12 апреля 1961 года — день, который разделил историю человечества на две эпохи: земную и космическую. А Юрий Гагарин, возможно, навсегда стал самым знаменитым жителем планеты. Однако есть сомневающиеся в том, что именно старт корабля «Восток» с этим улыбчивым парнем на борту положил начало пилотируемым полетам в космос. Не раз на Западе появлялись сенсационные сообщения о гагаринских предшественниках, полетевших раньше него, но не вернувшихся живыми.
«Нулевой космонавт», «герои фантомной космонавтики» — такими интригующими формулировками пользуются авторы «исследований», которым очень хочется «смазать» гагаринский подвиг. В их сообщениях не все является фантазией. Порой из-за сугубой засекреченности того, что связано с космической программой СССР, у сторонних наблюдателей возникала путаница, «подмена персонажей» и даже появлялись «бутафорские космонавты».
О некоторых фактах и конкретных людях, стоящих за ними, корреспондент «МК» узнал от членов Ассоциации испытателей Государственного научно-исследовательского испытательного института авиационной и космической медицины и Центра подготовки космонавтов им. Гагарина, возглавляемой Владимиром Щербинским.
«Запредельщики»
В свое время газета New York Herald Tribune констатировала: «Первый человек в космосе стоит, возможно, более 100 дивизий или дюжины… межконтинентальных баллистических ракет». Для американцев одним из самых сокрушительных ударов по имиджу страны за всю ее историю оказался именно старт Гагарина: русские опередили США на важнейшем этапе космической гонки, полет их первого в истории пилотируемого корабля прошел на удивление гладко. Но, может, это лишь эффектная демонстрация? Может, гагаринскому успеху предшествовали неудачные попытки отправить на околоземную орбиту человека, а Советы стараются спрятать эти свои провалы?
Заокеанские «партнеры» и их союзники не упустили возможности попробовать разыграть столь козырную карту. Это позволило бы принизить значение совершенного в СССР «прорыва к звездам», как-то его скомпрометировать.
Вот что рассказал ветеран космических испытаний Игорь Борисович Ушаков, впоследствии академик РАН, генерал-майор в отставке, начальник ГНИИИ военной медицины Минобороны РФ (1999–2009 гг.):
«По сию пору ходят «основанные на проверенных сведениях» слухи, согласно которым еще до Гагарина в космосе побывали несколько советских космонавтов — для них в западной прессе использовали обозначения «нулевые», или «фантомные», — но все эти люди якобы погибли из-за аварий, сбоев в работе техники. Задолго до 12 апреля 1961 года с подачи американских «сказочников» стала распространяться информация, что, мол, Советский Союз, стремясь поскорее освоить пилотируемые полеты, отправляет в космос заведомых смертников. Самое любопытное: в СССР действительно имелись так называемые «нулевые космонавты». Но речь идет не о «смертниках», а наоборот, о людях, которые в ту пору были живее всех живых. Или, если формулировать точно, были здоровее, чем большинство граждан. Имеются в виду предшественники космонавтов — испытатели».
Почти 70 лет назад, 14 июля 1953 года в Институте авиационной медицины (позднее ГНИИИ авиационной и космической медицины) вышел приказ о создании команды испытателей. С тех пор вот уже на протяжении нескольких десятилетий эти люди, рискуя здоровьем, жизнью, прокладывают путь героям — покорителям космоса, тем, кто отправляется на орбиту.
«Работа проходила под грифом «секретно». Многие опыты предполагали условия на грани возможного для человека, а иногда и за этой гранью, — продолжил рассказ И.Б.Ушаков. — Целью было изучить допустимые границы внешних воздействий на человеческий организм и благодаря полученным результатам обеспечить уверенность космонавтам в безопасной и эффективной эксплуатации пилотируемых космических аппаратов.
Членов команды те, кто знал об их работе, сперва называли «запредельщиками». А после того как сержант-испытатель из ГНИИИА и КМ Сергей Павлович Нефёдов принял участие в серии экспериментов, предшествующих непосредственно полету Юрия Гагарина, ему в обиходе дали «титул» «космонавт №0». Позднее всех испытателей стали именовать «наземными космонавтами», «космонавтами «нулевого» отряда».
Именно с «нулевыми» чаще всего связаны появляющиеся на Западе сенсации о засекреченных трагедиях, произошедших якобы при осуществлении советской программы освоения космоса».
Ошибка Книги рекордов
В числе инициаторов «фантомной» кампании журналист из США Ллойд Мэллан. Во время визита в СССР в 1959 году ему не стали объяснять, почему запущенная незадолго до того автоматическая межпланетная станция «Луна-1» не попала на поверхность Луны. Советские представители довольно подробно рассказали американцу, какие важные результаты удалось получить благодаря старту «Луны-1», но так и не подтвердили сам факт неудачного ее пуска (позднее стало известно: в циклограмму полета закралась ошибка, из-за которой станция промахнулась мимо спутника Земли). Видя, что русские скрывают от него правду, Мэллан сделал более глобальные выводы и усомнился в других космических достижениях нашей страны. Заокеанский журналист захотел разоблачить «провалы» советских ученых.
Идею подхватили итальянцы. В декабре 1959-го они опубликовали материалы, где были названы имена четырех русских «космонавтов», старты которых закончились трагически. Именно с появлением сообщений об этих людях — Ледовском, Шиборине, Миткове и Громовой — в зарубежной печати возник феномен так называемой «фантомной космонавтики».
Трое из упомянутых храбрецов якобы пытались совершить суборбитальный полет на баллистических ракетах, оснащенных кабинами для пребывания человека и средствами, обеспечивающими мягкую посадку. Ради пущей убедительности западные «исследователи» старались «привязать» полеты упомянутых «фантомов» к реальным стартам на полигоне Капустин Яр ракет с собаками на борту. В публикациях жадная до сенсаций публика могла прочитать, что Александра Ледовского отправили «за облака» в ноябре 1957 года, буквально через несколько недель после запуска первого в мире спутника. Утверждалось, что он был в космосе одновременно со «Спутником-2», где находилась собака Лайка, и погиб во время полета.
Последующие сообщения были не менее сказочными. Судя по откровениям зарубежного СМИ, время запуска «космонавтов» Терентия Шиборина и Андрея Миткова совпадало с официально подтвержденным СССР стартом ракеты с собаками Пальмой и Пушком на борту. Шиборин и Митков якобы совершили суборбитальный полет, но вернуть их на Землю живыми не удалось. На самом деле советские ученые и конструкторы давно отказались от идеи такого «подскока» за пределы атмосферы, решив, что кратковременное пребывание в ближнем космосе не позволит сделать полноценные выводы о возможности работы космонавта на околоземной орбите.
Под №4 в списке «фантомных космонавтов» оказалась женщина, причем простое русское имя западные «открыватели секретов» умудрились переврать, назвали ее Мирия Громова. О ней было сообщено поистине удивительное: якобы Громова в 1959-м (то есть всего через 2 года после запуска первого спутника) пилотировала орбитальный самолет вертикального взлета и погибла в результате аварии.
В мае 1960 года возникла новая космическая легенда, которую «синтезировало» американское агентство Associated Press. Рассказывая о проведенном в СССР запуске космического аппарата (на самом деле являвшегося беспилотным прототипом гагаринского «Востока»), американцы заявили: взлетел корабль с человеком на борту, но кремлевские власти решили публично объявить о пилотируемом полете только при успешном его завершении, а этого не случилось — из-за сбоя в работе системы ориентации аппарат вместо снижения ушел на более высокую орбиту. По сообщениям АР, внештатная ситуация стала якобы причиной гибели космонавта.
Позднее последовало продолжение «космического детектива»: западным «следопытам» удалось узнать имя трагически погибшего «покорителя безвоздушного пространства». 23 февраля 1962 года английское агентство Reuters заявило со ссылкой на некоего полковника ВВС США Барни Олдфилда, что на борту корабля, который в СССР запустили весной 1960-го, находился Геннадий Заводовский. Однако, опубликовав сенсацию, британские ньюсмейкеры даже не потрудились слепить хоть какую-нибудь версию, объясняющую, откуда американский полковник мог узнать столь эксклюзивные тайны о ходе работ над советской космической программой и о русском «фантомном космонавте».
Но вернемся в год 1960-й. Осенью должны были состояться пуски двух ракет-носителей с автоматическими станциями для изучения Марса. В обоих случаях дело, увы, обернулось неудачей. На Западе решили, видимо, еще более сгустить краски, добавить трагизма в описание проблем, с которыми столкнулась космическая программа русских. На страницах зарубежных СМИ появилась информация, что в этот же период — уточнялся даже конкретный день, 11 октября, — в России попробовали осуществить пилотируемый космический полет, но корабль с человеком на борту, Петром Долговым, взорвался.
«Интересно, что названы имя и фамилия специалиста, действительно участвовавшего в подготовке советских космических полетов, — рассказывает академик Ушаков. — Вот только полковник ВДВ Петр Долгов был не космонавтом, а испытателем. И погиб не в 1960-м, а осенью 1962-го. Проверяя возможность парашютного приземления из высших слоев атмосферы в скафандре, он совершил прыжок из стратосферы.
Предстояло опробовать автоматику для спасения космонавтов: парашют должен раскрыться в 28 километрах над Землей. Это было для испытателей связано с серьезным риском, поскольку на такой высоте практически нет воздуха и куполу парашюта не на что «опереться». Прыгали один за другим двое: сперва майор Евгений Андреев, а после него Петр Долгов. Но, планируя эксперимент, не учли опасной ситуации: гондола стратостата, который поднял парашютистов на эту высоту, из-за возникшего при прыжке Андреева импульса начала раскачиваться. Такая болтанка стала причиной того, что прыгающий вторым Долгов сильно ударился гермошлемом о край люка. Щиток шлема скафандра треснул, произошла разгерметизация и последовавшая за ней смерть в стратосфере. При этом испытываемая парашютная система сработала штатно. Через полчаса Долгов приземлился, но уже мертвым».
Немало шума на Западе наделала публикация миланской Corriere della Sera более чем 60-летней давности. Газета напечатала рассказ двух радиолюбителей — братьев Арчилло и Джамбатиста Юдика-Кордилья, — которые в ноябре 1960 года и в феврале 1961-го якобы поймали в эфире странную информацию из космоса. Сперва им удалось перехватить телеметрические радиосигналы биения сердца и дыхания, а позднее — обрывки чьих-то переговоров. Итальянская газета даже привела расшифровку: «Условия ухудшаются... Почему не отвечаете?.. Скорость падает... Мир никогда не узнает о нас...». Итальянцы сделали вывод: русские пытались осуществить пилотируемый полет в космос, но он закончился трагически. Правда, возникает вопрос: логично ли, что в столь опасный момент, оказавшись на краю гибели, эти гипотетические «космонавты» думали не о том, как попытаться спастись, а сожалели, что «мир никогда не узнает о нас».
Упомянутая выше итальянская газета в «предгагаринское» время активно публиковала материалы о советских «фантомных космонавтах». В ноябре 1960-го Corriere della Sera поведала об ужасной смерти двух покорителей космоса. Якобы один из них, Алексей Белоконев, задохнулся из-за разгерметизации кабины. А корабль, который пилотировал Алексей Грачев, потерял управление и затерялся в глубинах космоса.
Упомянутые на сей раз зарубежными газетчиками фамилии «космонавтов-призраков» оказались знакомы (хотя одну из них итальянцы напечатали с ошибкой) многим советским гражданам. Еще в октябрьском номере журнала «Огонек» за 1959 год вышла статья «На пороге больших высот». Там рассказывалось об испытателях авиационных и космических систем А.Грачеве и А.Белоконове, даже были напечатаны их фотографии. Как выяснилось позднее, причиной фальсификации данных, которые опубликованы в СССР, стала перевранная западными журналистами информация из «огоньковского» материала — она стала основой для статьи журнала New York Journal American. «Неточности перевода» позволили зарубежным акулам пера предположить, что эти двое являются кандидатами в космонавты, вот и начали их прилаживать к «потерпевшим неудачу запускам космических кораблей русских».
Очередная сенсация о советском «нулевом космонавте» появилась на Западе за день до полета Юрия Гагарина. 11 апреля 1961-го Daily Worker — газета левой направленности, весьма лояльная к СССР, опубликовала заметку своего московского корреспондента Дэнниса Огдена. Спецкор сообщал: 7 апреля на космическом корабле «Россия» совершил успешный орбитальный полет сын известного авиаконструктора, летчик-испытатель Владимир Ильюшин.
Сам «виновник торжества» сразу же публично опроверг эту информацию. Владимир Сергеевич заявил, что еще летом 1960 года получил травму при автоаварии и в момент описываемого газетой «запуска» находился на реабилитации в клинике китайского города Ханчжоу, а потому просто физически слетать в космос не мог. Однако опровержение Ильюшина-младшего вызвало обратный эффект. На Западе быстренько нарисовали другую «реальную картину произошедшего». Мол, пилотируемый полет все же состоялся, но при возвращении на Землю корабль потерял управление, из-за чего посадка оказалась жесткой и произошла не в СССР, а на территории Китая, где пострадавший космонавт Ильюшин теперь проходит лечение.
Даже старт Юрия Гагарина, репортажи о котором облетели весь мир, не положил конец истории с очередным «нулевым космонавтом». В Книге рекордов Гиннесса 1964 года первым человеком, полетевшим в космос, значился именно В.Ильюшин. И это несмотря на его решительные возражения. «Я знаю, — сказал Ильюшин, — что буржуазная пресса не останавливается перед ложью, когда это ей выгодно, но в этом случае, как мне кажется, побиты все рекорды беспардонного вранья».
«В начале 1950-х обозначились перспективы создания ракет, способных выводить на орбиту большие грузы. Это побудило авиационных медиков начать исследования возможности проникновения человека в космическую бездну. Разработки ученых проверялись на практике с помощью отряда испытателей, — рассказывают Владимир Щербинский и его коллеги. — С 1955–1956 гг., когда полеты наших ракет на дальние расстояния стали реальностью, приступили к проработке критериев отбора пилотов космических кораблей, созданию методики их подготовки.
Основные работы по формированию группы кандидатов в космонавты начались с 1958 года, когда в ГНИИИА и КМ появились два новых научно-практических направления: по отбору человека для полета в космос — тема 5827 и по подготовке человека к первому космическому полету — тема 5828. Осенью 1959-го стали набирать летчиков-истребителей в первый отряд космонавтов. 3 августа 1960 года Совмин СССР принял секретное постановление «О подготовке полета человека в космическое пространство» с первоначальной датой старта в декабре 1960-го. Но из-за возникшей позднее необходимости доработки технических систем его перенесли на 10–20 апреля 1961 года.
Летчики, входившие в отряд космонавтов, были строжайшим образом засекречены. А вот имена и фотографии некоторых испытателей иногда появлялись в советской прессе. Изучив такие материалы, на Западе решили, что именно этих людей готовят для отправки на орбиту. Когда в СССР начались реальные пилотируемые полеты — Гагарин, Титов, — испытатели журналистов уже не интересовали, а потому из наших СМИ их фамилии пропали. За рубежом такую пропажу некоторые «догадливые исследователи» объяснили по-своему: мол, перестали о них говорить, перестали показывать, потому что они погибли в космосе.
Крайне скупая информация о реализуемых в СССР космических проектах стала поводом для зарубежных «спецов» с богатой фантазией записать наших военных испытателей в число космонавтов, которые якобы стали жертвами при попытках отправки человека на орбиту. Вот, мол, какой ценой России достался ее прорыв в космос: русские завалили трупами дорогу в неизведанный космический мир.
Если проанализировать западную прессу тех лет, окажется, что в герои «фантомной космонавтики» были зачислены наши товарищи — испытатели, благодаря которым ученым удавалось определить пределы человеческих возможностей для космических полетов. В СССР никогда не отрицали, что это реальные личности: Грачев, Белоконов, Заводовский, Качур… Что на момент упоминания в прессе они были живы и здоровы, годны для испытательской работы.
Один из «фантомных космонавтов», Алексей Тимофеевич Белоконов, служил рядовым в команде военных испытателей с 1959 года. В лаборатории высотного оборудования Белоконову часто поручали испытания кислородной системы для скафандров. Во время экспериментов его не раз фотографировали в таких «космических доспехах». А поскольку Алексей был парнем очень фотогеничным, то некоторые снимки попали в СМИ. Эти публикации и стали причиной «включения в ряды космонавтов».
В 1962 году русская служба радиостанции Deutsche Welle сообщила: «В Советском Союзе погиб еще один космонавт. Очередной жертвой стал Алексей Белоконев». Немцы повторно «похоронили» этого человека и вновь — вслед за итальянцами — переврали его фамилию!
Поскольку в отличие от других «фантомных покорителей космоса» имя Белоконова гораздо чаще появлялось в советской прессе, то западные конспирологи, специализировавшиеся на теме «нулевых космонавтов», подняли такую шумиху, что дело пришлось решать фактически на государственном уровне. В ситуацию с «жертвами космической программы русских» вмешался главный редактор «Известий» А.И.Аджубей, который приходился зятем лидеру страны Н.С.Хрущеву. Алексей Иванович попросил «космонавтов-фантомов» встретиться с журналистами, чтобы те представили их миллионам читателей. Редакцию посетили тогда Алексей Белоконов и Геннадий Михайлов. В номере «Известий» за 27 мая 1963 года появилась их фотография. Было опубликовано также открытое письмо Аджубея хозяину журнала New York Journal American — издания, пожалуй, больше других муссировавшего мифическую смерть «космонавта Белоконова» в полете. А еще через пару дней газета «Красная Звезда» напечатала ответ этих двух испытателей американцам: «…Не довелось подниматься в заатмосферное пространство. Мы занимаемся испытанием различной аппаратуры и техники для высотных полетов. Во время этих испытаний никто не погиб».
Однако даже такие опровержения не положили конец завываниям из-за океана о «гибельном полете» Белоконова. Чтобы доказать, что этот человек жив-здоров, в июле 1963 года А.И.Аджубей (по согласованию с Н.С.Хрущевым) пригласил космонавта №2 Германа Титова и самого Алексея Тимофеевича на подмосковный аэродром. Там был снят сюжет: Белоконов в качестве механика производит предполетное обслуживание самолета Титова. На экране Алексея показали крупным планом. Еще три года спустя, в 1966-м, была проведена пресс-конференция, в которой приняли участие Ю.А.Гагарин, а также два его «фантомных предшественника» — Г.В.Заводовский и А.Т.Белоконов».
Сейчас никого из «нулевых космонавтов» уже нет в живых. Эти люди, которым когда-то медики писали в учетных карточках «годен без ограничений», щедро тратили свое богатырское здоровье ради того, чтобы другие — космонавты, о которых с восторгом узнавал весь мир, — могли совершить свои полеты над планетой. Многим из испытателей — а их за 70 лет существования команды испытателей ГНИИИ было более тысячи — после завершения работы там приходилось довольствоваться очень скромным существованием. Никаких льгот, привилегий, повышенных пенсий у этих людей никогда не было. И называть их «испытателями космических систем» с формальной точки зрения нельзя, ведь они не имели такого официального статуса, а числились в Институте механиками, лаборантами… Дождь государственных наград на этих «земных героев космоса» никогда не проливался. Даже появление почетного звания «заслуженный испытатель космической техники» до сих пор пробить никак не удается.
Вот такие они, наши «фантомные космонавты».
Александр Добровольский
