Пошла я сегодня в багетную мастерскую забрать готовые работы сестры. Прихватила и всё, что нарисовала сама. Выбрать, что достойно быть повешенным на стену у родителей. Дело это для меня непростое – я обычно недовольна всем, что нарисовала. Малый худсовет в составе сестры и одной подруги (кстати, с средним художественным образованием) обсудил и выбрал в кандидаты на обагечивание маки, васильки и жёлтые орхидеи.
Я увидела оформленные работы сестры и просто восхитилась! Насколько грамотный багет придаёт картине законченность и цельность, иногда прямо преображает детали и расставляет акценты. А уж как мы с владельцем подбирали к ним багет! Это было отдельное удовольствие.
После я достала свои работы и, смущаясь, попросила помочь выбрать.
Владелец мастерской очень корректный и благоречивый человек, щедр на похвалы. При этом, как я заметила, хвалит он очень дельно, и то, что, мягко говоря, ещё далеко не шедевр, просто обходит вежливым молчанием. Он много сказал мне о том, как же он может выбирать! Ведь это для близких и большая ответственность. Я парировала, что может, в силу возраста, художественного вкуса и пристрастия к классическим натуралистичным сюжетам. Он так меня похвалил! И так, и эдак! На некоторые работы смотрел и говорил, что они «очень акварельные». Жёлтые орхидеи и маки у него попали в фавориты, они даже отмечал отдельные моменты как великолепные. Ирис сиреневый, который мне самой почти нравится, назвал прекрасной работой.
Я вся разомлела от похвал и улыбаясь, рассказывала, как я рисую, что решила рисовать без карандаша, на что он тут же: «И вот - ухватили акварельное настроение!» (как раз про ирис). И я сказала, что мне бы надо поучиться. На что он неожиданно замер и сказал густым почти басом: «Ни в коем случае! Просто рисуйте!»
Пояснил, что обучение обезличивает и убивает смелость! Особенно когда художник так критичен к себе, как я. «Вот, - говорит и показывает на два мака, - Вы рисуете то, что видите, и так, как хотите! Некоторые места, - показал верхний лепесток большого мака, - получаются просто восхитительно! А вся работа живая и со своим настроением».
Я невероятно удивилась. Я знала, что он не станет хвалить, если ему не нравится. Или если не считает работу достойной. Я сейчас уже даже просто забыла, что именно он похвалил, мне было приятно всё слышать. Ещё вышла моя приятельница, которая там работает, она вообще удивилась, что я рисую, тоже хвалила. Ей понравились маки, васильки.
Под багет выбрали маки и орхидею. Подобрали багет, при этом на свои работы у меня совершенно не было мнения. Когда обсуждали работы сестры, я предлагала варианты и даже раз очень удачно предложила багет, мы его и выбрали в результате. А мастер строг – если клиент выбирает что-то безвкусное, он мягко, но очень настойчиво объясняет и предлагает варианты более удачные.
В общем, ушла я от них совершенно счастливая. Бережно несла самую большую картину в руке «горизонтальной позицией», а остальные в рюкзаке.
Шла и думала, что я буду рисовать и как, кому это потом подарю. Соображала, как бы мне разведать, что кому нравится.
На тропинке через небольшой парк навстречу мне шёл дедулька, с совершенно белой бородой и усами, я ещё издалека увидела, что он смотрит на меня, точней, поглядывает. Подошёл ближе и стал улыбаться. Я поняла, что я иду и улыбаюсь! А даже не заметила этого. Так мы с ним расшаркались улыбками, и я пошла домой.
Занесла всё и пошла прогулять в лес – такая погода! Солнышко, все деревья в инее, морозулька. Кроме того, хотелось пройтись.
По пути также мысленно рисовала всё, что видела, и дальше думала, что я хочу нарисовать и кому подарить, вспомнила, что у сына крёстной теперь дом, в нём много стен! Наверняка пустых пока. Можно размахнуться на что-то крупное! Даже подумывала о портретах.
На дорожке вдоль больничного городка навстречу шёл парень лет двадцати с собакой. Я торопливо шагала в сторону леса. Парень, также как и дедулька, ещё издалека стал посматривать на меня. А ближе подходил - улыбался. Мы поравнялись, я улыбнулась, у меня такое состояние было, что я просто не могла не улыбаться во все стороны! Я прошла несколько метров и услышала: «Девушка! - я обернулась, - Вы просто светитесь! Вы идёте как солнышко!»
Я снова заулыбалась, даже засмеялась и засмущалась, покраснела, не зная, что на это сказать – мне было удивительно, что моё летучее солнечно-акварельное состояние заметно людям. Наконец, очнувшись, неожиданно звонко почти крикнула, ведь он уже ушёл дальше.
- Спасибо! – сказала я.
Развернулась и совершенно счастливая, пошла в лес. Хотелось ходить по солнышку и смотреть, как оно делает тени, учиться. Я бродила по замёрзшему и заснеженному пруду, рассматривала все следы – лыжню, собачьи, людские тропки, птичьи. Когда по лесу уже шла на выход, в одном месте я вдруг остановилась и смотрела в небо сквозь тёмные ветви елей и изящное кружево берёз – мне так хотелось это нарисовать!
Стояла и мысленно рисовала звенящую красоту солнечного зимнего дня.
