Наивысшая доблесть в мире — делать доброе дело бескорыстно. Нет ничего ценнее, чем усилия и время, затраченные на благо не с целью получения награды и признания, а ради самого только блага. Имена величайших праведников, достойнейших людей, нам неизвестны. Имена эти погребены под развалинами исторического дворца, но записаны на небесах.
«Гранатовая чайхана», автор: Александр Волков
Но вот что особенно важно. Отказаться от награды — это не всегда чистое и святое благородство. Скажем, Лев Толстой отказался от Нобелевской премии по литературе. Отказался, вернее, даже от номинации, потому что не хотел обижать комитет отказом. Жан-Поль Сартр тоже отказался от «нобелевки», принципиально. Или учёный Григорий Перельман отказался от престижнейшей математической премии и миллиона долларов. Их мотивации в той или иной степени разнятся, но по модулю это одно и то же действие.
Почему Толстой отказался от премии на стадии номинации? Потому что был противником денег — это раз. Потому что не хотел громкого и публичного отказа — это два. Но самое главное ведь не это. А то, что Нобелевская премия — это какая-то сиюминутная конвенция, это признание современниками, даже отдельной их частью. Толстой же соревнуется с Бальзаком, Шекспиром. Ну какой ему Кардуччи?
Джозуэ Кардуччи — итальянский поэт, получивший «нобелевку» вместо Толстого, эпатажный автор, масон, новатор. Его стиль — это первоклассный, эталонный модерн. Толстой породил модерн, но его масштаб — это художники и авторы вне времени. Кардуччи — дитя века; Толстой — отец века.
Сартр отказался от премии, объяснив, что «не желает, чтобы его превращали в общественный институт». Французу не нравился «политический подтекст Нобелевской премии». На самом деле, это выглядит предельно разумным из нашего времени, но в то время казалось вызовом. Сартр и Толстой не признавали права какого-то там нобелевского комитета выносить по их душу вердикт.
Принять Нобелевскую премию — здоровое честолюбие; отказаться от неё — выдающаяся чистоплотность.
Математик Перельман по той же причине отказывается от своей награды — за ней ничего нет. Он презирает математическое сообщество и не признаёт его права на оценку себя. И здесь следует остановиться и проговорить: причины отказов от награды в приведённых случаях — внешне благородны, но вполне рациональны и прагматичны. Для бессребреника Перельмана в этом пункте не образуется внутренний конфликт, какой бы мог образоваться у нас с вами. Он честно трудился над доказательством гипотезы Пуанкаре, он независимо и честно достиг цели, превратил её в теорему Пуанкаре-Перельмана, а всё остальное — признание, сообщество, общество — его не беспокоят. Перельман отдаёт Господу свою десятину.
Так и Толстой, и Сартр — они поступают красиво и честно. А остальные оценки излишни.
Но их имена нам известны — я привёл лишь три примера. К их счастью или несчастью, мы все знаем этих людей. А сколько таких же великих под руинами истории, бесследно исчезнувших для мирской жизни. Их имена известны на небесах — людей, так же честно отдававших свою десятину, творивших свой труд, следующих истине.
Им даже не предложили награду в этой жизни — но, видит Бог, справедливость ожидает этих людей за границами нам ясного и привычного. А даже если бы и нет, это не повод действовать некрасиво и бесчестно. Вот и вся мораль. Вот и вся песня.
Талгат Иркагалиев
