Иосиф Сталин не особо любил афишировать своё криминальное прошлое. А оно у вождя было разнообразным. Сосо Джугашвили успел хлебнуть романтики "украл — выпил — в тюрьму" с той лишь разницей, что вместо гулянок у него была партийная работа: молодой Коба был ярым марксистом. Соратники поговаривали, что, если сделать в голове Джугашвили дырку, оттуда вылезет "Капитал" Карла Маркса. За революционную деятельность Джугашвили трижды отправляли в ссылку. Ещё несколько раз он сидел за криминал: будущие революционеры нуждались в деньгах и добывали их разбоем и грабежами.
Первый срок Сталин мотал с 1902 года по 1904-й. Его арестовали в Батуми на заседании подпольного кружка. После батумской тюрьмы его отправили в Кутаиси, затем вернули, а потом сослали в Иркутскую губернию, где он жил в деревне Новая Уда Балаганского уезда. Через два года Сосо Джугашвили бежал.
Наслаждаться свободой ему удалось четыре года. 25 марта 1908-го он был снова арестован; содержался в следственном изоляторе в пригороде Баку — Баилово. На этот раз его сослали под Вологду, в Сольвычегодск, под надзор полиции на два года. Однако он сбежал уже через семь месяцев. Видимо, надзор был так себе, потому что ссыльные собрали ему деньги и передали как карточный долг.
В третий раз Сталин "присел" в марте 1910 года. На этот раз он представился полицейским Захарией Меликянцем. Но уже 27 июня был освобождён и уехал в Вологду под надзор. Там он провёл чуть больше года и сбежал в Санкт-Петербург под именем Петра Чижикова, где был арестован в четвёртый раз. Содержался в Петербургском доме предварительного заключения и был возвращён в Вологду, откуда опять бежал через полгода.
В пятый раз он попал в тюрьму в апреле 1912 года в Петербурге, и после следствия его выслали в Нарым, где Коба провёл 38 дней и снова бежал. В шестой раз упорного революционера арестовали опять в Петербурге, куда он приезжал с завидным постоянством. Обстоятельства ареста были почти романтическими: Сосо задержали во время бала-маскарада в здании Калашниковской биржи. Бал был благотворительным, и не исключено, что средства собирались на террор. На этот раз Сталин отбыл в ссылку в Туруханский край, где и пробыл четыре года — до 1917-го.
Но все ли это ходки вождя, неизвестно. Потому что многие документы, касающиеся этого периода его жизни, уничтожены или скрыты. На это были свои причины.
В начале XX века террористам не хватало денег на борьбу с законной властью, и тогда Ульянов-Ленин собрал особую группу революционеров, которая занималась разбоем и грабежами. Входил в неё и Джугашвили. Он сосредоточил свои усилия в Баку, где вместе с Вышинским сколотил банду из членов РСДРП. Террористы совершали налёты на банки, грабили поезда и обкладывали данью нефтепромышленников. За два года — с 1907-го по 1909-й — сумма награбленного — около трёх миллионов рублей. И это в Баку, где общее количество населения едва достигало 300 тысяч. За два года было совершено две тысячи убийств, покушений и разбойных нападений, которые сопровождались использованием бомб-"македонок".
"Вершиной" деятельности Джугашвили стало ограбление парохода "Кавказ и Меркурий", когда налётчики переоделись в полицейскую форму, поднялись на борт, убили охрану, загнали команду в трюм и взломали сейф. Добычей Кобы стали 200 тысяч рублей, которые он передал Ленину. Остаётся лишь догадываться, почему за эти художества Сталина не упекли на каторгу. Не смогли доказать вину? Или он совершал преступления чужими руками, осуществляя лишь руководство? Неясно.
В первый раз Сталин сидел в Батумской тюрьме. С тюремщиками вёл себя дерзко и грубо, был молчалив и замкнут. Никогда не смеялся, изредка улыбался. Отпустил бороду, длинные волосы зачёсывал назад. Партийная легенда гласит, что, когда охрана решила за неповиновение прогнать всех заключённых сквозь строй шпицрутенов, Сталин сорвал экзекуцию, выйдя на неё, спокойно почитывая книгу. Скорее всего, это сказка, так как вряд ли жандармы могли смягчиться при виде читающего безбожника, да и сведений об избиении политзаключённых в этой тюрьме нет.
Там же, в Батумской тюрьме, Сосо совершил глупость: сбросил из окна камеры на улицу две записки. Одна была к матери и должна была обеспечить ему алиби, а во второй он вызвал в Батуми революционера Елисабедашвили, чтобы тот "продолжил борьбу". Разумеется, записки попали к жандармам, так как в камере со Сталиным сидел провокатор. Елисабедашвили взяли, а Сталин избил провокатора. Вскоре он стал верховодить в тюремной среде, водился с уголовниками, игнорировал тюремный режим и отказывался надевать кандалы. Очевидно, что жандармы либо сочувствовали террористам, либо были подкуплены.
В тюрьме Коба имел возможность читать книги, писать статьи и даже организовал партийную школу. Именно знание слабых сторон тюремной системы помогло ему создать ГУЛАГ, где заключённые никаких прав не имели и "прогнуть под себя" тюремщиков не могли. При этом Коба не стеснялся трижды обращаться к генерал-губернатору с просьбами отпустить его по состоянию здоровья. А когда в тюрьму приехал священник, организовал против него демонстрацию. После этого его перевели в тюрьму Кутаиси.
В Кутаиси охрана развела террористов по одиночным камерам. Тогда Сталин подбил всех на шумную забастовку — заключённые так долго колотили по решёткам, что губернатор сдался и велел свести всех бунтовщиков в одну камеру, правда, выбрал самую сырую.
Ещё одно место, где сидел Сталин, это Баиловская тюрьма. Там Джугашвили был дважды. Тюрьма была создана в конце XIX века в помещениях казарм Каспийского военного судоходства. Изначально там размещалось 400 человек, затем вместимость увеличили в три раза. Это было мрачное бетонное сооружение.
Баиловская тюрьма стала ещё одной "школой" для революционера. Он проводил время, дискутируя с эсэрами и меньшевиками, и умудрялся отправлять на свободу статьи. Споры были такими жаркими, что часто переходили в потасовки. Так, однажды в пылу спора был сильно избит соратник Сталина Серго Орджоникидзе. В Баильскую тюрьму Коба вернулся снова после побега из Сольвычегодска. Биографы утверждали, что Джугашвили даже бежал из Баилова, однако это не так — оба раза он покинул тюрьму под конвоем.
По данным историка Камала Махмудова, ещё один срок Сталин отбывал в тюремной башне крепости города Ленкорань. Это случилось после ограбления местного банка. Джугашвили задержали, а его подельникам удалось улизнуть. Но Коба в башне не задержался: при помощи заключённых он пробил стену камеры и бежал через подземный ход в горы. Любопытно, что пребывание в Ленкоранской крепости осталось в памяти вождя: в 1934 году он стал инициатором выращивания там азербайджанского чая.
А вот в ссылках, как это ни странно, Кобе было гораздо тоскливее. Жизнь ссыльных в Сольвычегодске описывалась как скудная, бедная, безотрадная, с постоянными обысками. Книг не было, друзей тоже. Оставалось лишь пить. "У нас здесь душно без дела, буквально задыхаюсь", — писал он в Москву соратникам. Только один раз посетил местный театр и заплатил 25 копеек. Из ссылки в Новую Уду он бежать не смог, потому что не было тёплой одежды, а вот из Нарыма сбежал почти сразу же — до наступления холодов.
Однако сбежать из Туруханского края было нереально: кругом тайга, где легко сгинуть. До Красноярска добраться невозможно — сдаст первый встречный, а в тайге, если и выживешь, разыщут ненецкие следопыты. Ссыльным даже разрешалось иметь оружие и ходить на охоту. Там Коба Джугашвили провёл долгих четыре года. И именно там испытал самую глубокую в своей жизни депрессию. Он начал пить и на какое-то время совсем опустился, перестал мыться, стричься. Пессимизму способствовали длинная морозная (до –50 градусов) зима, духота тесных изб, низкие потолки, малолюдие — в Курейке было всего девять жилых домов. Денег не хватало даже на еду, приходилось выживать. Джугашвили жил поочерёдно в четырёх сёлах: Костино, Курейка, Монастырское и Верхнеимбатск. В Курейке он совратил 14-летнюю сироту, а когда об этом стало известно жандармам, пообещал жениться на ней, но обещания не сдержал — грянула революция.
Джугашвили-Сталин вышел из Ачинской тюрьмы, куда его перевели к этому времени "по здоровью", и отправился в Москву. Его ждала новая жизнь и месть целой стране за потраченные годы.
Илья Щербаков
