В музее-заповеднике «Царицыно» открыта выставка «Гипноз пространства. Воображаемая архитектура. Путь из древности в сегодня», сделанная куратором Сергеем Хачатуровым и художником Степаном Лукьяновым. Это тот редкий в музейной практике случай, когда выставка про воображаемую архитектуру действительно обращена к воображению зрителя
На что похож «План Марсова поля в античные времена» Джованни Баттисты Пиранези? На «Марс атакует!» Тима Бёртона. И правда, этот воображаемый Рим, чей план, как кажется, реконструирован не столько по изысканиям археологов и свидетельствам латинских краеведов, сколько по домыслам и фантазиям кавалера Пиранези, забавным образом похож на ощетинившийся радарами и антеннами космодром в таинственной разметке, куда приземлились летающие тарелки амфитеатров и стадионов. «Марс атакует!» — в первом же зале зрителя, вошедшего под своды квазипалладианского храма, сдержанно театрального, как и вся бутафорская выставочная архитектура, предупреждают, что его ждет путешествие по виртуальным мирам — от барокко до кибербарокко, где художественная фантазия курсирует из древности в современность и обратно стремительным звездолетом.
Вообразите себе стандартную академическую выставку о воображаемой архитектуре. На ней непременно будет графика театральных декораторов XVIII века, поскольку фундаменты эфемерного зодчества принято искать в сценических идеях архитекторов позднего Возрождения и маньеризма, «Темницы» Пиранези, оставившие такой глубокий след в мировой литературе, Театр Гонзаги в Архангельском, в коем архитектурные задники прекрасно обходятся без актеров, и так далее — вплоть до советских архитекторов-бумажников, сбежавших от строительной реальности позднего застоя в воздушные замки концептуального фантазирования. И все это действительно есть на выставке Сергея Хачатурова, известного специалиста по искусству Просвещения и романтизма, где воображаемая архитектура играла невообразимо важную роль. Но вот чего на выставке нет, так это скучной академической истории жанра. Жанра отнюдь не скучного и театрального по своей природе. Тут надо заметить, что Сергей Хачатуров по совместительству — еще и известный театрал, а его соавтор, архитектор выставки Степан Лукьянов — ученик Бориса Юхананова и главный художник Электротеатра. Словом, артистический дуэт разыграл не выставку в 11 залах, а спектакль-феерию в 11 картинах.
Сергей Хачатуров делает уже не первую выставку в «Царицыно», и, как и его предыдущие проекты о готическом вкусе, посвященные Екатерине II и Павлу I, «Гипноз пространства» во многом вдохновлен гением места. Конечно, не в том смысле, что архитектура царицынского новодела, чья аляповатая роскошь могла возникнуть разве что в богатом воображении чудотворного строителя Лужкова, сугубо фантастична. А в том, что в этих, пусть и грубо переписанных, баженовских декорациях сам бог велел говорить об оперной сценографии и фейерверках, о павильонах пейзажного парка и строительных ритуалах вольных каменщиков.
Зрителя проведут коридором Пьетро ди Готтардо Гонзаги, первого, кто взял метафору «спектакль архитектуры» за руководство к действию и выстроил театр, где смена ловко подсвеченных архитектурных перспектив с успехом заменяет актеров, танцовщиков и певцов. Пригласят в оперу, труппа которой состоит из знаменитых декораторов — от Джузеппе Галли-Бибиены до Петра Вильямса и Николая Бенуа, но место примадонны отведено Иоганну Освальду Хармсу, автору поистине космической сценографии балета «О встрече и движении семи планет», что был дан 3 февраля 1678 года в Дрездене, при дворе курфюрста, по случаю встречи сиятельных представителей княжеской фамилии. Покажут, как логика иллюзорного театрального пространства проявляется в символизме Константина Богаевского, конструирующего свою Киммерию так, что в ее декорациях можно ставить барочную драму, и в постинтернет-искусстве Владимира Карташова, строящего инсталляцию из фигур-обманок, отыгравших свои роли в компьютерных играх, чтобы перейти в офлайн. Допустят в масонскую ложу, члены которой, одержимые идеей строительства Храма, прославляют гармоническую архитектуру Универсума не только в своих ритуалах, обрядившись в церемониальные фартуки, но и в географических картах, астрономических атласах, планах пейзажных парков, программах фейерверков и великой франкмасонской опере «Волшебная флейта».
Выставка, начавшаяся с остроумной шутки про марсианское пиранезианство, не оставляет шутливого тона до самого финала, чему во многом способствует современное искусство. Офортные сюиты архитекторов-бумажников Александра Бродского и Ильи Уткина, вставших в позу этаких маньеристов авангарда, всегда готовых синтезировать Ладовского с Пиранези, сопоставляются не только с Пиранезиевыми «Тюрьмами», но и, к радости посвященных, неожиданно и совершенно естественно возникают в масонском разделе. Предваряет же его видеоопера «о стремлении человека к воображаемой конструкции» под названием «Создание — Мироздание», написанная композитором Ираидой Юсуповой на либретто Ури Гершовича и поставленная режиссером Андреем Сильвестровым и художником Степаном Лукьяновым в лучших традициях «Синефантома»: это тоже глубоко масонское в своем роде произведение представляет собой феерически смешное нагромождение философских моделей Просвещения и романтизма. Ироничные карточные домики идеолога бумажной архитектуры Юрия Аввакумова удачно рифмуются с парковыми павильонами, особенно — с искусственными руинами, квинтэссенцией эфемерности просветительских архитектурных фантазий. Продолжателем традиций архитектурных спектаклей Гонзаги оказывается мультипликатор Андрей Хржановский — над перспективными декорациями его фильмов работали замечательные художники андерграунда, Юло Соостер, Владимир Янкилевский, Юрий Соболев.
Выставка завершается грандиозным бенефисом Степана Лукьянова, автора декораций к оперному сериалу Бориса Юхананова «Сверлийцы»: в последнем зале можно посмотреть и видео со всеми частями постановки, и фотографии Андрея Безукладникова, и сами декорации, главный элемент коих — гигантское сверло — напоминает о театральной машинерии XVIII века. Зал вообще-то посвящен архитектуре праздника, который мог увенчаться фейерверком, каруселью, конным балетом или таким фантастическим спектаклем. Здесь же представлена подборка иллюстраций из «Энциклопедии» Дидро и Д’Аламбера: наглядные пособия для архитекторов и пиротехников незаметно переходят в руководства по устройству ракеток для игры в мяч и бильярдных столов, но визуально они так похожи, что без подписей мы сегодня едва ли разберем, для чего предназначены все эти замысловатые штуковины. Что можно понять как игривый намек: воображаемая архитектура требует известного усилия воображения — ведь «если только у тебя есть глаза, ты всюду увидишь сверкающие цукатные рощи, прозрачные марципановые замки, словом, всякие чудеса и диковинки».
