Как ни странно - и я в своё время (было мне лет пятнадцать) приобрел этот небольшой томик и вдохновился кинговским примером и кинговскими рекомендациями. Не знаю, насколько они помогли мне... Возможно, для "саморазвития" было бы эффективнее читать больше русской классики, вдумчиво, сосредоточенно - но мы редко делаем "правильный" выбор. Во всяком случае, помнится, я тогда начертил на стене фразу "4000 слов в день" и не отступал от этого девизва на протяжении нескольких лет, что и вправду сказалось на качестве, скорости письма, на способности писать что-либо быстро, спонтанно, гладко...
Марк Игоревич Максимов, редакция "1001.ру"
Книжка эта примечательна тем, что именно с нее многочисленные новички начинают изучение основ писательского ремесла. Почему именно с нее, сказать сложно. Вероятно, это связано с огромной популярностью Кинга у подростков и молодых людей в нашей стране. И признаться, сия чаша не обошла и меня: «Мемуары о ремесле» стала первой книгой, которую я прочел, делая первые неуверенные шаги на дороге писательского мастерства. Тогда Стивен Кинг казался мне глыбой, недостижимой вершиной американского книгопечатного Олимпа. От одного его имени веяло славой, деньгами и успехом. А вот книга уже в то время показалась мне неровной. Однако именно она дала мне тот самый «волшебный пинок», и именно после ее прочтения я написал свой первый, скажем так, «взрослый» рассказ.
Сегодня по прошествии многих лет я хотел бы еще раз взглянуть на те рекомендации, что дает король ужасов начинающим авторам. Я знаю, что многие из них достаточно спорны, и метод, которым пользуется Кинг в своей работе, несколько отличается от тех, которые используют остальные авторы (и ваш покорный слуга в том числе). Именно эти разночтения и представляются мне главной изюминкой данного исследования. В рамках этой статьи мы попытаемся разобраться и понять, о чем же книга «Мемуары о ремесле», и в чем заключается ее польза для начинающих русскоязычных авторов.
Начнем, пожалуй…
Мемуары о ремесле. Но, в основном, мемуары.
Книга о том, как писать книги, состоит из трех основных частей. Первая часть – автобиографическая. Вторая – собственно секреты писательского ремесла. Часть третья – трагический случай, в результате которого автор был сбит на дороге фургоном и едва остался жив.
Мои впечатления от первой части повествования остались скорее негативными. Я не совсем понимаю уместность автобиографического описания жизни в рамках книги о секретах профессии. Конечно, писательство играет значительную роль в жизни автора, но ставить знак равенства между становлением личности и становлением в профессии все же неверно. Да, в какой-то степени читать о том, как жил знаменитый писатель до того, как стал по-настоящему знаменитым, любопытно. Но, повторюсь, это не имеет никакого отношения к тому, как писать книги. Как не имеет к этому отношения и третья часть, в которой Кинг рассказывает о том, как попал под колеса фургона, и как врачи возвращали его к жизни, собирая буквально по косточкам на операционном столе. Я хорошо понимаю весь драматизм этой ситуации, но считаю, что эта часть – больше для фанатов автора, нежели чем для простых смертных, желающих чему-то научиться. Так мне показалось.
Но это, конечно, не главная моя претензия к повествованию. Автобиографии в книге, действительно, очень много. Совокупно эти две части перевешивают ту самую, ради которой все мы эту книгу читаем. Однако главной моей претензией по-прежнему остается огромное количество ненормативной лексики, используемой автором. Я не ханжа, но в данной ситуации я не вижу повода так ловко жонглировать нецензурные выражения и описания физиологических процессов, да еще и в таких количествах. Думается мне, без всех этих подробностей вполне можно было бы обойтись, и содержание книги ни в коем разе не пострадало бы. Но автор написал так, как он написал. А к мату мы еще вернемся во второй половине нашей беседы.
Как писать книги.
Вторая часть книги посвящена самому процессу написания, работе над текстом и черновиками, а также тем взглядам, которых придерживает Кинг в своей литературной деятельности. Эту часть я читал более внимательно, чем остальные, и, конечно, конспектировал самые важные моменты. Этот конспект мы и будем разбирать сегодня, а также во второй половине статьи, которая выйдет чуть позже. Итак…
— Словарь положите на самый верх ящика с инструментами. Не делайте сознательных усилий его улучшать.
Здесь Стивен Кинг говорит о том, что словарный запас является одним из главных инструментом автора. Он приводит примеры писателей с богатейшим словарным запасом и примеры тех, у кого словарный запас не превышает стандартного обывательского уровня. И те, и другие авторы могут быть успешны. Однако Кинг предостерегает нас от попыток сознательного расширения словарного запаса. Здесь я рискну с ним не согласиться. Не знаю, как для вас, а для меня одно из главных удовольствий от чтения – это возможность видеть мастерское владение родным языком во всем его словарном многообразии. Я просто не могу представить красочный авторский стиль без серьезного словарного запаса. Именно широта и богатство словесных форм отличает художественное письмо от письма, скажем, публицистического или уж тем более от официально-делового. А откуда, спрашивается, возьмется у молодого автора солидный словарный запас, как не от постоянного обращения к толковому словарю? Так что эта кинговская рекомендация из разряда «не для всех». Если вам интересно узнавать новые слова, если вы получаете от этого удовольствие, читайте толковый словарь и никого не слушайте.
— Берите первое пришедшее на ум слово, если оно подходящее и яркое.
Лично я не советовал бы торопиться. Вероятно, за долгие годы практики у Стивена Кинга развилось отличное чувство языка, но это совершенно не относится к молодым авторам. Знаю по себе, у новичков самое первое, что приходит на ум – есть банальные слова широкого употребления или избитые штампы. Поэтому не берите первое пришедшее на ум слово, а ищите наиболее подходящее.
— Следует всячески избегать наречий и пассивного залога глаголов.
Вопрос вкуса. Мне страдательный залог тоже не очень-то нравится. Хотя есть случаи, когда его употребление смотрится вполне гармонично: «Тело внесли в комнату». Не обязательно прыгать на одной ноге, уточняя, что его внесли конкретные Петя и Вася. А вот с наречиями более тонкий момент. Наречия – это очень сильный языковой инструмент. И с ним, действительно, можно запросто перегнуть палку. Используйте его с умом. Проверяйте, так ли необходимо оно в том или ином предложении. Быть может, смысл, который мы пытаемся обозначить наречием, уже сформировался из общего контекста эпизода.
— Атрибуция в диалогах в идеале должна сводиться к «он сказал», «она сказала».
Стивена Кинга жутко раздражают вопиющие и кричащие глаголы в атрибуции к диалогам. Своеобразный глагольный отыгрыш настроения говорящего или выражаемой эмоции.
— Войдите, — пробубнил Петр.
— Тебе это с рук не сойдет! – проскрежетал Василий.
— Вон! – выплюнул Константин.
В этой плане с ним сложно не согласиться. Два последних примера, действительно, карикатурные. А вот первый пример вполне даже ничего. Идею же о том, чтобы везде вставлять «он сказал», «она сказала» считаю преступной по отношению к русскому языку. Ни один нормальный человек в ясном уме и добром здравии не будет специально передвигаться на костылях, когда можно ходить, плестись, прохаживаться, прогуливаться, топтаться, бежать, нестись, приплясывать и даже мчаться. Так для чего же нам лепить повсеместно «он сказал»? Разве что для того, чтобы не огорчать господина Кинга.
— Если хотите быть писателем, вам придется много читать и много писать.
Подписываюсь под каждым словом. И чтение, и письмо формируют в нас автора. Читая, мы впитываем чужой опыт, когда пишем, формируем свой собственный. И то, и другое чрезвычайно полезно.
— Лучше всего обучаешься, чего не надо делать, когда читаешь плохую прозу.
А еще это здорово поднимает настроение и самооценку. Отчего-то человеческое внимание устроено столь хитрым образом, что чужие ошибки зачастую видятся лучше, чем свои. Так что начинающим авторам рекомендуется упражняться в поиске ошибок на текстах других начинающих авторов. Конечно, это не научит вас хорошо писать, но ошибки вы уж точно начнете замечать. Даже там, где их, в общем-то, и не было.
— Работать над произведением нужно каждый день. Поставить себе цель – 1000 или 2000 слов и закрыть дверь своего рабочего кабинета.
Стивен Кинг настаивает, что работать над текстом нужно в уединении. Желательно, в отдельном кабинете, где не будет ничего лишнего, и ничто не будет отвлекать от работы. Писатель просто закрывает дверь, отгораживается от внешнего мира и остается наедине с самим собой и своим текстом. Очень важно, чтобы работа над книгой продолжалась каждый день. Это позволяет не терять нить повествования, не упускать из виду тонкие грани характеров своих героев. У Стивена Кинга существует обязательная дневная норма в 2000 слов, и он не прекращает работу в этот день, пока ее не выполнит. Это позволяет ежедневно продвигаться в написании и не давать себе расслабляться. Весьма, знаете ли, полезная рекомендация.
Итак, это все на сегодня. В следующий раз будет окончание разбора «Мемуаров о ремесле» и мое общее впечатление от прочитанного. Подписывайтесь на обновления блога, вступайте в наши группы в социальных сетях, чтобы быть в курсе выхода следующей части. До скорых встреч!
Как все-таки писать книги? Дядя, научи плохому!
— Продумывание сюжета и спонтанность истинного творчества несовместимы.
Дело в том, что Стивен Кинг не пишет подробного плана произведения. Да что там, он вообще не пишет никакого плана. Сюжет формируется у него по мере написания. Придумывается, так сказать, на ходу. Вытекает, как он говорит, из логики повествования и действий персонажей. Что ж, не он один пользуется подобным методом (недавно гостившая у нас Наталья Жильцова тоже практикует методику Кинга). Если честно, я не сторонник подобного подхода. Да, у него есть свои преимущества. И главное из них – это время, сэкономленное на работе над планом. Однако, работая по такому принципу, автор практически никогда точно не знает, какая у него получится вещь – сильная или провальная. Ведь заранее неизвестно, куда заведет его повествование. Когда же мы первоначально работаем над планом, весь сюжет у нас как на ладони. Мы видим его целостным, можем оценить и подкорректировать (а можем даже отказаться от написания, если посчитаем его недостаточно перспективным). В методике Кинга такая опция отсутствует. Резюмируя, могу сказать, что данный способ работы сводит конечный успех к зависимости от одной единственной составляющей – таланта автора. Способен ли автор сходу сделать качественную книгу, хватает ли у него для этого фантазии, воображения и опыта – хорошо. Новичок же ни с первого, ни со второго, ни с третьего раза хорошей книги с ходу не напишет. Выйдет в лучшем случае фанфик, в худшем – бессвязный винегрет. Уверен, пользуясь планом, приличную по сюжету и содержанию книгу вполне возможно написать даже с первой попытки. Если у вас свой взгляд на этот вопрос, жду ваших мнений в комментариях.
— Сначала придумывается ситуация в духе «что, если», затем персонажи. Далее автор просто наблюдает за развитием ситуации. Если вы сделаете свою работу, ваши персонажи оживут и начнут действовать сами по себе.
Именно таким нехитрым способом формируется замысел произведения. С этого же и стартует написание. Автор помещает одного или нескольких персонажей в каверзную ситуацию, а потом с любопытством энтомолога наблюдает, как они будут из этой ситуации выпутываться. По ходу дела происходит огранка характеров: выясняется, кто трусливый, кто безрассудный, у кого с головой не все ладно (как правило, у Кинга всегда есть такой парень). Ситуация под воздействием персонажей начинает деформироваться, видоизменяться, втягивая в себя новых персонажей и убивая попутно старых, и все это в конечном итоге чем-то заканчивается. Редко уничтожением антагониста, иногда смертями всех героев, чаще – чем-то в духе «зло отступило, но обещало вернуться». Подход, конечно, интересно, но стоит ли брать его на вооружение – каждый решает сам.
— Диалог – это средство показать характер героя. Никогда не рассказывай того, что можешь показать.
С первой частью тезиса согласен полностью. Диалог – есть очень действенный инструмент раскрытия персонажа. Это следует знать и использовать, привнося в речь персонажей индивидуальность (привносить следует, в основном, в содержание речи, а не в произношение и манеру говорить). Что касается второго суждения, то оно верно лишь отчасти. Иногда бывает проще и лаконичнее рассказать что-то в паре предложений, чем городить для этого лишние сцены, захламляя сюжет. Кроме того, спешу предостеречь вас от того, чтобы раскрывать информацию через диалоги. Прежде чем решиться на такой отчаянный шаг, убедитесь, что один из собеседников действительно не в курсе выдаваемой вторым информации, и его на самом деле эта информация интересует. Иначе получится что-то вроде этого:
— Привет, жена! А я тут вспоминал рождение наших детей. Сашка, наш первенец, родился легко, да и беременность проходила гладко. А вот с Аленкой мы намучились, да! Как дела на работе?
— Мат и нецензурщина – это правда о жизни и героях, которую автор доносит до читателя.
Глубокое убеждение Стивена Кинга заключается в том, что автор всегда должен быть в максимальной степени правдив перед своими читателями. И если кто-то из героев произведения не стесняется в выражениях, значит, автор не имеет права эти выражения не записывать. Скажем, наш персонаж – обычный парень из рабочей семьи, трудится грузчиком на овощной базе. Разве может он в эмоциональном порыве выражаться литературно? Конечно, нет. Вот мы и показываем читателю всю «правду», как она есть, используя именно тот словесный боезапас, которым орудует грузчик, работающий на овощной базе. А что вы хотели? Это жизнь, ребятки!
Лично мне кажется, что Стивен Кинг немного лукавит. И это не его персонажи такие ярые поборники обсценной лексики, а в некоторой степени он сам. Персонажи здесь – просто прикрытие. Я сделал столь простой вывод из языка, щедрого на крепкое словцо, которым написана сама книга «Мемуары о ремесле», где главным героем и одновременно рассказчиком является сам Стивен Кинг. Там нет никаких посторонних персонажей. Есть он сам, и те выражения, которые мало отличаются от реплик его героев… Не подумайте, что я как-то осуждаю его, нет. Он волен писать свои книги так, как посчитает необходимым. Но вот начинающим авторам я все же не советую увлекаться непечатными выражениями в своих текстах. Я опробовал это на себе и могу сказать, что негативная реакция читателей на такие моменты, как правило, оказывается весьма ощутимой. Во много раз превосходящей тот эффект писательской «правды», на который напирает король ужасов.
— Символика оформляется автором уже после написания текста.
Вполне понятное суждение, которое логично вытекает из самого метода работы над произведением. Если сюжет заранее не продумывается, то и заложить в него некую символику (библейскую, средневековую или какую-либо еще) до написания просто не представляется возможным. Поэтому автор пытается отыскать ее уже после написания текста, и если она находится, то он дает ей огранку, делает более акцентированной. Если же символика не обнаруживается – не беда. Значит, там ее и быть не должно.
— Идея формируется из сюжета.
Тоже вполне очевидная для этого подхода вещь. Если мы пляшем от ситуации, то основную идею мы сможем сформулировать только после того, как текст будет написан. Это подводит нас к выводу о вторичности идеи при таком подходе к написанию. Хорошо это или плохо, каждый решает для себя сам. По моему мнению, это скорее недостаток. Все-таки согласно классическим представлениям сюжет выстраивается именно для наилучшей реализации идеи. Но это в том случае, если главной целью является донести до читателя важную мысль. Если же целью является просто развлечь, то идея и не нужна. Она может вытекать из сюжета, может вообще отсутствовать... Словом, то, что нужно для развлекательного чтива.
— Первоначальный вариант пишется со всей возможной скоростью. Сюжет записывается так, как приходит на ум.
Это делается для того, чтобы не потерять интерес к истории во время продолжительной и нудной процедуры написания. Я тоже являюсь сторонником того, чтобы как можно скорее завершить процесс непосредственного переноса истории на бумагу.
— Рукопись вылеживается не менее 6 недель. Затем редактируется и отдается на прочтение Первому Читателю, а также 6-8 друзьям. На основании их отзывов в текст вносятся изменения.
Если до этого работа над рукописью проходила за закрытой дверью, то теперь наступает этап «открытой двери». Самое любопытное для меня здесь то, что Стивен Кинг не боится и не стесняется править вещь в угоду своим читателям. Если большая часть из этих 6-8 доверенных друзей скажет, что в каком-то месте что-то не так, автор спокойно исправит этот момент. Большой вопрос, должен ли автор идти на поводу у мнения читателей или должен стоять на своем до конца? С одной стороны, читатели, действительно, могут указать (и скорее всего, так и будет) на слабые места в тексте. Им-то со стороны видней! С другой, автор, идущий на поводу у публики, играет в опасные игры, рискуя внести дисбаланс в устойчивую сюжетную конструкцию. Кроме того, держим в уме древнюю мудрость о том, что всем не угодишь.
Пытаясь посмотреть на этот вопрос под другим углом, я могу сказать, что читатель платит деньги за то, что ему нравится. Так что если писатель хочет, чтобы его книги хорошо продавались, значит, и к мнению публики ему прислушиваться все же придется. Вот так-то.
— В процессе редактирования текст нужно сокращать. Второй черновик должен быть меньше первого по объему на 10%.
А вот это стало для меня откровением. Обычно, в процессе редактирования текст неуклонно распухает. Автор норовить добавить новые подробности, уточнения, расширить описания и диалоги. Кинг тоже кается, что страдает от такой болезни, но редакторы неуклонно настаивают на сокращении объема. Это позволяет сделать книгу более динамичной, что в свою очередь помогает удерживать читательское внимание. Так что в этом определенно есть разумное зерно.
Итоги.
Наверное, может показаться, что я излишне критичен по отношению к Стивену Кингу. Я так не считаю. Некоторые вещи из творчества Кинга мне нравятся, некоторые нет. Книга «Мемуары о ремесле» показалась мне излишне раздутой. Первая и третья части, в которых автор излагает свою биографию и рассказывает о трагическом случае с фургоном, под колеса которого он угодил, не имеют никакого отношения к тому, как писать книги. В книге, действительно, много воды. И она уже после первого прочтения оставляет весьма неоднозначное впечатление.
Что касается советов мастера, то они также во многом неоднозначны. Это касается и нецензурной лексики, и диалогов, и исправлений, и еще некоторых вещей. Есть советы действительно полезные. В целом, книга, как мне кажется, должна называться так: «Мемуары о ремесле. И пару слов о том, как Стивен Кинг пишет книги». Убежден, что значительная часть советов и рекомендаций не подходит для большинства молодых русскоязычных авторов.
Сама методика, которой пользуется Кинг, хоть и весьма интересна, но тоже не лишена слабых мест. Резюмируя, ее плюсы я вижу в следующем:
- Значительное сокращение времени на предварительную подготовку к написанию;
- Интрига сохраняется до самого конца. Даже сам автор не знает, чем закончится его история.
Минусы же, на мой взгляд, такие:
- Не каждый автор сможет написать качественную книгу без серьезной предварительной подготовки;
- Автор заранее не знает, какая идея будет у его произведения. Она сформируется только после завершения написания;
- Сложность редактирования. Если вдруг автору не понравится какой-то сюжетный поворот в самом начале истории, вполне возможно, переписывать придется значительную часть книги.
Немного напоминает лотерею. Никогда не знаешь, чем все закончится – большим кушем или впустую потраченным временем. Я полагаю, что метод Стивена Кинга в большей степени подходит авторам уже состоявшимся, которые имеют богатый опыт работы и с сюжетами, и с текстом, которые способны управлять развитием истории, направлять ее в нужное русло. Новички же, взявшись за роман в такой манере, практически без подготовки, обречены на провал. Им я рекомендую работать с планом и предварительно все хорошенько продумать, прежде чем садиться за написание.
