Днями получил СМС: «Истекает срок действия Вашего загранпаспорта».
Переболев ковидом, нуждаясь в длительной реабилитации, не воспринимая вообще обстановку в мире в качестве пригодной в обозримом будущем для зарубежных путешествий, новый паспорт пока оформлять не собираюсь.
Но как же порадовал сам факт такого напоминания!
Раньше-то — вспомнилось — какой головной боли стоило получить загранпаспорт.
Анкеты, море справок, затейливый график работы присутственных мест, бесконечные очереди — куда же без них. Казалось, всё делается, чтобы по мере сил отвратить людей от этой нелепой затеи — провести отпуск за пределами своей страны, где и своих красот не меньше.
А теперь сходил в МФЦ — и вся недолга.
Правда, в Советском Союзе именно с техническим оформлением паспорта сложностей не было. Этим занимались «Интурист» или Бюро международного молодёжного туризма «Спутник», либо командирующая за рубеж организация.
Причём документ выдавался на одну поездку, всякий раз новый. Его требовалось вернуть по приезде, где получал.
Таким образом, паспорт играл роль выездной визы.
До пандемии — открыт весь мир! Были бы желание да деньги
Я частенько слышу: «Теперь, когда наши люди получили возможность бывать за границей…».
Согласен, возможностей стало неизмеримо больше. Но неправда, будто их не было вовсе.
Посудите, те же люди, которые сетуют на закрытые границы, постоянно — и справедливо — упрекают систему за выездные комиссии в партийных органах. Если никого не выпускали, то спрашивается, кому тогда они давали (или очень редко не давали) согласие на зарубежную поездку?
По этому и схожим поводам я постоянно настаиваю на праве не обелять и не очернять действительность, не сравнивать без конца, когда было лучше и правильнее — «тогда» или «сейчас». На это достаёт риторики политических партий.
Куда более ценным представляется просто правдивый рассказ о фактах, событиях, наблюдениях.
Вполне допускаю, в глазах разных наблюдателей одни и те же события виделись по-разному. Жизнь сложна, да и известной доли субъективизма трудно избежать.
Остаётся рассчитывать на вдумчивого читателя, который старается сопоставить различные точки зрения, выработать собственное отношение к описываемому.
Что касается выездных комиссий, хочу рассказать об одном отчасти забавном случае.
Завотделом международной жизни журнала «Молодой коммунист» Ада Разорёнова собралась куда-то за рубеж.
Надо заметить, психология у неё была такой типичной отличницы, перфекционистки. Как профессиональный журналист-международник она могла без опаски идти на любую комиссию.
Но тут другой случай. Недели за две обложилась публикациями о посещаемой стране, замучила окружающих тревожными вопросам о нравах комиссии, по-моему, перестала есть и спать.
Наконец, настал судный день.
Ада Валентиновна предстала перед очами крупных специалистов по всем проблемам и услышала вопрос.
Надо понимать, что задавший его член комиссии — общественник вряд ли и сам-то знал ответ. Ну, что-то вообще о политике рассматриваемого государства.
Ожидался коротенький ответ и завершение беседы.
Не тут-то было. «Экзаменуемая» закатила сорокаминутную интереснейшую лекцию.
Её даже не прервали — так заслушались. Горячо поблагодарили и с миром отпустили.
Вот как оценивать?
В редакции отнеслись с юмором, подтрунивали над героиней в частности и ситуацией вообще.
Но не удивила бы и иная — острая — реакция на нелепость, когда специалиста оценивают, мягко говоря, менее компетентные персоны. Просто на эту и такие же благоглупости по привычке старались не обращать внимания.
Мало кто помнит, например, что туристские поездки даже в социалистические страны не разрешались пенсионерам.
Пенсионерку опять не пустили за рубеж?
Логику этого запрета я не понимаю до сих пор. А теперь уж и разъяснять скоро будет некому.
Но о том, что такой порядок существует, узнал не из рассказов, а на собственном опыте.
Моя мама, подкопив деньжат, решила купить путёвку в Чехословакию. Подала документы. Смотрю, что-то задерживается решение.
Я тогда работал в одном из воронежских райкомов КПСС. Разузнал, в чём дело. Оказывается, действует негласный запрет на выезд пенсионеров.
На наше с мамой счастье в Областном совете профсоюзов, ведавшим туризмом, соответствующим отделом руководила бывший первый секретарь того же райкома. Ей сказали, что Фёдорова (у нас с мамой разные фамилии) — мать Поволяева. И она распорядилась не тормозить оформление документов.
Парадокс — явный протекционизм не был, тем не менее, нарушением закона. Ведь официального препятствия на выезд пенсионеров за границу не существовало.
И напоследок — о девчушках на парижском бульваре.
Париж. Вид на бульвар
Уж не знаю почему — социологи, наверное, понимали — девушки у нас в стране были как-то социально активнее. И группы туристов, скомплектованные молодёжным «Спутником», часто были по преимуществу женскими.
Знакомый гид-переводчик однажды получил группу, состоявшую исключительно из девушек.
Повёл он эту группу на экскурсию, идут по бульварам. Вдруг к нему подлетает пожилой благообразный мужчина и, потрясая тростью, гневно отчитывает:
— Молодой человек, как тебе не стыдно? Чем ты занимаешься! Шёл бы работать!!!
Решил, надо понимать, будто сутенёр вывел своих подопечных на ловлю клиентов. И поверил, что ошибся, только услышав, на каком языке разговаривают эти нарядные и весёлые девицы.
Вот так ненароком советская туристическая организация пыталась усилить впечатление о социальном неблагополучии в буржуазном мире (шутка).
Популярная в середине прошлого века песня про парижские Большие бульвары
Владимир Поволяев
