Почему люди не могут быть точными, обязательными? Почему никак не научатся планировать свое время и беречь чужое?
Мы с Сергеем Петровичем Цоем договорились встретиться в понедельник. Наученный горьким опытом, я решил перед выходом позвонить. Оказалось, встреча переносится на вторник.
Ладно, в понедельник у меня освобождается два часа, и я знаю, чем заняться дел хватает. Но на вторник-то у меня запланированы другие дела, встречи. Значит, придется перезванивать людям и переносить запланированное. А у этих людей тоже ведь запланировано. И пошла цепочка.
Днем ездил к врачу. Оттуда на фирму. Устроил показательный обзвон наших солистов. Общался со всеми спокойно, ровно, вежливо, обстоятельно. Пять человек обещали поговорить со своим руководством о возможной установке у них на работе сетевой версии.
Мария Александровна Казицкая была в офисе с 11 утра. Два часа я диктовал ей срочные материалы. Так прошел понедельник.
А вторник начался со звонка Станислава Феликсовича Гуревича.
Он заболел. На работу выйти не сможет. Я попросил его перезвонить Максиму Андреевичу Меньшикову.
К десяти утра поехал к Сергею Петровичу Цою. Около двух часов провел в коридорах мэрии. Сергея Петровича разрывали на части. Мы пообщались с ним полчаса попили чаю, обсудили дела и, обнявшись, расстались.
В Мраморном зале продолжало заседать правительство Москвы. Я хотел дождаться окончания заседания, чтобы поговорить с тремя-четырьмя префектами, а потом передумал не буду терять время, лучше в другой раз.
В мэрии же встретил Владимира Михайловича Платонова, председателя Городской думы. У нас взаимная симпатия. Мы поговорили минут десять и условились как-нибудь встретиться для спокойного общения.
Вышел из мэрии и решил пройтись. Давно я не гулял по центру Москвы. Минут тридцать шел пешком.
Приехал домой и сразу принялся звонить на фирму, которая делает для нас диски: они обещали, что к 11.00 диски будут готовы.
Ну почему мы не умеем планировать свое время и беречь чужое? Оказалось, диски будут готовы только после семи вечера. Что мне делать? Ждать. Другого выхода нет. А ведь я хотел в четыре часа быть на фирме. Хорошо, что не назначил ни одной встречи в офисе.
Так мы и живем: не соблюдаем сроки, переносим назначенное время. И все к этому привыкли. Никто не возмущается. Нет, наверное, кто-то возмущается, но про себя.
У меня много недостатков. Но я всегда стараюсь быть пунктуальным. Если обещал с кем-то встретиться встречаюсь, если обещал что-то сделать к конкретному сроку стараюсь слово держать. Написал и улыбнулся. А книги? Издательство ведь тоже планирует свою работу, а я постоянно задерживаю сдачу рукописей.
Звонил Виктору Ильичу Шварцу. Он руководит газетой «Частная жизнь». Мы знакомы с ним более 25 лет. Он работал в «Московской правде», затем в газете «Культура», в перестройку организовал свое издательство. У нас есть общий друг Александр Калмыков, цирковой режиссер.
Виктор Ильич обещал мне помочь с рекламой «СОЛО на клавиатуре» в своих изданиях.
Долго общался по телефону с Александром Феликсовичем Гавриловым, главным редактором еженедельника «Книжное обозрение».
Вчера, перелистывая это издание, с болью прочел заметку о смерти Олега Флаевича Кургузова.
Олег Кургузов четыре года ходил на мой семинар. Мечтал быть политическим обозревателем, но уже на первом курсе лучше всего у него получались не политические заметки, а этюды на вольные темы о ветре, огне, спичке, снеге. Каждый раз у него выходила сказка трогательная, оригинальная, добрая.
Чем мне заниматься дальше, на чем остановиться? Как быть, если многое интересует? спрашивал меня Олег Флаевич.
И мы решили, что, наверное, ему стоит заниматься тем, что получается лучше всего. А у Олега Флаевича лучше всего получались сказки для детей и детские рассказы о взрослых, например, о своих взаимоотношениях с отцом рассказывает сын, об общении с бабушкой повествует внук.
Олег Флаевич выпустил несколько детских книжек, получил престижную премию имени Андерсена. И вот в сорок лет он умер.
Почему я об этом пишу в своем дневнике предпринимателя? А потому что весь день я думал об этом талантливом писателе, а не о делах фирмы. Я вспоминал наши прогулки, телефонные разговоры, общие чаепития, вспоминал его дневники и, конечно, размышлял о быстротечности жизни.
В семь часов вечера мы с Марией Александровной Казицкой забрали диски на фирме и помчались в наш офис. К сожалению, подкачала полиграфия: мы долго работали над обложкой диска синий фон устроил всех, а в результате он получился зеленоватым. Теперь диск выглядит аляповато, безвкусно.
Что теперь делать? Возвращать и требовать перепечатки? Формально мы имеем на это право. Но сколько на это уйдет сил, времени? И в результате мы поругаемся с руководством фирмы, делающей диски. Остается только побурчать.
Вторник закончился. Уже три часа. Наступила среда. День семинара. Как же я устал.
Ваш Владимир Владимирович Шахиджанян
P. S.
А, наверное, зря я не поругался с фирмой. Они и в следующий раз сделают не тот фон, и все им сойдет. Вот так мы и живем.«Когда я делаю добро, я чувствую себя хорошо. Когда я поступаю плохо, я чувствую себя плохо. Вот моя религия». Авраам Линкольн
