«Мы здесь с вами как на подводной лодке: закрылись — и в путь! — говорит старший инспектор по особым поручениям ФСИН России. — Вагон для перевозки арестантов полностью изолирован. Есть даже дизель-генератор, который позволяет автономно жить какое-то время. Несанкционированно попасть сюда или выбраться отсюда не-воз-мож-но. Ни одного случая побега не было за последние 20 лет! Я же говорю вам: подводная лодка на рельсах!»
фото: Ева Меркачева
МВД и ФСИН впервые показали вагоны для перевозки заключенных. Те самые «столыпинские», в которых ежегодно отправляют на этап полмиллиона арестантов. Что чувствуют пассажиры тюремного рейса? Как они коротают дни и ночи под стук колес? И почему для некоторых путешествие становится невыносимым испытанием?
Обозреватель «МК» стала единственным журналистом, которому позволили прокатиться в таком вагонзаке «без суда и следствия».
«Столыпинские вагоны»: современный, выпущен в 2016 году, и тот, что развозил заключенных в середине прошлого века. Разница налицо.
Вагоны для перевозки заключенных дурную славу получили давно. А сколько всего написал них о них Солженицын в своем «Архипелаге ГУЛАГ»! Но неужели с тех самых времен ничего не изменилось? Единственный способ выяснить это — испытать на себе.
Если вы ни разу не ездили в «столыпинском вагоне», вы не видели жизни во всей ее полноте. А если прокатились — вам больше ничего не страшно. Так говорят заключенные, прошедшие через тюрьмы и лагеря и исколесивших тысячи верст по железным дорогам, которые их соединяли. А еще они уверяют: йогурты, компьютеры и скот перевозят намного бережнее, чем живых людей.
Сотрудники конвойной службы приглашают прокатиться в вагонзаке. Фото: Ева Меркачева
— Я ехал в 90-е этапом из Москвы до Читы две недели, и это был настоящий ад, — рассказывает бывший зэк Николай Смирнов. — Плюс 40 градусов, духота, дикая вонь от грязных, потных тел. Через двое суток среди зэков распространилась какая-то зараза, у многих началась лихорадка. Я сам сознание терял и, честно говоря, рад был отключится хоть на время и не видеть всего этого кошмара.
На редакционный запрос (где мы просили показать поезда для арестантов) пришел положительный ответ. Как подчеркнули во ФСИН и МВД: впервые человека без погон и без приговора пускают внутрь.
фото: Ева Меркачева
Сейчас перевозкой заключенных занимаются сразу два ведомства — МВД и ФСИН.
— Мы отвечаем за сами вагоны, за их техническое состояние, экипировку, охрану во время стоянки, — сразу вносит ясность начальник центра спецперевозок московского УВД на железнодорожном транспорте Алексей Поляшов. — А сотрудники ФСИН — за загрузку-выгрузку заключенных и за все, что с ними происходит во время пути следования.
То есть если заключенный говорит, что его избили во время «путешествия», это сделали не полицейские, а тюремщики. Только если это не произошло по пути до вагона.
Обозреватель «МК» почувствовала себя в роли заключенной-путешественницы. Фото: Ева Меркачева
Но самое интересное — начинка. Про нее вообще рассказывают чудеса: дескать, полный комфорт и стерильность, как в больнице. 26 новых вагонов стоимостью 40 миллионов рублей каждый поставили на рельсы и пустили в первые рейсы в конце февраля 2016 года.
Вот так выглядит коридор с камерами. Фото: Ева Меркачева
Интересно, меня пустят в один из этих чудо-вагонов? Или в старый, потрепанный десятилетиями, внутри которого нет живого места без надписей «АУЕ» («арестантский удел един»), «здесь был Вася» и все в том же духе? Таких, кстати, сегодня на балансе у МВД 207, и среди них есть настоящие раритеты. Один, к примеру, по слухам, был переделан специально для Михаила Ходорковского: опальный олигарх ехал в нем в одиночку в целях безопасности. Уникальный случай, между прочим. 6 суток под стук колес в полном одиночестве (конвоиры не в счет).
Но вот мы и на месте. И все-таки... это новый, едва обкатанный вагон! Если присмотреться: с одной стороны окна в решетках, а с другой окон вообще нет. Сопровождающие нажимают код, и только после подтверждения сигнала двери открываются. На высокие ступени нужно прямо запрыгивать (интересно, как затаскивают внутрь пожилых и инвалидов?).
Вагон внутри разделен на две части, в одной из которых купе для проводников и сотрудников. Здесь же комната, где вся система жизнедеятельности вагонзака: на несколько экранов выведены картинки с камер видеонаблюдения (а их больше десятка по всему вагону). На «половине» сотрудников вполне уютно, а их купе скорее похоже на СВ или люкс. Есть даже комната-кухня с плитой!
«Половина» для заключенных куда скромнее. Длинный коридор, по одну сторону которого камеры-купе.
— Новая модификация на 80 см больше предыдущей версии, — говорят конвоиры. — Потому здесь 9, а не 8 камер. В общей сложности можем перевозить около 80 человек.
Несколько лет назад Верховный суд РФ признал норму, предусматривающую перевозку в одной камере вагонзака до 16 человек, незаконной. Люди в мантиях посчитали, что 0,6–0,8 кв. м на каждого пассажира не просто мало, но унизительно и вообще нарушает права человека. После этого, собственно, и началась модернизация.
...Ну что ж — по купе, то есть по камерам! Мне достается так называемая малая. Железные не откидывающиеся полки, нет не только окна, но и столика и прочих привычных для пассажиров атрибутов.
Сидеть на полке более-менее удобно, а вот лежать — не очень.
Полки выполнены из негорючего материала. Правоохранители отказались от идеи деревянных или каких-то еще, потому что это было очень опасно. Осужденные часто курили, случались пожары...
Кстати, про курение.
Не так давно житель Сочи Роман Петров, обвиненный в краже мобильника, описывал в «МК» в своих «путевых заметках», как его, больного астмой, поместили в прокуренный «столыпинский вагон». На ближайших станциях приезжала «скорая», его вытаскивали из вагона, откачивали, пихали в рот ингалятор и заносили обратно. За все время один раз выводили в туалет и один раз давали кипяток...
Но в этом вагоне везде знаки «курить запрещено», а трубы с кипятком подведены к каждой камере (но воду наливать из них может только конвоир). Причем есть даже система обеззараживания воды.
...Представители МВД закрывают дверь камеры на ключ. Спрашивают:
— Разве страшно? Разве тут как в склепе? Все не так ужасно, как описывают вам заключенные. Предусмотрено яркое искусственное освещение. Да и дневной свет пробивается из окон на противоположной стороне через решетчатые двери.
И все-таки ехать в купе без окон тоскливо и мрачно. Хочется поскорее выйти отсюда наружу, на волю. Но мы сидим в камере-купе с конвоирами. Самое время задать им главные вопросы. Достаю рейтинг жалоб заключенных, составленный правозащитниками.
Номер один — жуткая теснота. Рассказывали, как арестанты спали на одной полке по трое и даже четверо.
Номер два — заключенные едут зачастую вперемешку. Рядом с убийцами и маньяками трясутся те, кто осужден за ДТП или мелкое мошенничество.
Сотрудники терпеливо отвечают. Уверяют, что сейчас есть строгое указание — больше лимита «на борт» не брать. Если начальник караула это требование нарушает, то его привлекают к дисциплинарной ответственности.
— Осужденные иногда ошибочно считают, что у каждого из них должно быть спальное место, — продолжают они. — Вот смотрите: всего в камере три полки. Верхние места — спальные, туда размещают заключенных, которые едут на длинные расстояния. А нижние — сидячие. Здесь едут те, чей путь занимает от 2 до 6 часов. Женщины едут в том же вагоне, но в отдельной камере. Их примерно 10 процентов от общего числа пассажиров.
— Если бы вы были осужденная, то ехали бы с личным делом, запечатанным в конверте, — говорит "вагоновожатый". — Вскрывать его мы права не имеем, но на конверт приклеена справка, где фото, приметы, пункт назначения, статья и срок. И там же указано, к примеру, требует изоляции от всех категорий осужденных или не требует. Так что маньяк не будет ехать вместе с вором
Жалоба номер три (особая боль всех пассажиров «столыпинских вагонов») — туалет. В редакцию приходили десятки писем от бывших и нынешних арестантов, которые рассказывают, что обязательно брали с собой в дорогу пустые бутылки, чтобы справлять в них нужду прямо на месте. Даже в этом комфортабельном вагоне туалете один, и рассчитывать на то, что каждого из 80 арестантов выведут в течение дня хотя бы три раза, особо не приходится. Это же будет минимум 240 раз. Но сотрудники ФСИН со мной спорят.
— Конвоиры только этим в основном и занимаются, — парируют они. — Им что еще в дороге делать? Только в туалет выводи да кипяток разливай. Коридор узкий, стоять неудобно, так что им приходится все время двигаться. Но даже если допустить, что вы правы, в новых вагонах все действия конвоиров записываются на видео. И если кто-то отказал заключенному в первой просьбе, то он будет наказан.
Дай-то бог! Но новых вагонов, повторюсь, пока только 26... Во ФСИН говорят, что всего в год поступает порядка 80 жалоб на поведение конвоя во время поездки в вагонзаке. Каждая четвертая в 2015-м касалась туалета.
А я продолжаю исследовать вагонзак. Самая крутая «фишка» всего модернизированного вагона — специальная панель с ультрафиолетовыми лампами, которая позволяет убивать бактерии туберкулеза и других опасных инфекций. Ничего подобного до сих пор не было, и часто арестанты заявляли, что заболели после двух-трех дней пути вместе с больными. Кстати, медик заключенных не сопровождает. В вагоне есть только единая и для них, и для сотрудников аптечка. Если кому-то станет плохо, вагон отцепляют и вызывают на ближайшую станцию «скорую». До сих пор никто никогда не озвучивал, сколько осужденных умирали в пути. Говорят, в начале 2000-х годов это было несколько сотен человек.
— А сейчас всего 3–5, — уверяют во ФСИН. — Не все так ужасно, как вы могли думать.
Цифра приятно удивляет.
Я пытаюсь представить, как еду в этом вагоне месяц или даже больше. Ведь именно столько занимает порой путь из Москвы в какую-нибудь далекую колонию. Не так давно один из известных заключенных-бизнесменов обращался к правозащитникам с просьбой разрешить ему купить билет из Москвы до Владивостока (там будет проходить суд), поскольку боялся, что поездом просто не доедет из-за своих болезней.
— Про несколько месяцев — это преувеличено, — объясняет представитель ФСИН. — Но проблема существует. Есть, к примеру, поезд Москва—Владивосток. Но он скорый. А мы не имеем права цеплять наши вагоны к скорым и фирменным (потому что они не везде останавливаются и нет времени и возможности на загрузку-выгрузку осужденных на промежуточных станциях). Потому мы едем через другие города. Транзитно-пересыльные пункты, где осужденные 2–3 дня ждут другого поезда, определены законом. Из Москвы во Владивосток в итоге едем через Челябинск, Иркутск и Хабаровск. Это может занять недели три.
Три недели в вагоне, где есть кондиционер и вентиляции, выдержать еще можно. Но как быть с остальными?
— А можно для сравнения прокатиться в старом вагоне? — спрашиваю у сотрудников.
— Увы, все они на маршрутах, не догнать их...
21 старый «столыпинский» вагон в ближайшие дни будет списан. Может, какой-то из них даже определят в музей. По слухам, эти раритеты хотят выкупить как криминальные авторитеты, так и добропорядочные бизнесмены. И те, и другие надеются с их помощью сохранить образ пересыльного заключенного... В память о тех временах, когда сама перевозка была пыткой, которую многие не выдерживали.
Ева Меркачева
Источник: MK.RU
