - ты успокойся". Нет, ребят, я поеду. Куда? Я - журналист. Я должна там быть. Я чувствую. Просто жилы сводит. Я знаю, что такое долг.
Когда падали башни, тонула подлодка, громили Манежку - я была далеко. Это было в Москве, в Америке, в Баренцево море, а я сидела в Одинцово в теплых носках и с кружкой пересоленного кофе. Я была далеко. А тут - я в Москве, а в десятках км от меня - люди. И чувствуешь, что можешь что-то сделать, поэтому должен быть там.
Психоз у меня? Они меня за руки схватили и держали, чтобы не поехала. Была бы одна - поехала бы.
Радио Максимум: студия 15, новости, "мы следим за происходящим", а сразу же после блока новостей: "Привет, я ди-джей Тельнов, у нас сегодня "Мужской день" от журнала "МАКСИМ", звоните, дозванивайтесь в студию, разыгрывается бесплатная годовая подписка! Призы и подарки! Проведем этот вечер весело!". Да уж, куда веселей.
Я была в напряжении все эти дни, хотя никого из родных или близких там не было. Я просто чувствовала глухую, гражданскую (если хотите), человеческую причастность. Потому что я - Человек.
А Они - они, те, кто крутил Марай Кэрри по радио "Новости он-лайн", заводные песенки "мальчик мой" по других радиостанциям в эти дни - они НЕЛЮДИ, НЕЧЕЛОВЕКИ. Лишь "Наше Радио" перекрасило весь эфир в минорные тона, лишь оно отменило "Чартову дюжину" как развлекательную программу, поскольку погибли люди, по этическим соображениям".
Все, ВСЕ радиостанции, ВСЕ телеканалы ДОЛЖНЫ БЫЛИ сделать все музыкальные (развлекательные) программы фоном для новостей. И вместе со всей страной, которая скорбела и переживала (!), ждать.
Мы люди, а не баксовые недоделки.
25.10.2002
Под крышечкой
Такое чувство благостное... Чувствуешь, что ты... Или нет: в тебе...
Или... Что-то в тебе есть такое, или ... ты сегодня такая... Я чувствую какой-то внутренний уют, спокойствие, какое-то синтепоновое счастье внутри. Мягко-мягко. Уютно и тепло, хотя дождь. Знаешь, что любой, кто на тебя сейчас посмотрит, подойдет к тебе и обнимет. И тебя полюбят, потому что тебя нельзя не полюбить. Потому что... что-то благостное разлито по всему телу, что-то теплое и доброе. Нечто прекрасное и первостепенно важное. Что оставляет благодушие и молочными берегами вырисовывает кисельные контуры. Кажется, что у тебя над головой... Нет, не нимб, а крышечка. Крышечка домиком, которая бывает над суффиксами "еньк", "яньк", "чик"... Смотрите! Смотрите все! Я под крышечкой! Я в домике. И мне ничего не страшно, потому что я - зайка.
Ваша А.И.Шевелева
