С благодарностью к С. Брылякову. Без вашей заметки «Психологи и скептицизм» этот материал не появился бы на свет — а значит, у меня не было бы шанса структурировать и уложить в голове значительную часть опыта.
2020 год, январь. Коронавирус пока существует лишь в новостях. Я возвращаюсь с работы без маски, но обливаюсь потом; каждые 50 метров мне нужна остановка, чтобы отдышаться. Трясу ингалятор - кажется, пустой. Пытаюсь сфокусироваться: перед глазами плывёт даже то, что находится на расстоянии вытянутой руки. Снег вокруг невероятно грязный, но уличные фонари отсвечивают и от него: так я замечаю зелёные огоньки ближайшей аптеки.
Следующий момент, который помню — неодобрительный взгляд провизорши, когда я вскрываю ещё не оплаченную упаковку с ингалятором, хватаю колпачок губами и нажимаю на поршень несколько раз подряд. Чувство распирания в грудной клетке ненадолго отступает; я думаю о том, что смерть через удушье слишком неприятная даже для того, кто не уверен, что вообще хочет жить.
Когда переступаю порог дома, говорю своему парню: «Кажется, пора обратиться за помощью». Он смотрит на меня несколько секунд и молча кивает.
— У вас может случиться инфаркт
Тогда я всё-таки обратилась к врачу, пусть и нехотя — всегда ведь само проходило. Терапевт поставила короткий и впечатляющий диагноз — воспаление сердечной мышцы, выписала гору таблеток и капельниц, а в довесок запретила кофе и любые физические нагрузки.
Потом были долгие и многочисленные обследования. Помню, как молодой врач в городском ревматологическом центре просматривал мою толстенную папку с анализами, ходил советоваться с заведующей, а после сказал: «Вам, наверное, очень плохо? У вас может случиться инфаркт».
Друзьям я сказала, что испугалась. На самом деле нет — не было никаких чувств, кроме тоскливой жалости к себе и какой-то невыносимой, не по возрасту, усталости.
Лечиться и следовать предписаниям оказалось легко, ведь к тому моменту я и сама почти перестала двигаться. Никакой работы, никаких дел; руки можно поднимать только чтобы затолкать в рот очередную таблетку. Не хватало, пожалуй, только кофе — от привычки пить 3-4 кружки растворимого в день не так просто отказаться.
Мой мир, и без того крошечный, сузился до размеров квартиры и больше не расширялся — после окончания лечения пандемия добралась и до Казахстана. Несколько месяцев я провела, лежа в кровати и по-прежнему считая, что со мной всё в порядке.
Photo by Ben Blennerhassett on Unsplash
Разум в огне
В общем я провела в добровольном заточении в 4 стенах порядка 9 месяцев — если считать время, когда пару недель пришлось провести в офисе (туда и обратно исключительно на такси). Я общалась с людьми онлайн, каждый день говорила с партнёром и даже провела несколько дней с подругой. Мне удавалось скрывать ото всех страшную тайну — на самом деле меня нет. И когда закрывается дверь за очередным гостем, я сбрасываю социальную «кожу» и становлюсь настолько пустой и прозрачной, что можно увидеть дыхание, проходящее насквозь.
Сейчас я знаю, из-за чего всё началось: два года на ненавистной работе, затяжное безденежье, неумение прислушиваться к чувствам и банальное отсутствие навыков заботы о себе. Усталость превратилась в стресс, стресс — в болезнь сердца, а болезнь сердца — во что-то не менее серьезное.
Но тогда я искренне считала, что «бешусь с жиру» — у окружающих денег и того меньше, у кого-то нет ни друзей, ни родных, работу (соцпакет, график, своевременная оплата) удаётся найти единицам. И разве не глупость тяготиться жизнью, будучи настолько полноценной?..
Наверное, эти препирательства с внутренним голосом продолжались бы по сей день, если бы в какой-то момент у меня в руках не оказались большие портняжные ножницы. Я просто подумала: «Могу ли я воткнуть их в кого-то живого?».
Photo by Fernando @cferdo on Unsplash
Безумие, здравствуй!
Пренебрежительное отношение к себе — одно дело, другое — стать сумасшедшей, опасной для окружающих. Я записалась к психотерапевту как только смогла, выбрала настоящего врача с хорошим клиническим опытом и блестящими отзывами. К моменту записи я была почти уверена в том, что внутри моего уставшего истерзанного мозга расцветает как минимум пограничное расстройство или шизофрения, и мне очень хотелось найти специалиста, который вовремя распознает «зло»: не отмахнётся, а запрёт меня как можно дальше от близких.
Можете вообразить моё удивление, когда врач сообщила, что всё в порядке.
Нет, диагноз, конечно, был поставлен, но это оказалась «всего лишь» депрессия. Маленькие рецепторы разучились выполнять свою работу — реагировать на молекулы моноаминов — серотонин, допамин и норадреналин. Крошечная поломка в обменных процессах, но спецэффектов целый ворох: здесь вам и нежелание жить, и соматические расстройства, и пугающие мысли вроде той, что заставила меня обратиться к врачу.
Я получила рецепт на подходящие таблетки и пожелание заняться терапией, потому что ни одно медикаментозное лечение не заставит меня реагировать, воспринимать и чувствовать мир по-другому. А значит, без проработки депрессия будет возвращаться снова и снова, пока не разрушит меня окончательно.
Ни одну проблему нельзя решить на том уровне сознания, на котором она была создана.
Альберт Эйнштейн
Автор упомянутой заметки пишет о психологах:
…человек получает деньги за то, что задаёт вопросы и слушает ответы. То есть мы просто проговариваем проблемы и становится легче. Мне как творческому человеку непонятно, зачем для этого нужен другой человек? Можно ведь и самому разобраться?
Цитата Эйнштейна, которую я выбрала для этой части повествования, отвечает на все «зачем» разом — невозможно решить проблему той же головой, которая её придумала.
Разумеется, нередки случаи, когда человек действительно отлично справляется своими силами, но это значит лишь то, что ему удалось «подняться над проблемой», отстраниться, то есть, перескочить на другой уровень сознания. В теории этот способ доступен каждому, на практике — хорошо бы, если каждому двадцатому.
Так вот, задача психолога, психотерапевта или психиатра — не проинструктировать, что делать дальше, а помочь вам совершить этот level up и выработать инструменты для разрешения всех ситуаций, похожих на эту. Как? С помощью наводящих вопросов и упражнений.
При этом специалист не просто спрашивает всё, что взбредёт ему в голову по теме. Он действует экологично и безопасно — не вплетает в разговор собственный опыт, остаётся беспристрастным и отслеживает, насколько адекватны действительности ваши умозаключения. То есть, даже если кажется, что весь сеанс вы только и делали, что копались в детстве или отвечали на дурацкие вопросы про сны, то это не значит, что проблема не решится — бессознательное прекрасно использует весь имеющийся опыт.
Поэтому разговор со специалистом — не то же самое, что беседа с другом или внутренний диалог. И главное отличие в том, что специалист заинтересован в том, чтобы у вас, во-первых, был положительный результат, во-вторых, оставалась достаточно стабильной психика. Самостоятельные эксперименты такого не гарантируют, а друзьям тем более нельзя оставаться беспристрастными — близкие потому и близкие, что в любом случае на твоей стороне. И ответственности никакой за свои советы не несут.
К сожалению, профессиональный сертификат не гарантирует добросовестности психолога, но здесь придётся опираться на отзывы, пробовать разные варианты и искать до тех пор, пока не найдется Тот Самый — ваш идеальный специалист. Но когда он найдется вы гарантированно поймете, что оно того стоило.
Photo by Cherry Laithang on Unsplash
Послесловие
Весной у меня маленький юбилей — год успешной терапии и лечения депрессии.
Для человека, который боялся ответить на телефонный звонок и любой деятельности предпочитал лежать, я делаю фантастические успехи: гуляю пару раз в неделю, работаю на фрилансе, пишу в «1001» и завожу новых друзей. Мне удалось сбросить 10 кг из 16 набранных за время Большой Печали, скоро закончится учёба: я стану профессиональным стилистом. А кем буду еще через год, не знаю и знать не хочу — мне интересно жить и открывать себя заново.
Иногда и мне кажется, что всё это могло случиться и без терапии. Но тогда почему случилось лишь в 26 лет, когда я наконец добралась до врача?..
Кто знает.
Екатерина Исаева
P. S. А еще, пожалуйста, помните: психолог — специалист для здорового человека, попавшего в стрессовую ситуацию. Он поможет преодолеть небольшие проблемы и выработать стратегию адаптации к переменам в жизни. Если вас беспокоят суицидальные мысли, апатия или что-то похожее на мой опыт — обратитесь к психотерапевту, специалисту с врачебной квалификацией.
