Пару недель назад новость о том, что в Мурманске детей-инвалидов не пустили в кафе, вызвала у меня бессильное возмущение. Прочитай я эту новость в России, реакция, возможно, была бы другой. Каждый день наши охранники кого-то не пускают, избивают, досматривают. Будничная бессмысленность бытия.
Но проблема в том, что эту новость прочитал, находясь в Вене. Именно контраст вызвал такую реакцию. В столице Австрии на улицах и площадях, в метро и музеях беспрепятственно передвигаются сотни людей самых разных возрастов с ограниченными возможностями. И нигде ни одного охранника. Вообще ни одного. Да и полицейский на улицах тоже большая редкость.
У нас единицы смельчаков-инвалидов рискуют выйти на улицу. Зато у нас насчитывается миллион охранников. Миллион. Ладно, владельцы магазинов, ресторанов, офисов держат охрану. В конце концов, они платят свои деньги. Пусть забавляются. Но когда в государственных учреждениях за счет бюджета гоняют балду десятки тысяч бездельников от здоровых бугаев до дам далеко после бальзаковского возраста, меня берет оторопь.
В каком-нибудь районном центре нет нормальных дорог, нет газа, не хватает школ и больниц, зато в администрации обязательно есть охранник, а то и не один, и не два. Мне нет дела до того, как внешне нормальные люди могут годами бездельничать. Я о другом.
Говорят, что наш президент увлекся цифровыми технологиями, которые могли бы стать основой нашего очередного «светлого» будущего. Какие технологии! Какое будущее! Все сведется к тому, что охранников станет не миллион, а два. Будут охранять цифровые технологии. Вместе с чиновниками и прочими депутатами. Они те же охранники, только в профиль и на ступеньку выше в социальной иерархии. Их общее количество — население огромного мегаполиса. Мегаполис запретителей.
Такому количеству дармоедов я вижу только одно объяснение. Стране, которая как на трех китах стоит на запретах, такая «армия» просто необходима. И «армия» будет расти в геометрической прогрессии. Очень привлекательное безделье — запрещать и не пущать с четким разделением труда. Депутаты и чиновники запрещают, охранники не пущают.
Я не хочу касаться ограничений-запретов в такой глобальной сфере, как демократические свободы. Я о более приземленном. О своем личном жизненном пространстве, которое в результате всевозможных запретов и ограничений становится некомфортным. Книги и фильмы, встречи и прогулки по улицам — все это так или иначе входит в зону прямых или косвенных запретов.
Я понимаю, что не совсем корректно сравнивать благополучную и небольшую по населению (чуть более 8 млн человек) Австрию с великой в плане бескрайних территорий Россией. И все же. В малом проявляется большое. Я курильщик со стажем. С пониманием отношусь к антиникотиновой пропаганде. Правильно говорит родное государство: «Курить — здоровью вредить». Но мое здоровье — это мое здоровье. И только мне решать, как им распорядиться, а не государству, которое лезет со своими советами в форме запретов в мою личную жизнь. Поэтому раздражает, что не могу выпить чашку кофе с сигаретой в кафе на улице, перекурить в аэропорту или в гостинице в специально отведенных помещениях и т.д. и т.п., потому что запрещено. По количеству запретов в отношении я не курильщик, а враг государства.
В Вене же я мог курить практически на любом открытом пространстве: в кафе на улице, на открытых территориях музея, в саду, парке, во внутреннем дворике гостиницы, в специальной кабине в аэропорту. Курят в Вене много, несмотря на точно такие же устрашающие картинки на пачках сигарет. Мне, уже привыкшему к аскетическим условиям в Москве, иногда такое массовое курение казалось перебором. Но при этом средняя продолжительность жизни в Австрии составляет примерно 81 год (мужчины — 78, женщины — 83), а у нас 72 (мужчины — 67, женщины — 77). А родное министерство здравоохранения вместо того, чтобы заниматься качеством медицины, пыталось ввести запрет на государственную бюджетную поддержку фильмов, в которых действующие лица курят либо демонстрируются табачные изделия. Еще одни охранники. Только от медицины. Охраняют не здоровье, а имитируют кипучую деятельность. Имитация может существовать исключительно в форме запретов. Если разрешить, придется работать. Это скучно и тяжело. Работать, попросту говоря, разучились, что и продемонстрировала очередная прямая линия с президентом. По форме вроде бы общение с народом, а по сути беседа со своими охранниками. Больная девушка раком в Мурманской области, свалка в Балашихе, женщина, потерявшая жилье в Забайкалье, — проблемы, которые лично президент пообещал «разрулить». Но это не торжество закона или здравого смысла, а разговор со своими охранниками по понятиям. Они всё «поняли». Так и живем. От одной прямой линии до другой.
В Вене доступный, удобный и относительно дешевый общественный транспорт. При этом на станциях нет вообще никаких контролеров и охранников. Просто идешь, не встречая никаких препятствий на своем пути. Возможно, они где-то есть. Не видел. Наверное, затаились. Только редкие контролеры в вагонах. В метро за неделю не видел ни одного.
Я не так часто езжу в московском метро, но каждая редкая поездка — дискомфорт. 10–15 минут требуется, чтобы добраться до вагона через многочисленных контролеров и охранников, не считая поста полиции и рамок, от которых толку как козла молока. Складывается ощущение, что едешь не в метро, а движешься по очередному сильно охраняемому «особому пути».
Охранники и охранители не могут жить без придуманных врагов. Если не придумаешь угрозу, нечего будет охранять. Поэтому и множатся у нас враги от Тихого до Атлантического океана. В Вене жители врагов не видят. Они относились к нам ровно так же, как они относятся к арабам и японцам, туркам и далее по списку. А про наше величие и «особый путь» они, думаю, даже не знают. По всему городу расставлены информационные справочники-табло. Информацию можно прочитать на немецком, французском, английском, румынском чешском, польском, но только не на русском. Да что там говорить. В отделении российской авиакомпании в венском аэропорту никто не говорит на русском. Когда какой-то дедуля пытался что-то объяснить, то слышал только это: «Дойч, инглиш». О русском духе напоминает только ресторан «Столичный», в котором можно съесть борща да закусить селедкой под шубой.
Если оставить в стороне эмоции, то в результате недолгого пребывания в Вене у меня сложилось впечатление, что личный выбор — краеугольный камень тамошней жизни. Но твой не только выбор, но и ответственность за него. Аксиоматично. Ничего нового. Хочет человек курить, пусть курит. Государство предупредило о вреде для здоровья. Дальше выбор только за человеком. Курить или нет. Государство при любом выборе не будет чинить препятствий. Все в рамках дозволенного, а следовательно, разумного.
Я не сомневаюсь, что в венском метро в каком-то количестве имеются «зайцы». Ездить «зайцем» тоже выбор. Раз пронесло, два пронесло. Если же попался, получай по полной программе. Штраф — 90 евро. Я по недоразумению на собственной шкуре почувствовал неотвратимость наказания. В последний день поездки купили с женой билеты на «айзбан», чтобы ехать в аэропорт. Но что-то сделали не так. И первая же наша встреча с контролером грозила обернуться штрафом в 180 евро. Пассажиры дружно встали на нашу защиту. Контролер смилостивился и наказал только на половину суммы.
У нас же выбора нет, а есть только охрана отсутствия выбора. На родине нужно было навестить знакомого в больнице. Въезд ограничен автоматическим шлагбаумом, который стерегут два охранника. Охранник подходит к машине, которая стоит передо мной. О чем-то переговорили, и шлагбаум открылся. Другой охранник спрашивает: «Ты кого пропустил?» — «А черт его знает». Наверное, в этом «черт» и заключается ответ на вопрос, который меня мучил всю неделю. Почему они так живут?
Георгий Янс.
