«Война и мир» Льва Николаевича Толстого, возможно, одно из самых известных произведений в мире, но всё-таки далёкое от истинной действительности.
Слишком романтизированное и литературное. Далёкое от реальности, хотя и богатое на подробности всевозможных событий, учитывая, что Толстой сам участвовал в военных действиях.
Сильнее всего видна уязвимость этого произведения во время фрагмента «небо над Аустерлицем».
Ещё читая в школе эту эпопею, можно задуматься над реалистичностью психологии, которая лишь отдалённо напоминает настоящего человека.
Кажется, что японец – Акутагава, обожавший Толстого и сам являющийся бессмертным классиком для Японии и всего мира, – подобрался к психологии раненного человека ближе, чем это сделал отечественный автор.
Всё, что может испытывать человек перед тем, как расстаться со своей жизнью, подробно описано и у Толстого и у Акутагава, но достаточно сравнить два монолога этого человека, и станет ясно, кто из них более человечнее, кто правдоподобнее и больше вызывает сопереживание и понимание, которое можно проассоциировать и со своими эмоциями, если, не дай Бог, оказаться в роли полуживого солдата.
Вот так выглядят мысли Болконского у Льва Николаевича Толстого…
Как тихо, спокойно и торжественно, совсем не так, как я бежал… не так, как мы бежали, кричали и дрались; совсем не так, как с озлобленными и испуганными лицами тащили друг у друга банник француз и артиллерист,— совсем не так ползут облака по этому высокому бесконечному небу. Как же я не видал прежде этого высокого неба? И как я счастлив, что узнал его наконец. Да! все пустое, все обман, кроме этого бесконечного неба. Ничего, ничего нет, кроме его. Но и того даже нет, ничего нет, кроме тишины, успокоения. И слава богу!..
А так выглядит внутренний монолог у простого китайского солдата Хэ Сяо-эра
Нет человека несчастней меня! Таким молодым пойти на войну и быть убитым, как собака. Прежде всего ненавижу японца, который меня убил. Потом ненавижу начальника взвода, пославшего меня в разведку. Наконец, ненавижу и Японию и Китай, которые затеяли эту войну. Нет, ненавижу не только их. Все, кто хоть немного причастен к событиям, сделавшим из меня солдата, все они для меня все равно что враги. Из-за них, из-за всех этих людей я вот-вот уйду из мира, в котором мне столько еще хотелось сделать. И я, который позволил этим людям и этим событиям сделать со мной то, что они сделали, — какой же я дурак!
И с кем же больше ассоциируешь себя? Кому больше доверия?
«И слава Богу» — говорит Болконский. «И слава Богу»?!
«Война и мир» остаётся всего лишь литературным произведением, тогда как у Акутагавы «Рассказ о том, как отвалилась голова», хоть и является парафразом фрагмента «небо Аустерлица», всё же переосмысливает его и, кажется, показывает нам то состояние, в котором бы прибывал каждый из нас, потому что каждый из нас боится смерти.
Эта злость на всех и на всё – абсолютна нормальна. Особенно в тот момент, когда тебя лишают свободы выбора. Все, у кого бьётся сердце, это могут понять.
Конечно, красиво ощущать безмятежность и долгожданный покой, когда перед тобой вечное небо, но на самом деле больно, когда тебя лишают того, что принадлежит тебе по праву, а именно: твоя жизнь и свобода прожить её так, как бы тебе этого хотелось, не посягая на чужую свободу.
Сергей Брыляков
